– А за него-то почему? – недоуменно спросил я.

Стэйси пожала плечами, всхлипнула и повисла на моей шее. Я постарался ее успокоить, так и не поняв, в чем, собственно, было дело и чем вызвано это проявление чувств. Хотя, зная девушку можно было предположить, что это ее обычная смена настроения и я просто попал под раздачу.

– Мне страшно, – вдруг произнесла Стэйси. – Я переживаю за всех. За вас, за нас. Мне кажется, что я не вернусь.

– Брось! – я отодвинул девушку от себя на расстояние вытянутой руки и посмотрел в заплаканные глаза. – Слетать на Луну и разбомбить станцию, что может быть проще?

– Ты все шутишь! – воскликнула она и притворно ударила меня кулачком в плечо. – Да, военные тоже говорят, что там нет ничего опасного. Якобы инженеры, занимающиеся настройкой и подготовкой станции не солдаты, и мы не столкнемся с сопротивлением. Но ты сам подумай, неужели станция совсем беззащитна? Кто будет отправлять в другой уголок космоса важный военный объект, не защитив его?

Я молчал. Если подумать, то Стэйси права. Мне тоже казалось это странным. Неужели такая технически развитая цивилизация не придумает, как защитить свой объект? Тем более он является ключевым в стратегии захватчиков.

– Я думаю, что военные подумали над этим. Мы ведь подумали, а там не глупее нас люди сидят.

– Да, наверное, – пробормотала Стэйси явно не соглашаясь с моим мнением на счет стратегического мышления наших военных.

– Хочешь, я поговорю с генералом?

– Отлично! Именно об этом я и хотела тебя попросить, – весело воскликнула девушка.

– Да тебе бы в театре играть! Я серьезно поверил, что ты плачешь и боишься.

– А я и боюсь, но плакать от этого не собираюсь. Так ты действительно поговоришь?

– Да, конечно, – пообещал я. – Как только смогу найти Евгения Петровича.

– Он, кажется, улетел в Красноярск, но обещал вернуться, – подмигнула мне Стэйси и, развернувшись, убежала в ту сторону, куда отправились Курт с Райаном до этого.

Я остался стоять на плацу один и улыбаться, глядя по сторонам. Мне нравилось, что люди не впадают в панику в ожидании конца света. Кто-то бегает, кто-то манипулирует другими, кто-то занимается настоящим делом, ремонтируя и модифицируя оружие, которое может нам пригодиться. Я вдруг почувствовал себя совершенно ненужным на этом празднике жизни и решил избавится от этого чувства постаравшись найти себе занятие.

Вернувшись в казарму, я застал Валеру с Машей готовящих завтрак.

– Привет, – махнул рукой Валера. – Присоединишься?

– Пожалуй, – согласился я. – Вику только позову.

– Поторопись, а то все съедим.

Я прошел в комнату, где мы жили. Вика уже встала и приводила себя в порядок.

– С добрым утром! – поприветствовал я ее, войдя в комнату.

– Привет.

– Завтракать будешь? Нас приглашают, но просят поторопиться.

– Через пару минут буду готова, – ответила Вика и заторопилась, собираясь.

Мы вышли в общую комнату, когда Валера с Машей уже завтракали, не дождавшись нас. Подошли к столу, налили себе чай и присоединились к ребятам.

– До чего-нибудь вчера додумались? – спросил я друга.

– Нет, практически ничего нового. Застряли все на том же – не хватает информации для построения теории.

– Ясно. Жаль.

– Есть что-то новое? – вопросительно взглянул на меня Валера.

– Да так, по мелочи.

– Давай выкладывай.

– Если мы перейдем на ступеньку выше, то нас, возможно, оставят в покое.

– Но как это будет выглядеть?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Подозреваю, что как-то они остановятся.

– Это тебе пришелец сказал?

– Ага. Он сейчас не сильно разговорчив, но дал понять, что это возможно.

– Вот только перейти на новый уровень невозможно. По крайней мере, мы не знаем как, – пессимистично заявил Валера.

– Тут дело в другом, – попытался я объяснить то, что понял сам. – Главное, что такая возможность в принципе существует. Он не отверг ее. Не сказал, что это невозможно. Пришелец просто сказал, что если это случится, то возможно, нас оставят в покое. И что это станет известно сразу после первого перерождения по новой схеме.

– По какой еще схеме? – непонимающе произнесла Маша.

– По схеме, когда память остается с ее носителем после смерти.

– А-а, – протянула девушка.

– А ты не думал, что это напоминает какую-то игру? – спросила меня Вика. – Складывается ощущение, что кто-то сталкивает две цивилизации лбами, а потом смотрит, получится ли у одной из них продвинуться вверх по лестнице развития и выжить. Как будто в шахматы играют. Съешь мою пешку и слона, а я заберу твою ладью.

– Никто не станет менять ладью на пешку и слона, – заметил Валера. – Как минимум, нужно добавить еще одну пешку.

– Я образно говорю, не придирайся, – отмела возражение Вика. – Не знаю, как вам, а мне кажется, что есть какие-то правила, по которым все происходит. Но я сильно сомневаюсь, что в обычном мире, кто-то следует правилам. Например, лев вряд ли перестанет преследовать антилопу во время охоты, если ему скажут, что под соседним деревом полно мяса. Находясь во власти гормонов, не знаю уж какие там вещества вырабатываются во время охоты у льва, он закончит начатое и только потом, посмотрит, что там под деревом.

– Ты думаешь, что с нами покончат в любом случае?

– Нет, я хочу сказать, что есть кто-то, кто стоит над всем этим. И этот кто-то может остановить вторжение одним мановением руки или что у него там вместо рук.

Все замолчали, обдумывая услышанное. А я подумал над вторым своим вопросом о том, кто оценивает прогресс души. Скорее всего, это одно лицо с «шахматистом» Вики.

– А мне вот интересно, – прервал молчание Валера, – как вообще передается информация в новое тело? Если, например, умрет пришелец в теле человека, то кто решает в какое новое тело ему перерождаться? Кто сказал, что он должен переродиться в человеческом теле, а не в теле пришельца?

– Они довольно сильно похожи на нас, – неуверенно сказал я. – По крайней мере в моем видении они были гуманоидами.

– Да это не важно, похожи или нет, – перебил мои размышления Валера. – Куда вселится душа?

Валера спросил и уставился на меня, как будто я знал ответ.

– Я не знаю, Валер. Видимо и это как-то решено. Мы ушли от главного, как шагнуть выше? Вроде бы в буддизме или индуизме утверждалось, что были те, кто при перерождении помнили свои прошлые жизни.

– Лама? – спросила Вика.

– Наверное ты имеешь ввиду Далай-ламу, там длинный и интересный ритуал его поиска и становления, – блеснул познаниями мой друг.

– Возможно, – слегка смутилась Вика, – я не сильна в этих вещах.

– А чего вы сразу на восток смотрите? – удивился Валера. – В древней Греции были свои учителя по этой теме. Сократ, Платон, Пифагор – все они говорили о бессмертии души и переселении ее в новое тело после смерти. И кто-то даже хвалился, что помнит свои прошлые жизни. Но все это нам не поможет. История, в данном случае, говорит о том, что об этом знали, но ничего о том, как этого достичь.

– А еще, исходя из информации от моего постояльца, все это неправда. Ведь если бы кто-то действительно смог переродиться с памятью, то вся цивилизация перешла бы на новый уровень. Помните, после первого перерождения по новой схеме и так далее.

– А ведь точно! – удивленно воскликнул Валера. – Значит, либо возможно скатиться обратно, либо действительно никто до сего момента этого не делал. Но тогда, все еще сильнее усложняется. Раз до нас никто не смог добиться результата, то где гарантия, что нам удастся сделать это в рекордные сроки, да еще под таким прессом?

– Нет таких гарантий, – устало сказал я. – Я думал над этим и пришел к выводу, что нужно искать другой путь.

– А если другого пути нет? – спросила Маша, все это время внимательно слушая разговор.

– Значит, мы все умрем, – ответила за меня Вика.

– Не обязательно, – произнес Валера. – Человечество, как биологический вид, останется. Просто нас там не будет.