Когда он поднялся достаточно высоко, то увидел гигантский водоворот. Затем второй и третий. Воронки окружали остров. Наверное, невозможно было попасть сюда по морю. Насколько вообще возможно попасть куда-то по морю в Библиотеке?
Он уже догадывался, что ждет его наверху. Он догадывался, кто этот шепчущий человек. Догадывался, кто мог придумать такой способ восхождения и хранения информации. Но это потом. Сейчас нужно думать о подъеме.
Крутые ступени вели к вершине.
ПАРАДОКС
Цвета нового мира казались выкрученными на максимум. Небо было слишком ярким, лазурным – на него невозможно было смотреть, не щурясь. Море – переливы ультрамарина и бирюзы. Земля покрыта разноцветными камнями всевозможных оттенков – так много, Саншель даже не знала их названий.
Аннабель закрыла глаза ладонью. Айвин будто бы не обратил внимания.
– Слышите? – Саншель села на землю и приложила руку к теплой земле. – Она дышит.
– Дракон? – спросила Аннабель.
– Да.
– Здесь очень красиво, – сказала Аннабель. – Но нам нужно найти Эйрика.
Саншель покачала головой и произнесла.
– Я остаюсь.
– Что?! Нет. О чем ты говоришь?! – возмутилась она. – Ты не можешь остаться. Не можешь…
– Я обещала. Теперь мое место здесь.
– Нет-нет! – Аннабель села рядом и взяла ее за руку. – Ты ведь говорила, что мы были подругами.
Она должна была убедить Саншель пойти дальше. Она не могла оставить ее одну. Она не могла остаться одна. Только не сейчас, когда все так… странно.
– Мы были. Но я обещала ей вернуться. Давным-давно. И теперь я должна остаться.
Аннабель замотала головой. Ее пугала сама мысль об этом.
– Нет. Не должна. О чем ты говоришь? – Она умоляюще глянула на Айвина. – Ну, хоть ты! Скажи ей, что это все бред. Мы ведь можем пойти к ведьме и попросить ее все отменить.
– Ведьма не решит всех проблем, – мягко сказала Саншель. – Тем более я хочу остаться. Сама.
– Но почему? Почему?
– Теперь это мой мир, – произнесла Саншель. – Куда бы я ни пошла, я буду возвращаться сюда. В следующей жизни мы снова будем вместе, но сейчас вы должны идти дальше.
– Но Эйрик ждет тебя, – тихо ответила Аннабель.
– Эйрик придет сам, если ему будет нужно.
– Но как? Ты нужна нам, чтобы снова запустить Перевременье, разве нет?
Саншель улыбнулась.
– Возможно. Но в этот раз я буду здесь. Скоро ты все увидишь.
– Что я увижу?! – взорвалась Аннабель. – Пока я ничего не понимаю. Совсем ничего! Почему ты должна оставаться здесь? Почему ты не можешь вернуться потом?
– Возможно, однажды я вернусь. Возможно, нет. Все в порядке, Аннабель. Мы еще увидимся.
Саншель посмотрела ей в глаза. Хоть она была ниже ростом, но Аннабель показалось, что сейчас та разрослась до размеров целого мира. В ее глазах, обычно карих, теперь плескались ультрамарин и бирюза. А кожа, ее смуглая кожа, стала цвета всех этих немыслимых оттенков золота и охры.
Когда они уходили, Аннабель оглядывалась. Не могла не оглядываться. Айвин поддерживал ее, обнимая рукой за талию. Она смотрела на Саншель. А Саншель смотрела им вслед, пока не исчезла в дымке междумирья.
ПРОКЛЯТЬЕ
Шелл смотрела им вслед, пока они не исчезли. Айвин совсем изменился. Глаза позеленели, как весенняя листва, на левой щеке вился тонкий черный рисунок плюща, кожа стала совсем белой. Аннабель… все еще была растеряна. Шелл знала, что скоро ей станет еще хуже. Знала и ничего не могла сделать.
– Вот мы и наедине, – сказала она и подняла руку к глазам.
Кожа меняла цвет. Теперь она стала частью этого мира.
Шелл легла на спину. Спиной к спине дракона. Закрыла глаза и почувствовала, как прорастает в эту землю.
Новорожденный мир наполнял чувствами, которых она доселе не испытывала. Это не была любовь в том общепринятом смысле, это было нечто… иное. Саншель смотрела на этот мир и понимала, что она создала что-то настоящее. Будучи журналисткой, будучи безымянной странницей, будучи ведьмой, она не чувствовала ничего подобного. Но теперь она создала целый мир. Мир бесконечных чудес.
Айвин был прав. Это не наказание.
Впервые за – сколько жизней? – она почувствовала себя цельной.
Как лесной орех.
Она улыбнулась, вспомнив об Эйрике. О ее глупом нетерпеливом Эйрике.
– Кто бы мог подумать? Я родилась на острове среди тех, кого принято называть дикарями. Мой отец строил дома, больницы и школы, чтобы они жили цивилизованно, а моя мать даже не умела читать.
Шелл улыбнулась.
– Когда я была совсем маленькой, отец забрал меня с острова. Он был такой бледный. Как и все на том континенте, куда мы с ним отправились. Как и все в той стране. А я… я полукровка. Если подумать, я всегда была существом двух миров.
Она вспомнила маму, которая осталась среди каменных дольменов и деревянных идолов. Лишь смотрела, когда отец уводил Шелл. Она отказалась уплывать с ними.
У мамы был дар, который Шелл не унаследовала. Или просто забыла о нем. Мама, верная своему дару, осталась в другой эпохе. Шелл и отец уплыли.
– У тебя есть родители? – спросила она, но дракон не ответил.
Она попыталась вспомнить мамино лицо.
– Мне нужно было с ней связаться. Хотя бы попробовать. Но я столько лет ненавидела ее за то, что она позволила вот так забрать меня. Я ведь могла… могла.
И тут Шелл увидела.
Темнокожая женщина с длинными седеющими волосами все так же стояла среди дольменов и своих несуществующих идолов. Она смотрела на море своими зелеными глазами.
– Мама, – прошептала Шелл.
Женщина помахала ей рукой.
– Это был долгий путь. Я рада, что ты наконец-то дома.
– Я тоже. Я знаю, это эгоистично, но я так злилась, что ты позволила отцу забрать меня. Он ведь отправил меня в интернат и забыл о моем существовании.
– Он не забыл. Просто он не смог понять, кто ты.
– И кто же я?
– Свет, – прошептала женщина, и слова ее унес ветер.
ПРОРОЧЕСТВО
– Я устала. Я больше ничего не хочу. Отведи меня домой, – безжизненно сказала она.
Айвин понимал, что это может быть его последний шанс. Есть вероятность, что они больше никогда не увидят друг друга. И что тогда? О чем он будет жалеть в последнюю секунду своей жизни? О чем будет жалеть она?
– Ты не должен был идти с нами, – Аннабель опустила глаза.
– Ну, что ты? Я не против последней прогулки. Тем более – с тобой и Саншель.
– Ты действительно знал нас раньше?
Он кивнул.
– И что, это правда были мы? Генетически, фенотипически? Нас даже звали одинаково?
– Да.
Аннабель замотала головой. Она не могла, не хотела верить.
– Ты же понимаешь, что это невозможно? Когда в мире столько переменных, когда материя принимает новые и новые формы…
– …то все может повториться бесчисленное количество раз, – закончил Айвин. – Структуры, которые повторяются во времени, вечное возвращение, круговорот жизней. Есть много названий.
– И что, в следующей жизни ты будешь на холмах?
Айвин ответил уклончиво:
– Мои предки хотели стать бессмертными, а получили безумие. Возможно, их разум вознесся, а тела просто остались там, на холмах. Возможно, и мой разум останется где-то… там.
Аннабель задрожала, Айвин взял ее руки в свои – у нее были такие мягкие и нежные пальцы – и тихо произнес:
– Возможно… мы были неправы.
– О чем ты?
– Мне кажется, в прошлой жизни что-то изменилось. Ты никогда не думала, что мы можем остановить Перевременье?
– Остановить?
Айвин кивнул. Он чувствовал, как тяжело ему формулировать мысли. Мысли становились густыми. Как мед.
– Я просто хочу, чтобы ты знала. Ты никогда не была для меня бинарной. Ты…
Последним, что он увидел, было чистое синее небо.
ПАРАДОКС
Раздался хруст, и ошарашенный Айвин рухнул на колени. Из его рта выплеснулась серебристая струйка крови.
