Либо виеды станут главными союзниками южной королевы, либо…

Сегодняшняя ночь станет началом ее конца.

Ника

Липну к единственному окошку, хотя смысла в этом нет. Шум от драконов доносится с другой стороны деревни.

Хожу по комнате, как загнанный зверек, порываюсь было выскочить наружу, но доктор, даром, что старый, проворно бросается мне наперерез и, крепко ухватив за локоть сильными пальцами, заставляет снова усесться на скрипучий стул. А еще говорил, что слаб и немощен…

Врушка.

Старик качает седовласой головой:

— Дариника, вы должны доверять своему будущему мужу и королю. Особенно там, где ничем помочь не можете.

— А если как раз могу? — шепчу, взмахнув руками. — Вдруг Кейрон его ранил? Я же целительница! И вы тоже врач. Нам надо быть рядом, чтобы помочь!

— Рядом? — усмехается старик. — Рядом с двумя беснующимися ящерами?! Трехликий с вами! Вот уж не знал, что вам присущи суицидальные наклонности.

Я, всплеснув руками, замолкаю. Как он может оставаться таким спокойным да еще шутить?!

Какое-то время Бэлл в молчании хлопочет у каменного очага. Разводит огонь, пристраивает на нем чугунок с водой. Отщипнув от настенных пучков травы сухие листья, бросает их в кипящую воду, отчего всю комнату наполняет приятный аромат. Вскоре он ставит передо мной на столик глиняную чашу, из которой идет пар.

— Пейте! — аккуратно двигает чашу поближе. — Осторожнее, не обожгитесь.

— Нет, спасибо, — фыркаю и указываю в сторону шума. — Я не могу пить чай, когда они там друг друга убивают.

— Этот чай не ради удовольствия, а чтобы вы успокоились.

Старик выжидающе смотрит на меня ясными серыми глазами в доброй сеточке морщин, но я лишь мотаю головой. Не хочу себя одурманивать, если в любую минуту Йемрену может понадобиться помощь целительницы!

— Как знаете, — пожимает плечами Бэлл и, пододвинув себе чашу, делает из нее крошечный глоток. — А я не откажусь, знаете ли. На старости лет нервы уже не те. Приходится себя беречь.

Пока он неторопливо отхлебывает чай, время тянется бесконечно. Кажется, воздух от напряжения сгустился настолько, что просто не дает секундам разогнаться, и они завязли в сконденсированном пространстве.

Ерзаю на стуле. Мой взгляд скользит по стенам, полкам с кухонным скарбом, узкой, аскетичной кровати и худощавому хозяину комнаты, ни на чем не задерживаясь.

Всякий раз, когда снаружи раздается треск или шум, вздрагиваю всем телом и вслушиваюсь — не пора ли бежать на помощь? Затем снова дрожит земля, и я понимаю, что «разговор» еще не закончен.

Когда пол под ногами перестает трястись и наступает тишина, досчитываю до тридцати и кидаюсь к выходу.

В первый момент, распахнув дверь, мне кажется, что по деревне прошелся ураган. Большущий сарай неподалеку частично лишился стены. Теперь там зияет дыра, открывая взгляду соломенные скирды. Деревья на опушке леса поломаны, как сучки, а местами примяты. Некогда зеленая поляна взрыта черными оврагами.

Драконов нигде не видно, зато у опушки леса, чуть в отдалении, мелькает мужская фигура, пугающе темная от крови и земли.

Раненый, но хотя бы живой.

Только кто живой? Мой дракон или тот, от кого надо прятаться?

Что мне делать? Бежать к нему или от него?

Сердце бьется так, что вот-вот разорвется!

Вдруг неизвестно откуда рождается уверенность: это Йемрен. Осознание настолько ясное, что уже в следующую секунду, словно выпущенная стрела, мчусь в его сторону.

Северянин пострадал — он с трудом держится на ногах, а вот его противника нигде не видно. Добежав, ладошками скорее прикладываюсь к его перепачканной груди, пахнущей сырой землей и раскаленным металлом. Он, чуть пошатнувшись, бережно накрывает мои руки своими.

Зеленое мерцание тут же брызжет из кончиков пальцев, струится по коже. Магия рвется из меня с такой неистовой силой, что буквально за несколько секунд окутывает мужчину с ног до головы, превращая его в огромную неоновую фигуру.

Чувствую каждый порез, каждое повреждение, что заживают с невероятной скоростью, подчиняясь моему желанию. Вместе с магической силой путешествую по телу в поисках новых ран в нетерпении все исцелить!

Совсем скоро Йемрен отрывает мои ладони от груди и подносит к смеющимся губам:

— Спасибо, что стараешься, ирэя, но лечить больше нечего. Я цел и невредим, чего не скажешь о… — он бросает взгляд в сторону огромной борозды.

— Там Кейрон? Ему надо помочь?

Йемрен не отвечает, потому что доктор с поклоном подает принцу одежду, видно, сброшенную перед оборотом у дома, и, пока тот облачается в штаны, я деликатно отвожу взгляд в сторону. Не удержавшись, возмущенно ворчу:

— Ну почему нельзя было поговорить нормально? Притвориться, что вы воспитанные люди, что вы братья, в конце концов! Сесть на стулья, выслушать друг друга и попробовать найти решение…

— Ирэя, — небрежно перебивает дракон, подходя со спины и обхватывая руками, все еще шершавыми от земли, — мне приятен твой нежный шепот, но тебе все-таки пора себя подлечить.

— Ты уходишь от темы, — от его прикосновений сразу таю, и опять желание спорить исчезает, как дымка.

Но черт возьми, от подобных мужских «разговоров» точно поседею раньше времени!

— Ты не знаешь, как разговаривают драконы, — тихо отвечает мне на ухо. — Так что не тебе меня учить.

В его тоне проскальзывает едва заметная жесткость, заставляющая тут же сбавить оборот и сменить тему:

— У тебя получилось договориться с Кейроном?

— Да. Он знает об убийстве отца и готов говорить со свидетелем.

— А что насчет меня? — крутанувшись в кольце его рук, теперь цепляюсь за все еще обнаженные плечи и заглядываю в охровые глаза. — Он согласен оставить меня в покое?

— Кто же его будет спрашивать! — усмехается принц. — Ему придется. Он это знает. Потому и бесится.

С облегчением выдыхаю.

— Значит, он из противника готов стать союзником?

— Не готов. Но выбор у него небогат. После казни королевы ему придется либо склонить предо мной колено, либо спасаться в изгнании.

— Ты пойдешь на это? — переспрашиваю удивленно. — Убийство собственной матери?

— Казнь — это не убийство, а справедливое возмездие. Убийство — это то, что Вианда сотворила с отцом, законным королем, — сухо кидает он, нахмурившись. — Даже не верится, что вынужден объяснять подобное своей ирэе.

— В том месте, откуда я родом, другие законы.

— Разве в твоем мире убийство короля не карается мучительной казнью? — он впивается в меня пытливым взглядом, а я в ответ лишь пожимаю плечами:

— В моем мире почти не осталось королей, а у тех единиц, что остались, декоративная функция. Нет нужды их убивать.

— Странный мир. Вот почему ты ничего не знаешь о настоящих королях, — прижимает он меня к себе со вздохом. — Ничего. Это поправимо.

— Где Кейрон? — озираюсь по сторонам. — Ему тоже нужна моя помощь?

На моих словах Йемрен замирает, напружинив мышцы. Жмурит глаза, скулы заостряются и рот плотно сжимает. Выглядит потрясенным. Я отчаянно пытаюсь понять, что такого ужасного сказала.

Неужели он ревнует меня к Кейрону?

Боже, ведь не было повода!

Минуту, вторую, третью схожу с ума от волнения… как вдруг северянин прошивает меня тяжелым взглядом и тихо произносит:

— Все гораздо хуже, чем я думал.

— Что случилось? — немею от ужаса, а в голове мелькает десятки предположений.

— Со мной связался… наш общий друг, — мрачнеет северянин, и я сразу понимаю, что речь о Дариусе, ведь только маг общался с принцем телепатически. — Виеды напали на Юг. Без дракона маги долго не выстоят.

— Ты полетишь к ним? — ахаю, ужаснувшись.

Слишком свежи еще воспоминания о нападении виедов.

Их громадные мутанты, коварно пикирующие сверху. Несокрушимые, стальные мышцы дикарей, сметающие воинов, как мартышек…