– Зачем же?

– Чтобы уговорить его выполнить свою часть.

Да, она слышала его. Эйрик зашел дальше, чем кто-либо. Вполне в его духе.

– А если нет?

– Если нет, то безумие захлестнет все вокруг. Не сразу, конечно. У вас будет много времени, но однажды все равно все закончится. Потому что все во Вселенной изнашивается. Не мне говорить тебе, что вечных двигателей не существует. Конечно, вы можете заменить эту Вселенную новой. Но она будет содержать в себе семена нашего безумия.

Звучало неплохо. Вселенная безумия.

Да и разве было когда-то иначе?

Небо уже светлело. Скрученные звезды почти исчезли в дне нового дня. В свете такого же перекрученного и изломанного Аттрактором солнца.

– Какой ценой? – спросила она задумчиво.

Казалось, вопрос застал Асхеля врасплох, но он тут же улыбнулся, блеснув острыми белыми зубами.

Вырождение, вспомнила Аннабель.

Жить рядом с аттрактором, смотреть, как исчезают пространство и время, видеть, как материя искривляется, как звезды разрывает на атомы, а атомы распадаются на множество элементарных частиц.

– Откуда Перевременье берет энергию для возвращения? – снова спросила Аннабель.

– А ты еще не догадалась?

Она догадалась. Просто не хотела об этом думать.

Каждый раз, когда они запускали Перевременье, какая-то другая Вселенная погибала. Каждый перезапуск использовал энергию других вселенных. Миллиарды умирали каждый момент Планковского времени, чтобы они жили снова и снова, и умирали снова и снова, и вырождались снова и снова.

Дурная бесконечность.

– Так значит, все это можно остановить?

– Рия пыталась. Получилось у нее или нет?

Аннабель вздохнула.

– Хорошо. Я найду Эйрика.

– Возможно, тебе придется дойти до самого края Вселенной.

– Тебе ли не знать, что иногда это одно и то же.

Аннабель чувствовала, что Эйрик близко.

Магии становилось так много, что было тяжело дышать. Концентрированная, густая, горячая магия ревела в ушах, отдавалась в груди с каждым ударом сердца. Вокруг сияли искаженные звезды, они разматывались, как клубки с нитками, и каждая нить вела к аттрактору.

Она видела пустоту.

Пустота поглощала мир. Ела его кусочек за кусочком. Планеты, звезды, галактики – ничего не могло ускользнуть от пустоты. Континенты, города, люди. Даже свет.

Оранжево-черное небо пылало, вокруг не было ни единой звезды. А прямо перед пустотой, свесив ноги в бездну, сидел Эйрик.

– Аннабель? – спросил он рассеянно. – Я ждал. Тут как раз…

– Где его книга? А?

Она подошла ближе и принялась копаться в его сумке, но так ничего и не нашла.

Эйрик непонимающе поморгал.

– Но в этой книге… там был ответ. Чем все закончится. Я почти дочитал, но… Я решил, что не должен. Я выбросил книгу. Прямо в Аттрактор. – Эйрик засмеялся. – Теперь ответа нет, и мы сами решаем, что делать.

Аннабель пыталась не смотреть на всепоглощающую пустоту, ей хотелось только убегать. Дальше, дальше отсюда.

– Я тоже хотел убежать, – сказал Эйрик. – Но это не поможет.

– Я знаю. Мы ведь уже там. – Она протянула руку к пустоте.

Они всегда были, есть и будут внутри горизонта событий, внутри последней секунды Вселенной. Им не вырваться, они могут только создавать карманную Вселенную. Постоянно.

– Мы лишь выгрызаем себе немного времени, используя чужую энергию. Ты правда готова сделать это снова?

Родители Эйрика погибли, когда он был ребенком. Кто-то заботился о нем, кто-то уходил, кто-то приходил.

Так было, пока не появились Аннабель и Саншель. Они стали его семьей. И теперь Аннабель пришла за ним. Не первый раз. И не второй. Теперь он вспоминал, что это уже случалось. Перевременье перезапускало себя уже бессчетное количество раз, но в последние разы отрезки этого времени становились все короче. С каждым разом он понимал все больше, но каждый раз сворачивал назад.

Они стояли на краю мира вдвоем. Аннабель и Эйрик. Как в юности, когда друг у друга были только они.

– Что еще мы можем сделать? – спросила она. – Мне кажется, ответ где-то близко, но я не могу понять. Все еще не могу понять.

Эйрик медленно вдохнул и выдохнул.

– Чудовища в уравнениях. Ты ведь знаешь, что они живые?

Аннабель кивнула, и он взял ее за руку.

– Я видел его. Я видел чудовище. Моя магия… – Эйрик приложил руку к груди. – Она и есть тот монстр из уравнений. Выходец из пустот Вселенной, часть Великого аттрактора. В прошлых жизнях он приходил ко мне в обличии ребенка. Он помог мне выучить язык Айвина.

Эйрик вспомнил себя в детстве. Свои фотографии. Свое отражение в зеркале. Свое чудовище.

– Для запуска Перевременья нужно три элемента. Древний монолит, который начал работать, когда вы с Айвином пришли к нему. Магия из безымянного озера. И третий, скрытый. Вода из реки времени.

Аннабель покачала головой.

– Не совсем так. Первый – это мы с Айвином. Второй – Саншель. И третий – это ты.

Эйрику потребовалось какое-то время, чтобы уложить эту мысль в своей голове. Она легла на остальные, перестроила его ассоциативные связи, создала новые нейронные структуры.

– Надо же. Кто-то когда-то, видимо, решил, что создавать механизмы из живых существ – это очень круто.

Пустота еще приблизилась, и им пришлось отойти от края бесконечной пропасти.

– Я чувствую, как пустот внутри становится все больше. Как я превращаюсь в него. – Эйрик покосился на пустоту, съевшую уже почти весь мир. – И я чувствую, как что-то умирает. Как умирают целые вселенные.

Эйрик и Аннабель смотрели друг на друга целую бесконечность. Целое мгновение.

– Я и есть монстр из уравнений. Я… я живой.

Она взяла его за руку.

– Конечно, живой. Как и он. – Она глянула на подступающую пустоту. – Вы оба живы, вы оба разумны и вы оба – часть одной большой сущности. Мы все ее часть.

– Но я хотел его остановить. Я до сих пор хочу его остановить. Я не хочу быть им. Я ведь совсем другой. Или нет?

– Ты часть Перевременья, которую создал народ Айвина из сверхскоплений галактик. Ты и то, и другое. Существо света и пустот. Дитя множества миров и народов. Ты – Перевременье. Надежда на другую жизнь.

Пустота подступила еще ближе. Теперь она окружала их.

Аннабель погладила его по щеке. Как маленького.

Но сейчас он и чувствовал себя маленьким ребенком. Тем чудовищем, которое пытался прогнать.

– Я не хочу исчезать, – сказал он, чувствуя, как подступают слезы. – Я никогда не хотел исчезать.

– Я тоже. Наверное, поэтому мы и есть Перевременье. Мы ведь так хотим жить, так боимся исчезнуть… – Аннабель с ужасом взглянула на пустоту, подступавшую со всех сторон, и тут же отвела глаза.

– Или наоборот – мы хотим жить и боимся исчезнуть, потому что мы Перевременье.

Аннабель кивнула.

– И что мы будем делать дальше? – спросила она.

– Не представляю.

Они прижались лбом ко лбу и смотрели только друг на друга, пока пустота приближалась к ним.

Они были вместе. Сейчас. Всегда.

– Аннабель, – произнес Эйрик.

Она шумно втянула воздух.

– Может быть, это и есть ответ? Мы вместе и мы можем что-то изменить? Если мы часть Перевременья, а ты обладаешь знаниями и памятью всех своих «я» в других мирах… Возможно, мы сможем что-то придумать?

Аннабель нахмурилась.

– Я не знаю, смогу ли… Я не понимаю, что должна сделать.

– Послушай. – Он взял ее руки в свои. – Я почти дочитал книгу Айвина. Он видел тебя светом. А для света не существует понятия времени. Нет прошлого и будущего. Все вероятности, все миры, все возможности и все твои «я» находятся здесь и сейчас, в этом маленьком промежутке, которое называется настоящим. Всего остального просто не существует.

– Д-да. Возможно. – Она отодвинулась.

В ее взгляде появилась решимость, которой раньше не было. – И поэтому ты должен пойти к ней.