– Потому что это единственный универсальный способ обмена чем-то.

– Хорошо. Деньги – это ваша единственная мотивация работать?

Асхель обвел комнату взглядом. Рядом с ним все еще были люди, они пили, болтали и смеялись, но теперь они казались такими далекими. Не только звук приглушили, но и краски превратились из ярких в сепию.

– Нет, деньги не главное. Я бы хотел оставить что-то после себя.

– Прекрасно. У вас есть такой шанс.

– А вы? – спросил Асхель. – Чего хотите вы?

– Я много чего хочу, но мне нет смысла оставлять что-то после. Я буду жить вечно.

Асхель хмыкнул. Он ничего не понял из ее слов.

– Вы говорили, что жизнь коротка. Но теперь она вечна?

– А зачем здесь «но»? – удивилась она.

– А вы разве не видите противоречия?

– Это вы везде видите противоречия. – Дэйрдре протянула тонкую белую руку и постучала ногтем по переплету одной из книг. – «Речь и сознание»[26]. Вот тут говорится, что мышление во многом зависит от языка. В моем языке нет противоречий между вечной жизнью и короткой. Если подумать, все логично. Вы сами скоро все узнаете. Университет не отпустит вас. Он редко кого-то отпускает, но сегодня вам повезло. Я смогу вас увести, если вы готовы двигаться дальше.

Асхель еще раз осмотрелся и понял, что не знает имен других студентов. Ни одного имени.

Понимание, которое долгое время пытался затолкать в глубины своего разума, постепенно проползало сквозь все выстроенные защиты.

– Что это за место? – с ужасом спросил он.

– Университет – один из многих миров. Замкнутый сам на себе. Довольно забавный, не учитывая того, что он почти никого не отпускает. Но, как я уже сказала, сегодня вам повезло.

Она протянула руку. Асхель коснулся пальцами ее ладони. И все исчезло.

Небо, полное огромных разноцветных звезд, раскинулось перед ним, и ноги его не удержали. Асхель почти без сил опустился на колени. Глаза его заслезились от этой красоты. Звезды казались такими далекими и такими близкими одновременно. Казалось, только протяни руку…

– Я была права. Ты – тот, кто нам нужен.

– Нужен для чего?

Дэйрдре развернула его к себе и жадно поцеловала. Ее губы напоминали о вересковых пустошах и холодном море.

– Чтобы достать до небес, – прошептала она.

Библиотека. Бесконечные залы, большие и маленькие. Место выглядело до боли знакомым. И повсюду лежали книги, на полках, на столах и даже на полу. Везде. Книги окружали ее.

Она уже видела это место. Но когда? Где? В других снах?

Аннабель проходила мимо стеллажей, разглядывая корешки книг. Ни одного знакомого названия. Ни одного знакомого языка.

– Что вы ищете? – услышала она голос позади.

Обернувшись, Аннабель увидела смутный силуэт.

– Не знаю. Что угодно, что было бы интересно.

– Есть одна книга… – Силуэт указал длинным белым пальцем на дальнюю полку в углу.

Подойдя поближе, Аннабель сразу поняла, о какой книге речь. Прикоснувшись к корешку, она почувствовала покалывание в пальцах. До боли знакомое чувство. На обложке был изображен дом с зеленой крышей. В окне горел свет, и казалось, что она могла разглядеть даже слабое мерцание свечи.

Этот дом она тоже знала. Но откуда? Откуда?

Аннабель думала, что, открыв книгу, она все поймет. Но стало еще удивительнее. Замысловатые символы менялись, стоило только отвести взгляд. И все же… даже в них было что-то знакомое.

– Что это? – спросила Аннабель.

Силуэт замерцал, заискрился и прошептал еле слышно:

– Будущее.

Аннабель проснулась посреди ночи – она вспотела, а сердце билось почти у горла. Второй раз за несколько дней. Может, ей пора показаться врачу? Постепенно сердцебиение снова стало ровным, и она попыталась вспомнить свой сон. Что-то про библиотеку. Что-то про книгу на незнакомом языке, который она не понимала. И что в этом такого? Кажется, символы менялись, и это поразило ее больше всего. Аннабель усмехнулась сама себе.

Бессмысленный сон. Бессмысленный. Но в пальцах почему-то сохранялось ощущение легкого электрического покалывания.

Это было прекрасно.

Поезд прибывал в Аньесхеде в семь утра, и Айвин всю ночь не мог уснуть. Он заранее сложил все вещи в рюкзак и сел у окна. Он не хотел пропустить момент, когда на пути появятся укладочные краны и заготовленные рельсошпальные решетки. Пока он ехал, то успел немного почитать про железную дорогу Аньесхеде.

Финансировалось все несколькими состоятельными семьями – в основном наследниками древних королей и именитых ученых. Или и тех, и других одновременно. Весь Старый город был построен из камней, которые привезли из других миров. Когда уровень океана стал подниматься, то встал выбор: разобрать город или передвинуть его.

Университет решил попробовать второй вариант. И вот – за последние семьдесят лет Аньесхеде поставили на рельсы, и теперь он двигался на север. Строительство не прекращалось ни зимой, ни летом. Работа начиналась рано утром в зависимости от светового дня, и за смену каждая из десяти бригад должна была класть до трехсот шпал.

Но оказалось, что поезд, шедший с юго-востока на северо-запад, делал большой крюк на западе. На этом маршруте было несколько остановок в разных городах полуострова Арморика[27].

Полуостров медленно уходил под воду, и он знал, что через пару веков он превратится в несколько отдельных островков.

Он уже не следил за дорогой, потому что здесь никто ничего не строил и ничего интересного не происходило. Лес чередовался с зелеными холмами, холмы чередовались с небольшими городками, похожими на игрушечные, а где-то вдали мелькало синее полотно океана. Редкие каменные развалины и вересковые пустоши напоминали о доме, о полузабытом мире, который он покинул много жизней назад.

Айвин успел задремать от монотонного стука колес и одинаковых видов.

Когда поезд в очередной раз остановился, он открыл глаза и увидел название станции.

«Башня».

Он взял рюкзак и быстро, пока поезд не поехал дальше, выбежал на улицу.

Почему? Зачем? Он и сам не понимал.

Станция находилась в центре очередного небольшого городка. Уже светало, но небосвод все еще был полон звезд, а в воздухе витал еле заметный запах океана.

Айвин брел по улицам, вымощенным крупной плиткой, и казалось, что он уже был здесь когда-то в другой жизни. Вокруг стояли приземистые каменные дома с резными окнами, башенками, черепичными крышами. Город спал. Город дышал. Город полнился предутренним туманом.

Но где же та самая башня, в честь которой назвали станцию?

Широкая главная дорога повела его наверх по зеленому холму. Домов становилось все меньше, пока они не закончились совсем. Поднявшись на вершину, Айвин увидел на западе высокую горную гряду. Неровные вершины, покрытые снегом, подсвеченные восходящим солнцем, были похожи на морские волны. На соседнем холме стояла высокая кирпичная башня цилиндрической формы. Обсерватория.

Айвин решил сходить к океану, а после взглянуть на башню вблизи. Он никогда не смотрел на звезды в телескоп. Зачем ему телескоп, чтобы смотреть на далекие миры, когда они так близко? Если знаешь, конечно, как переступить порог.

Он спускался по дороге, которая становилась все более дикой. Кто-то ездил здесь на машине, но лес и трава говорили, что все это началось совсем недавно. До этого долгие годы никто не интересовался башней, которую лес уже считал частью себя. И вот она снова вернулась к людям.

Краем уха Айвин слышал далекую музыку, краем глаза видел фигуру среди деревьев, но стоило повернуть голову, как она исчезала.

– Это ты, Дэйрдре? – в конце концов, спросил он.