Опоздавший вывалил ручки из портфеля, бумагу и даже какой-то учебник. Парень создавал много шума и суеты вокруг себя. Захотелось дать подзатыльник и сказать: «Успокойся уже».

Но ему было мало суеты. Он мигом решил познакомиться с соседками, и шепотом, но очень бурным и обаятельным представился:

— Фотис.

Она встретился глазами с Ледой, перестал улыбаться, в его зеленых начала плескаться тревога, которая, все нарастала и нарастала по мере того, как голова девушки рядом, а именно, шатенки поднималась и поворачивалась к нему. Она недовольно его обсмотрела, а вот блондинка подперла рукой голову и заулыбалась:

— Мое имя — Леда. А вот ее зовут Камилла. — Она специально, растянула шепча имя подруги, и слегка наклоняясь к ним, и дальше принялась смотреть дальше на профессора, только уголки губ подрагивали.

«Вот ты ехидна» — Раздалось в голове от браслета.

До конца лекции Фотис сидел ниже травы, тише воды, изредка поглядывая на соседку справа, которая что-то рисовала в тетради. Он пытался мельком глянуть, натыкался на суровый золотисто-карий взгляд и снова продолжал писать лекцию.

«Что за загадочные взгляды, Леда?»

Та лишь пожала плечами с небольшой усмешкой, а Фотис удивленно посмотрел на нее. Она что ведет внутренний монолог?

Лекция длилась два часа. По ее окончанию Фотис быстро стал собирать вещи, стараясь не разозлись девушку рядом, встал, и она поднялась из-за парты, но тетрадка упала на пол, и она за ней наклонилась. Но опоздала.

Фотис уже держал ее в руках, выпрямился и протянул Камилле. Тетрадь была открыта, показывая все изображения и зарисовки, на открыйто странице как раз был какой-то карикатурный юноша, стоявший на краю обрыва.

— Ты увлекаешься гаданием на картах? — спросил он осторожно.

— Не твое дело! — огрызнулась девушка, а ее подруга за спиной как будто специально медленно собирала вещи.

«Леда, давай быстрее!»

Фотис аккуратно провел пальцами по рисунку, и увидев возмущенный взгляд провидицы виновато улыбнулся:

— Прости! Моя сестра увлекается подобным. Но я никогда не видел, чтоб кто-то рисовал свои карты. Все пользуются тем, что сделала созидательница. Она является родоначальником предсказаний. — Видимо он решил блеснуть знаниями и опять произвести впечатление.

— Я знаю о ком речь, — огрызнулась второй раз она в ответ.

— Правда? Ты бы нашла общий язык с моей младшей сестрой, она фанатеет от всего такого. У нее дома куча трав высушенных, она их поджигает, и во всем доме пахнет этой петрушкой.

— Не петрушкой, а полынью!

— Да, точно. Извини, не хотел тебя обидеть. Я просто не сильно верю во все это. Но с уважением отношусь к чужим увлечениям. Ты хорошо рисуешь, Камилла. — Имя на его языке перекатилось как по маслу, впрочем, девушка этого не заметила. А он сам хотел поднести руку к губам и понять эти ощущения. — Когда смотришь на карту такое ощущение, что я что-то чувствую.

— Опять пытаешься флиртовать?

Щеки Фотиса покраснели. Он не врал. Он смотрел, не отрываясь на рисунок и сказал то, что думает. Усилием воли заставил себя посмотреть ей в глаза и сказать следующее:

— Мне очень жаль, что наше знакомство произошло не лучшим образом. Я… из воспитанной достойной семьи. Мои друзья сказали, что это проверенный способ зацепить красотку. Но я не такой. Просто… веду себя как придурок периодически.

— Мне плевать. Но держи совет на будущее: девушки любят, когда в них видят личность, а не объект с юбкой.

— Да, ты права. Еще раз прости. Могу я загладить свою вину?

— Да, исчезнуть прямо сейчас.

— Ухожу, но, если надумаешь, что попросить, я буду здесь. Либо приходи в комнату ко мне. Просто так, я без намеков, — добавил он поспешно. — Второй этаж, комната двести два.

Камилла, сцепив зубы кивнула. Быстрее бы эта малявка ушла.

Фотис пригладил волосы и покинул аудиторию, а шатенка развернулась к Леде, которая на нее смотрела с недовольством.

— Если бы я знала, что ты будешь использовать браслеты, чтоб мысленно кричать по ерунде, ни за что бы не надела.

— Ну и зачем ты сказала ему мое имя? — проигнорировав реплику подруги, задала вопрос девушка.

— По-моему парень очень милый.

— Очень молодой и смертный.

— Какой снобизм. А ведь ты поддерживала меня и Софоса в отношении к людям.

— В отношении к ним, а не с ними.

На языке Леды вертелся острый ответ, что отношения с созидателями ни к чему не привели Камиллу, кроме как в то, что она стала верить, что ничего вечного нет. Но она прикусила язык, так как эта фраза могла остаться болью с сердце подруги, а жизнь бы свою та не изменила. Тогда зачем обижать единственного человека, кто сейчас ей близок?

— Идем, Леда.

Девушки вышли из аудитории и остаток дня пробыли в библиотеке, пытаясь найти среди полок с легендами что-то новое и интересное.

Периодически, они ловили на себе взгляды суровой библиотекарши, которая неодобрительно качала головой, когда они хихикали между собой.

Долгие годы оставляют след, перестаешь воспринимать возраст людей. Все кажутся младше тебя. А как может быть иначе, когда застал несколько эпох, успел чуть не умереть, помочь построить целое государство и от того, что все надоело, отойти от дел?

Придя домой, девушки еще раз попробовали найти новую информацию или зацепку в таинственной книге. Хоть что-нибудь, что дало бы им понимание, что они двигаются в верном направлении. Но все было безуспешно, и они так и оставили ее открытой на столе, пообещав, что вернутся к поискам попозже. А сейчас надо было выспаться.

Завтра планировался насыщенный и важный день. Разговор с Аминтасом. Как он воспримет их странные догадки? И главное, нужно не пересечься с Нереусом. Он часто бывает в Чертогах. И как вытерпеть встречу с ним Леда не знала.

Она легла в кровать и по привычке сконцентрировалась на дыхании и счете. Раз-два-три-четыре. Вдох-выдох. Но ничего не почувствовала, ее эфир отказался откликаться как обычно, и провалилась в сон.

Камилла в это время долго не спала. Делала расклады без конкретных вопросов, перебирала карты. И перед тем как тоже отправиться спать, рискнула разложить на конкретного человека.

Ей выпал придворный слуга, падающий дом и император. Странное сочетание. Эмоциональный молодой человек, разрушение и зрелый человек, держащий власть.

Ничего такого, но она слегка испугалась. Что, если через какой-то кризис он придет к своему росту? Она не боялась никаких значений карт, всегда все воспринимала как нечто, что просто дается. По факту и без оценки. Но сейчас ее сердце кольнула тревога. И когда она закрывала свои глаза, то видела яркую зелень глаз других и горящую башню. И было слегка тревожно от этого.

Люди ведь такие хрупкие.

* * *

Элена Афиниус любила историю еще с детства. В детстве в ее комнате всегда было много хлама, который она приносила с улицы, раскопав где-то в земле. Обломки вазы, потрепанные книги, все вещи про которые можно было сказать: «Они повидали жизнь».

Элена уютно свернулась клубочком в кресле, в своей квартире в Фавионе. Квартиру она купила в долг у банка и каждый месяц исправна отдавала часть своей зарплаты. Кого-то такое напрягает, но Элена любила свою маленькую квартиру, полки с книгами и темно-синее кресло, в котором она сейчас читала.

На коленях спала серая полосатая кошка, которую женщина звала Ягодкой. Кошка — это первое, что она купила после своей романтической трагедии два года назад.

Элена, не смотря на свои годы, любовь к истории, собранный внешний вид была безудержным романтиком, кто верил в сильную вечную любовь. Но к сожалению ее вера все время разбивалась о скалы реальности. И потому она погрузилась в историю прошлого еще больше, надеясь, что с помощью него исправит свою трагедию в настоящем.

Закрыв художественный рассказ о трагичной любви мужчины и девушки из разных семей, она стала сверлить взглядом книгу на столе, почесывая нервно запястья.

Преподавательница взяла ее в библиотеке после подготовительных лекций. Смешно, но ей не давал покоя разговор на лекции, поэтому она решила перепроверить информацию. Во всех учебных пособиях было двадцать второе число, но они не были первоисточниками, поэтому, чтоб убедиться в своей правоте и успокоить себя Элена взяла первую книгу о зарождении Сореции.