На том они расстались.

Честимир шёл по улице Кучелмина. Кругом горожане сытые и довольные, богатые и не очень, худые и толстые, ремесленники, женщины в красивых одеждах, торговцы, купцы и прочий сброд, а на душе воина было тяжело. И непонятно, почему такая тяжесть?

Что ему от того, что Махавира планирует убить родной брат? Ведь эти дела не его рода, а Монос и если их маг Мурали, знающий и сведущий во всех делах их государства, решил, что так тому и быть, ему то, что от этого?

Но на душе скребли кошки, и он не знал, как быть. Все рассказать этому мальчишке? Но Честимир не мог предположить, как отреагирует на эти факты Шанкар. Ведь Пратап его родной брат, да и Махавир тоже.

Голова гудела, а тут ещё и съеденная мясная похлёбка давала о себе знать. Честимир захотел в туалет по нужде. В поисках туалета он остановился посреди улицы и повертел головой. Внимание его привлекла странная вывеска, прибитая на углу обычного ничем не примечательного дома. Она гласила:

«Если тебе требуется утешение, то ты правильно направил свой взор. Зайди и получишь ответы на все свои душевные сомнения».

— Что это такое? — удивился он.

Но любопытство такая штука, ему подвержены все смертные, поэтому Честимир недолго думая направился к этому дому.

Дверь дубовая с маленьким колокольчиком сверху и шнурком, свисающим с язычка.

Он протянул руку и дёрнул за шнурок. Раздался мелодичный звон. Через минуту дверь сама открылась, приглашая его войти внутрь. Честимир сделал шаг в тёмный коридор.

Стены коридора были деревянные, тусклые, покрашенные толи коричневой, толи серой краской, а может быть и той и другой, не разобрать, освещение было скудным, а окон не было. Посетителю, а в данном случае Честимиру, деваться в этом коридоре некуда, поэтому он пошёл по нему в конец, пока не упёрся в дверь с резным наличником.

Честимир подойдя к двери, протянул уж было руку, чтобы постучать, но тут приятный женский голос произнёс.

— Проходите! Открыто! Я, вас, жду!

Честимир оторопел на мгновенье, так как ему уже было под пятьдесят лет, и он многое повидал, но чтобы такое внезапное предвидение, а это значит, магия. А маг в Кучелмине один- Мурали.

Он резко открыл дверь.

Комната светлая, огромное окно на всю стену и свет от солнца заливал всё пространство. Посередине небольшой комнаты стол из берёзы, а за столом….

Она была великолепна! Платье цвета спелой вишни, расшитое серебряной нитью, золотистая кожа, тонкие кисти рук, чёрные волосы уложены в высокую причёску, а лицо ото лба до скул полностью скрывала маска из чёрного кружева. Только алый ротик был виден.

Честимир мог увидеть, что угодно, но такую незнакомку, шикарную, загадочную с ироничной улыбкой на лице, не мог даже предположить себе и во сне. От неожиданности увиденного, Честимир встал, как вкопанный.

Незнакомка улыбнулась и, взмахнув своей точёной ручкой, показывая на шикарное мягкое кресло, сказала.

— Чего же, вы? Проходите. Присаживайтесь и будьте здесь как с друзьями, — затем она засмеялась, глядя на его огорошенный вид и добавила, — я не кусаюсь!

— Я воин! — вдруг спохватился Честимир, — и меня укусами не испугаешь.

Он сделал три огромных шага по направлению к даме, сидящей за столом, и плюхнулся в предложенное кресло.

— С чем пожаловали ко мне? — мягкий девичий голос заставил Честимира затрепетать.

Молодая женщина была красавицей, и даже маска не могла скрыть того, что эта особа была очень хороша, и та таинственность, и та грациозность, с которой она указала ему на кресло, и говор, все говорило о том, что дама была знатного рода.

Но как?! В Кучелмине появилась ещё одна колдунья или провидица? Честимир не знал, что и думать. Эти сомнения отразились на его честном открытом лице.

Дама подождала немного, пока неловкость у этого мужчины пройдёт, и снова заговорила с ним.

— Я вижу, что вас, гложет какая- то неудача. Вы весь на нервах.

— Вы, уж извините меня, — тут он запнулся, — но я не могу понять, куда я попал?

Дама вздохнула и как- то грустно.

— Вы попали туда, куда хотели, — а потом пояснила, — ваше состояние неловкости и удручённости одновременно, говорит о том, что вы не можете решить одну задачу, а именно, посвящать ли некое лицо в тайну, которую вы узнали.

На последних её словах, Честимир встрепенулся и пристально посмотрел в лицо женщины, пытаясь прожечь своим взглядом её маску и заглянуть в её глаза. А глаза её золотом отливали и были такие строгие, и серьёзные, что он устыдился своих нехороших мыслей.

А мысли у Честимира действительно появились нехорошие: откуда она узнала? Не шпион ли она? Не угрожает ли мне здесь засада? И не подстроил ли всё это Шанкар, чтобы выведать у него его секрет?

Эти и другие мысли пронеслись вихрем в его голове.

— Я желаю, вам, добра, — вдруг мягко произнесла она, — здесь не угрожает вам опасность. Здесь только друзья и нет врагов, а я немного разбираюсь в людях и их желаниях, поэтому по вашему лицу всё читаю.

Эти её слова немного успокоили его.

— Дайте мне свою руку, — она протянула изящную точёную ручку к нему. Рукав платья был широк и, съехав, оголил её предплечье.

Честимир отметил про себя, что женщина из рода Даймонов. Только у них такая золотистая кожа, но тут же об этом забыл и как ребёнок протянул ей свою руку.

Она мягко сжала её.

— Расскажите мне о проблеме своей, — её голос убаюкивал, ворковал и Честимир заговорил.

— У меня есть друг, ну, как друг, не друг он мне вовсе, так, знакомый. Но старшему брату этого знакомого угрожает смерть. Я не знаю, стоит ли говорить этому знакомому об этом, потому что я узнал, что убийство замышляет ещё один близкий человек моего знакомого… Вернее его брат.

Такого сумбурного рассказа Честимир от себя ни как не ожидал, но поделать ничего с этим не мог. Сколько ему лет? Пятьдесят недавно исполнилось. Никогда ни перед кем он не краснел, а тем более не робел. Скольких женщин он поимел, не счесть, в скольких битвах участвовал, уже и не помнит. А опасности? Да они его постоянно подстерегали и подстерегают на каждом шагу!

Но вот сейчас, сидя в этом мягком кресле, в этой светлой комнате, солнечный свет, лившийся из окна и создающий яркую ауру вокруг головы и тела этой странной женщины, влияли на него неожиданным образом. Честимир чувствовал такую дружескую, мягкую, притягательную энергию, изливавшуюся от этой женщины, что ему совсем не хотелось покидать это место, а свернуться калачиком возле её ног и с преданностью служить ей до самой смерти своей.

— Очень хорошо, — как сквозь сон услышал он её слова, — я могу вам сказать, — тут она отпустила его руку, но желание быть рядом с ней не покинуло его, — скажите вашему другу о том, что знаете. Не бойтесь! Он вас не осудит и правильно поймёт. Ваш друг спасёт не только жизнь одному брату, но и другому тоже. Ведь стать братоубийцей это тяжёлая доля и содеянное им будет преследовать его до самой смерти, поэтому доверьтесь другу и расскажите, то, что знаете.

Дама замолчала и в комнате воцарилась тишина. На душе у Честимира стало легко и светло. Он вдруг встал, как человек, решившийся на что- то значимое и пристально посмотрев на женщину в маске тихо спросил.

— Я смогу снова увидеть вас?

— Конечно, — она чуть кивнула головой, — я всегда здесь. Вам только нужно прийти в этот дом.

Когда за Честимиром закрылась дверь и затем хлопнула входная, извещая, что посетитель ушёл, Есения облегчённо вздохнула.

— А первый сеанс неплохо вышел, — она улыбнулась, — только вот денег за сеанс я не посмела с него взять, — она обернулась к окну.

Занавески легонько отодвинулись, и оттуда вылетел Лабрадия.

— Не беспокойтесь, госпожа, этот воин к вам вернётся, а деньги вы получите со следующего посетителя.

— И как это у тебя, получается? — удивилась Есения, — я так говорю, как будто это не я.

— Это действительно не вы говорите, а я, — Лабрадия улыбнулся.