Софос вышел вперед с лирой и заиграл веселую мелодию. Он изучил ноты со стариком Агазонам на занятиях. Девушки, пришедшие на посвящение стали хлопать и пританцовывать — мелодия была очень веселой и бодрой.

Только Леда стояла неподвижно и смотрела на него немигающим взглядом и слегка улыбалась. Она слышала эту мелодию вчера. Софос ей первой дал услышать то, что выучил в совершенстве и от этого на сердце было теплее, что она услышала это первой одна. В ее глазах собрались небольшие слезы, но она смахнула их и улыбнулась. Подошла к столу и взяла шпажку с креветками, обильно полив их лимоном. Мясо было нежное, не передержанное на огне, вкус раскрывался при первом укусе и дарил наслаждение и животу, и сердцу, как и всякая хорошая еда. Она увидела на другом конце Айолу, и сердце неприятно сжалось.

Она оглядела дочь главы поселения, отмечая как аккуратно лежат ее волосы, в которые она вплела цветки орхидеи, светло-розовые с яркой фиолетово-красной сердцевиной. Леда усмехнулась такой рацветке украшений. Сама Айола была одета в красивое светло-лиловое платье, плечи были открытыми, а в разрезах ткани мелькали ее бедра и колени. Блондинка заметила, что та почти не ела рыбу, только кальмары и мидии, обильно заедая все лимоном. Ну, конечно. Небось, еще пучок мяты съест потом.

Айола не особо обращала внимания на рассматривающую ее Леду. Она попивала холодный лимонад, ела виноград, облизывала пересохшие губы и постоянно запускала руки к шее, постоянно трогая себя около лица и закусывая губы. Жрицу немного сердило это ее поведение, но она старалась не обращать никакого внимания. Все-таки, иногда лучше сдаться в руки судьбы.

Принесли три бочки, одну наполнили пресной водой мальчишки-ученики из поселения, вторую с соленой водой из моря, а третью молоком козы. В каждую из бочек кинули ветви кипариса, шалфей и листья оливы.

Один из старейшин запел песню на низких нотах, его голос завораживающе вибрировал. Софос остался в одних легких льняных укороченых бриджах и запрыгнул в первую бочку с морской водой, окунувшись с головой. Старейшины пели, сопровождая его переходы из бочек восклицаниями и хлопками в ладоши. Бочка с молоком, затем пресная вода. Волосы мужчины стали сильнее чуть завиваться от воды, он приложил ладони к лицу и смахнул излишки влаги. Орестас нарисовал несколько символов на плечах ему, Андрей как учитель под сердцем, а старейшины спину.

— Теперь иди и призови гармонию в свое тело в лесу. А далее найди способ заземлиться и прорости корнями в этой земле. Ты — сын земли и огня, брат воды и воздуха, наше дитя природы. Пусть жизнь будет длинной и светлой, сердечный ритм четкий, а дыхание легким.

Софос с этими словами удалился в кипарисовый лес, а жители, пришедшие на церемонию посвящения стали прибирать со стола, уносить столы и бочки. Леда проследила взглядом за Айолой. Та неторопливо складывала ткани с песка, на которых ранее сидели все. Было видно, что она не торопилась, поглядывала в сторону леса. Леда подхватила корзину с нектаринами и направилась к поселению, не зная, что делать дальше.

Леда дошла быстро до поселения, обогнав всех остальных. Дошла быстрее чем за час даже. Оказывается, если не хихикать постоянно с Софосом, а быть сосредоточенной на дороге, то она может быть быстрее. Быстрее, но не веселее. Девушка поставила корзину с нектаринами в комнату и посмотрела в зеркало.

Нет, она все-таки вернется туда. Зачем? Да кто ее знает? Вдруг он будет садить дерево и нужно полить водой будет? Блондинка взяла дорожный бурдюк с водой и положила его тканевую сумку. Еще придумав каких-то глупостей, она опять вышла из дома, не пробыв там и пяти минут и пошла обратно к лесу. Остановилась завидев заросли кипариса и закрыла глаза. Вдох-выдох, раз-два-три-четыре. Почувствовав прилив интуиции, ноги сами повели ее мимо протоптанной дороги. Ветки под ногами слегка хрустели, солнце начало садиться, но она шла мягко, не спеша. А вот сердце заходилось в пляске.

Впереди что-то мелькнуло, и Леда ускорилась, почти бежала. Она увидела два силуэта за кустами и резко остановилась, тем самым споткнувшись об какую-то корягу, упала на землю приложившись очень больно коленом. Заработала ссадину, кажется кровь потекла. Она беззвучно скривила губы, из глаз пошли слезы. Было очень больно. Но она услышала обрывки разговора двух людей, которые ее не видели.

— Снова отказываешься, Софос? — раздался голос Айолы, шепчущий, шелестящий.

— Да.

— Но я тут одна. Больше никого нет. Что ты будешь делать без меня? Ты знаешь есть традиция…

— Я знаю, Айола. И знаю, что она не обязательна. Ты зря пришла. Я думал, что ты все поняла еще в тот раз.

— Я поняла, что нам не быть вместе. Но неужели ты не хочешь просто попробовать?

Леда попыталась отклонить голову влево, чтоб попытаться увидеть что-то из-за веток. Но кипарис все перекрывал. Она лишь по силуэтам поняла, что Айола скинула с себя одежду, а Софос громко вздохну. Ну вот, ее сердце пропало. А еще она не может встать из-за боли и будет тут сидеть все и слышать.

Какой кошмар! Но она продолжила слушать разговор. Да даже если бы не хотела, все равно не смогла бы не слушать.

— Оденься, пожалуйста. Я свой выбор сделал. И не смей больше никогда подходить к Леде.

— Так все-таки дело в ней?

— Оденься… — послышался звук шагов, перетоптывания, видимо он отвернулся.

— Все. — сказала девушка через пару минут.

— Хорошо. Я тебя очень прошу оставь меня и ее в покое. Давай мы не будем портить впечатление друг о друге. Я запомню тебя как просто веселую и энергичную дочь главы поселения, а ты меня как одного чужеземца, пришедшего вспомнить свои корни, которого ты учила танцевать. И разойдемся на этом.

— Но я так хочу тебя. Сразу как увидела. Такого спокойного, рассудительного, в чем-то неприступного. Я мечтала разгадать тебя.

— Я решал много примеров и уравнений, я знаю много математических задач. Но это лишь цифры на бумаге, а я не загадка, Айола. И ответ ко мне не нужно искать. Иди, добрых сумерек тебе.

Девушка разочарованно выдохнула и пошла прочь по протоптанной дороге. Леда облегченно выдохнула, поняв, что та я ее не заметила. Надо было как-то вставать. Она попыталась опереться на ногу, но ничего не вышло. Видимо ударилась сильнее, чем думала. Что за позорище⁈ Звать Софоса? Но не успела она решить для себя, как перед ней уже сел тот, о ком она думала. У блондинки смущенно порозовели щеки, и она отвела взгляд. А теперь что говорить?

— Сильно больно?

Его взгляд прошелся по ее ноге с сочувствием и лаской. Мужчина аккуратно согнул ее ногу в колене, девушка зашипела от боли, а он погладил аккуратно рядом с раной, успокаивая ее.

— Надо полить водой.

Леда достала бутылку из сумки. Софос промыл рану и поднял девушку в земли. Встать получилось, но опираясь на него. Он оглядел ее цепким взглядом и расслабленно выдохнул.

— Ну хоть ты не раздетая.

— А ты не хотел бы увидеть меня раздетой? — сказала Леда вообще не то, что планировала и замолчала.

Брови Софоса взметнулись вверх. Леда захотела укусить себя за язык, но лишь спрятала лицо в ладони от такой своей вопиющей прямоты.

В воздухе повисла звенящая тишина.

Леда очнулась в прохладном помещении, кожу покрыли мурашки, а лицо стягивало, будто она сначала вспотела, а потом высохла, не умывшись. Она попыталась встать, но тело плохо ее слушалось, голова была ватная и гудела, мышцы словно налились свинцом. Давно она переносила таких энергетических атак. Девушка попробовала пошевелить руками, но поняла что-то сковывает движения.

Попробовала поднести руки к лицу. Получилось. Протерла глаза, привыкая к голубоватому освещению. Осмотрела окружающее ее убранство.

Маленькая комната с каменными стенами, на стенах были жемчужные полосы, а стене было застекленное окно, за которым плавали рыбы. Решетка. За стеклом еще дополнительно были черные прутья, с вкраплениями как будто извести.