— Не было никакого света, — отрезала она. — Тебе приснилось. Дрыхни дальше.

Но Веления уже спала.

Кристалл бы такой горячий, что почти обжигал. Просто нагревшись о ее кожу, он не смог бы достичь такой температуры. Обернув его краем плаща, Наёмница крепко прижала кристалл к себе. Странная штука. Может, избавиться от него? Хотя кто знает, где он может пригодиться.

***

Наёмница проснулась в омерзительном настроении. Внутри жгло от голода. Живот, казалось, скоро коснется противоположной стороны спины.

— Мне все равно — отберем мы или купим, и сколько ксантрий тебе тогда придется выложить, но сегодня я буду есть! — резко заявила она. — Еда! — она замахала рукой возле лица Велении, хоть та была не менее голодна. — Мне нужна еда!

Веления промолчала и принялась неохотно возиться со своим младенцем. Наёмница зачерпнула воду из реки, придерживая другой волосы, чтобы они не падали ей на лицо и не мешали пить, и тут заметила, что Веления пристально изучает ее висок.

— Попробуй, спроси об этом, — предложила Наёмница и стиснула челюсти.

Веления опять промолчала. «Крыса», — подумала Наёмница и в раздражении запульнула в воду первый попавшийся камушек. Возможно, Вогт и недоумок, но к его присутствию все-таки можно привыкнуть, а к этой дурынде — никогда.

Пока Веления кормила ребенка, Наёмница размотала плечо, которое, странное дело, совсем не болело в последнее время. К ее удивлению, рана выглядела несколько поджившей. Осталось всего два дня, а как отсюда выбраться обратно в замок Колдуна, она все еще не имела ни малейшего понятия. Ну ни малейшего.

Похоже, с молоком у голодной Велении были проблемы. Выплевывая грудь, Младенец возился и ревел. Веления начала орать на него. Визгливый дуэт сводил Наёмницу с ума.

— Перестань вопить, — потребовала она. — Пока ты не заткнешься, он не заткнется. Покачай его, успокой. Если ты поешь, глядишь, и ему потом перепадет.

— Это мой ребенок, — огрызнулась Веления. — Я знаю, что с ним делать.

— Да ну? Тебе давно пора бы знать, что он опять мокрый. Как он до сих пор весь язвами не покрылся, не понимаю.

Веления вознамерилась было спорить, но один злобный взгляд Наёмницы заставил ее захлопнуть пасть и сдернуть с ветки просохшую за ночь пеленку.

— Нам пора выдвигаться, — поторопила Наёмница, когда Веления закончила.

Они встали и зашагали вдоль реки, против течения. Веления на ходу потряхивала младенца. Тот успокоился, похоже, смирившись с тем фактом, что завтрака не будет. Стало тихо и почти сносно. Когда некоторое время спустя Наёмница посмотрела на ребенка, он уже спал. Маленькая мордочка выражала умиротворение и даже показалась вполне симпатичной.

— Как его зовут? — спросила Наёмница, хотя с чего бы это ее заинтересовало.

— Пока никак. Этот второй. Первый умер рано, вот я и решила — незачем мучиться, выбирать имя. Еще и хоронить, если что, придется по обряду. Безымянного же в землю зарыла — и все. Вот доживет до года, тогда и назову.

Наёмница впервые слышала о погребальном обряде. При ней мертвых просто зарывали в землю, обычно побросав в одну яму. «А меня саму, наверное, и зарыть будет некому», — подумала она затем и помрачнела.

— Ты, я смотрю, на надеешься на лучшую судьбу для него.

Веления пожала плечами.

— Время сейчас тяжелое. Вперед не загадаешь. Может, завтра мне его кормить будет нечем.

— Тебе уже сегодня кормить его нечем.

— Или я снова поскользнусь на мокрой грязи и уроню его, как первого, — задумчиво продолжала Веления.

Впереди среди деревьев затемнели деревянные стены.

— Деревушка, — указала Наёмница и ускорила шаг. — Вот где можно купить еды. Если они не совсем нищие.

Веления несмело следовала за ней.

— Стоит ли туда идти? — спросила она. — Там может быть опасно.

— Кто знает? — равнодушно откликнулась Наёмница. — Но надо же нам что-то жрать, так что придется рискнуть.

Она распахнула плащ и вытащила кинжал, чтобы снова подвесить его на пояс, но теперь со стороны спины, где его наличие проще удержать в тайне. Это было неосторожное действие с ее стороны — Веления так и вцепилась взглядом в кристалл, оттягивающий рубашку.

— Значит, мне не приснилось, — сказала она. — Он драгоценный?

— Стекляшка, — буркнула Наёмница. — Ношу как оберег.

Глаза Велении продолжали гореть алчным огнем. Наёмница с намеком приобнажила зубы. Веления отвернулась.

Деревня оказалась совсем крошечной. И, несмотря на недавно обрисованную Веленией картину повсеместного бедствия, бедность здесь не жила. Дома выглядели крепкими и добротными, в огородах росли овощи, в птичниках топтались жирные, ухоженные куры. Веления озиралась, широко распахнув глаза от удивления. Наёмница выбрала тот дом, что выглядел внушительнее остальных, и, уведомив о себе коротким стуком, спокойно вошла.

Она не ошиблась в выборе — в доме готовились к хорошему обжорству. Весь пол был усеян куриными перьями, в очаге золотились круглые куриные тушки. Те, что были пожарены ранее, остывали на столе, а возле них горой громоздились хлеба. В углу Наёмница заприметила туго набитый мешок. Горсть пшеничных зерен высыпалась из него на пол. Ох, эти будоражащие запахи хлеба и жареного мяса… Наёмница глубоко вдохнула, пытаясь заполнить пустой желудок ароматным воздухом, и только после этого смогла сосредоточить свое внимание на обладателях трех пар глаз, уставившихся на нее: старик с лохматой неподстриженной сизой бородой, молодая рыжеволосая женщина с заляпанным кровью и перьями передником в руках (видимо, она только что его сняла) и мальчик лет восьми-девяти.

— Кто такая? — резко, как пролаял, спросил старик.

— Мы с миром, — объяснила Наёмница и распахнула плащ, демонстрируя отсутствие оружия. — Мы просто хотим купить немного еды.

— С чего ты взяла, что у нас есть? — издевательски поинтересовался старик, глядя на нее из-под кустистых бровей, в которых еще сохранилась рыжина.

Наёмница взглянула на дверь и позвала:

— Веления!

Когда та вошла, Наёмница схватила ее за плечи и выдвинула вперед:

— Торгуйся.

Веления оглядела чужое изобилие голодным звериным взглядом и выдавила:

— Курица — семь ксантрий.

Старик фыркнул. «Странная цена, — подумала Наёмница. — За семь ксантрий и гребень от старого петуха не купишь».

— Тридцать, — ухмыльнулся старик.

Теперь отчетливо ощутив исходящую от него угрозу, Наёмница подавила порыв дотянуться до кинжала и убедиться, что тот все еще при ней. Он же любит вдруг появляться самым неожиданным образом. А вдруг возьмет и пропадет в самый рискованный момент?

— Везде пять, — слабым голосом сказала Веления.

— Вот везде и покупай! — фыркнула рыжая женщина.

— У тебя деньги-то есть? — спросил старик. — Покажи.

Глаза Велении тревожно забегали. Одной рукой прижимая к себе ребенка, другой она неловко развязала тесемки мешка, и выгребла оттуда несколько монет.

— Ладно, нам ничего не надо, — решительно заявила Наёмница, схватив Велению за рукав. — Мы уходим.

— Нет погоди, милая, — возразил старик, снова ухмыляясь. — Отсюда еще никто так просто не уходил.

Игнорируя его заявление, Наёмница решительно потащила Велению к выходу. Однако едва она потянулась к ручке двери, как дверь распахнулась сама, и в дом ввалилась парочка крепких откормленных мужчин, чем-то неуловимо напоминающих кабанов.

— Сыновья мои… — мягко сказал старик. — Вы как раз вовремя.

Приготовившись наблюдать, мальчик уселся на пол, прямо на куриные перья. На его лице не было страха, лишь выражение туповатого любопытства. Наёмницу попытались схватить, но она увернулась. Кинжал уже был у нее в руках, готовый вонзиться в любого, кто только посмеет к ней притронуться. Один сыночек-кабан попытался было потянуться к ней еще раз, но она сразу полоснула ему по лапе, заставив отскочить. Зато второй сграбастал Велению. Она не сопротивлялась, только крепче прижала к себе младенца и завизжала. Младенец вторил ей отчаянным воплем.