Меня поддержали криками согласия. Ну а затем, словно только этого и дожидаясь, стены донжона дрогнули от мощного взрыва — противник с помощью взрывчатки проторил себе путь.

Сразу вслед за этой атакой, пришел черед другой. Внутрь здания ворвалось пламя. Сила и напор его оказались столь велики, что дотянулись до рядов солдат, специально стоявших на большом отдалении от входа — это явно ударил паровой голем. Но все же расстояние было велико, а потому серьезных последствий атака противника не принесла. Раненых солдат из первого ряда убрали в тыл, на их места встали свежие бойцы. Именно они и встретили ворвавшегося внутрь противника.

— Во имя Господа! — прокричал один из выживших инквизиторов.

А затем в ход оказались пущены мечи. Толпа неприятелей влетела в железную стену и оказалась отброшена. На пол рухнули первые трупы. Новый натиск.

Я принял на щит копье наги, шагнул вперед, коротким уколом прогрузив острие меча в ее горло. Отступил назад, разминувшись с саблей ракшаса. Закрылся щитом. Тут же на кошколюда налетел воин в закопченной броне, едва не разрубив того надвое. Однако сам противник оказался умел, отразив выпад паладина. Мне оставалось только с облегчением выдохнуть — против такого противника я бы не продержался и несколько секунд.

Между тем врагов прибавилось. В холл влетел сонм духов. Причем не только слабых созданий, но и баньши, а самым последним в дверь сумел протиснуться даже призрачный дракон. Их появление не осталось незамеченным.

— Экзорцизм, сейчас! — проорал хорошо знакомый голос Гвинеда. Да какого черта он здесь забыл? Понравилось помирать?

В бешенстве я направил белую волну в толпу, вплетая ту в пять других заклятий. Результат оказался превосходным. Самые слабые духи исчезли в одно мгновение, половина баньши, издав крики, больше похожие на отчаянье, сгинули следом, добитые нэкоматами. И только дракон остался абсолютно цел, временно обратившись в форму тумана.

Увы, вслед за успехом, пришла расплата. Со стороны входа в проем влетел насыщенно-красный шар, стремительно пронесся по холлу и врезался в стену за нашими спинами. Где и взорвался, брызнув в стороны ударной волной и жаром.

Сила чар оказалась невероятно. Ближайшие воины сгорели дотла за секунды, другие получили сокрушительные удары и тяжелые ожоги. Враг же вдохновился этой атакой, нахлынув на нас с новой силой.

Я почувствовал сигнал тревоги. Кто-то сообщал об опасности, но где — понять было невозможно, да и не к времени. Именно в этом момент мне едва ли не чудом удалось убрать голову с пути кулака железного голема. Кромкой щита я откинул его в сторону и тут перед моими глазами встало сообщение Системы. Такое, что невозможно было игнорировать.

Внимание, противник добрался до Сердце замка. Остановите его в течение пяти минут, иначе контроль над вашим замком будет потерян. Оставшееся время: 4:56, 4:55, 4:54…

Сообщение о захвате Сердце замка было подобно грому. Оно просто оглушило. В голове настойчиво бились мысли, хотелось кричать. Взвывать к небесам. «Как? Как это случилось? Я ведь оставлял там стражу под предводительством целого инквизитора? Что с ними произошло?» — проносилось в мозгу.

Отвлечение на поле боя равносильно смерти. Это почти аксиома, которую я едва не познал на практике. В тот самый момент, когда я вчитался в текст сообщения, противник нанес удар в мою грудь, повалив на пол. Он бы обрушил и завершающий удар, но тут мне повезло вовремя перекатиться в сторону. А затем неприятелем занялся подоспевший рыцарь. Но стоило ли говорить об удаче, когда происходили такие события? Когда до неминуемого поражения оставалось четыре с половиной минуты?

Что же делать? Как поступить сейчас? Взять отряд и броситься отбивать Сердце замка? Но какой силы тот должен быть? На том объекте ведь находился мощный гарнизон. Который, выходит, был убит в течение десятка секунд. Именно столько прошло от сигнала тревоги. Так удастся ли мне одолеть этих врагов? И что будет с солдатами на первом этаже, когда я заберу отсюда весомую часть сил?

Четыре минуты.

Я остановился, глядя на отчаянное сражение и неожиданно понял один кричащий факт. Во всем обширном замке мной теперь контролировался только первый этаж донжона и подземелье. Со всех сторон нас теснили враги, которые в любой момент могли навалиться с еще большей силой. И хотя я до самого последнего момента не хотел верить в поражение. Гнал от себя эту мысль. Но сейчас становилось очевидным одно — это конец. Победить невозможно. И теперь мое упрямство и нежелание признавать факты могло обернуться только одним — гибелью всех знакомых мне людей. Это нельзя было допустить.

Решение принято.

Взмах руки и так часто выручавшее меня заклинание приходит в действие. Прямо в рядах неприятеля разверзлась бездна, пересекшая холл от стены до стены. Послышались панические крики. Но я уже не обращал на них внимание. Неважно, сколько врагов погибнет. Уже не важно.

— Гвинед, мы отступаем. Уводи людей из замка! — приказал паладину. Тот не стал задавать вопросов и просто приступил к делу. В такие моменты я особенно ценил своего друга.

Добраться до подземелья удалось без каких-либо проблем. Враг, захвативший Сердце замка, не спешил спускаться вниз. А потому по пути мне не встретилось ни одного неприятеля. Но вот в самом подземелье вид предстал крайне странный, шокирующий и вызывающий желание побиться головой о стену.

Дело в том, что в нем в потолке, стенах и даже полу образовалась глубокая расщелина. Появившаяся не от чего-нибудь, а от моего собственного заклинания «раскол земли». И можно было только благодарить судьбу за то, что она отсекала не нужную часть подземелье. А еще то, что оказалась достаточно глубокой, чтобы свалившиеся в нее враги не смогли вырваться наружу. Отсутствие раненых, уже эвакуированных Клементом также радовало.

Я взглянул на таймер. До потери замка оставалось меньше трех минут. Ноги сами подвели меня к пропасти, после чего рефлекторно выхваченный меч, рубанул по руке, почти забравшегося на поверхность ракшаса. В груди разгорелось бешенство. Эти твари штурмовали мой дом. Из-за них я сейчас терял землю, которой так дорожил. Бешенство обрело форму, вырвавшуюся мощным потоком огня.

Мана закончилась намного раньше злости. Но открывшийся вид порадовал. Обгоревшие и даже до сих пор пылающие тела, поплывший метал, трупы. Огненный поток как всегда оказался превосходен. Но на этом я не успокоился. В руках появился арбалет, тут же нацелившийся на одного из недобитых противников. Палец утопил спуск. А затем еще и еще и еще.

— Энквуд, заканчивай с развлечениями. Мы должны драпать, — скаля зубы, заявил Гвинед.

Оглянувшись, я отметил, что был уже не один в подземелье. Сюда успели спуститься оставшиеся в живых солдаты. Впрочем, те не задерживались в обреченном месте, а сразу ступали в темный зев туннеля, уводивший прочь из замка. И вот вид моих подчиненных. Он по настоящему прочистил голову.

Кто-то шел на своих двоих. Кого-то несли. Я заметил, что здоровые и полные сил солдаты среди войска отсутствовали. Раны и изнеможение коснулись всех. Каждый уже находился на пределе. И глядя на это приходилось осознать, что даже без захвата врагом Сердце замка, мы бы не смогли выстоять. И я даже не знал, как относится к данному факту. Искать в нем утешение или клясть себя за то, что в полной мере оценил состояние подчиненных только сейчас? Хотя насчет последнего у меня было оправдание. Я слишком привык к тому, что у Клемента, инквизиторов и охотников на ведьм есть заклинания исцеления. А значит, они даже мертвого могут поставить на ноги. То, что мана и очки святости способны закончиться, являлось чем-то новым. Но, увы, грозило стать привычным.

Между тем вереница солдат иссякла, а враг так и не попытался нас остановить. Может быть и у него больше не осталось сил? Кто бы знал ответ на данный вопрос, но не я. А попытка проверить могла закончится новыми жертвами. Возможно, такой порыв уничтожил бы всех доверившихся мне людей. Следовало отступить. Совершенно точно.