– О, тогда я не сомневаюсь в том, что была, – покивал Алкид.

– Вы знаете его? – Спросила Тера, её лицо озарилось свечением. – Расскажите!

– Я не знаю его, – сразу же заявил Алкид. – Однако, сдаётся мне, я знаю, кем он был, и почему ему пришлось уйти. – Он опять нагнал на себя таинственный вид и помолчал несколько секунд, смакуя напряжение в воздухе. – Фрикс сказал мне, что заподозрил это, как только увидел вас. Что-то есть в вашей внешности, несвойственный разрез глаз, необычные цвет и структура кожи, совсем незначительные черты, особенность цвета волос… в общем, с девяностопроцентной вероятностью, ваш отец был… мягко скажем, не местным.

– Вы хотите сказать… – но Вестания не осмелилась произнести это вслух.

– Вы наполовину гиперборейки, – озвучил Алкид. – Да, может звучать резковато, но вам придётся с этим смириться.

– Нет… не может быть, – Вестания была подавленной. Аластора это не удивляло, он и сам не ожидал услышать от Алкида что-то подобное. Гиперборейки, – подумал он. – Звучит, как приговор.

– Я знала, что он не бросил нас просто так! – тут же обрадовалась Теренея. – Веста, я же говорила, что он бы никогда нас не бросил!

Видимо, Вестания не нашла в себе сил ответить ей что-то.

– К счастью для вас, мало кто может уловить эту разницу. – Продолжил Алкид. – Фрикс тоже гипербореец, многие не замечают этого, но чувствуют принципиальное различие. В вашем случае гены матери уберегли вас от лишних проблем. Не могу даже представить, как вашим родителям удалось провернуть такой трюк, как ему удавалось провести в Ойкумене столько лет и не попасться янтарной полиции. Вам ведь известно, что любые контакты между Ойкуменой и Гипербореей строго запрещены. Фриксу удаётся скрываться все эти годы только потому, что он хороший шпион. Вам двоим повезло, что мама с папой так умело скрывали от остальных ваше происхождение. Сложно сказать, чем власти могут покарать такое кровосмешение.

Аластор никогда не видел никого из жителей второй державы. Во всяком случае, не знал, что видел. Между Фриксом и девочками действительно можно было заметить нечто общее, точнее, перекликающееся. Если они и вправду принадлежали к расе Гипербореи… то, впрочем, что это меняло для него? Он поклялся их охранять, не важно, кем они были.

– Я не могу в это поверить, – заявила Вестания.

– А, по-моему, это все объясняет! – тут же вставила её сестра. – Именно поэтому мама ничего не рассказывала об отце, поэтому мы не знали, почему ему пришлось уйти. Все просто! Он сделал это, чтобы не подвергать нас риску, и ещё затем, чтобы спастись самому, вот и всё!

– Тера, помолчи! – прикрикнула она на младшую.

Вестания спрятала лицо в ладонях. Её дыхание стало частым и прерывистым.

– В порядке? – спросил Аластор тихо.

Сначала она не ответила, потом с неохотой кивнула. Похоже, её тошнит.

– Дайте ей воды, – потребовал Аластор.

– Нет, со мной всё хорошо. Не трогай меня! – огрызнулась она, когда он попытался положить руку ей на спину.

– Мне жаль, что пришлось огорошить вас обеих этим известием, – сказал Алкид, хотя по его тону Аластор не поверил в сожаление. – Но я считаю, вы должны были знать.

– Вы знаете, как найти папу? – спросила Теренея.

– Из Гипербореи новостей нет с обнуления отсчёта, – ответил Алкид. – Но есть основания полагать, что она удержалась от атаки. – Он почему-то теперь пристально смотрел на Вестанию. Девушка все ещё не могла прийти в себя. – Девочка, с тобой точно все хорошо? – спросил он.

– Я же уже сказала, – по голосу Аластор понял, что она готова заплакать. – Я просто очень устала… мне надо побыть одной…

Алкид резко поднялся с места, Веспер вздрогнула от этого, хотела последовать за ним, но он, не обращая на девушку внимания, остановил её жестом. Лидер Сопротивления подошёл совсем близко к ним, миновал Аластора и остановился возле Вестании, согнул ноги в коленях и присел напротив неё. Наёмник нагнулся вперёд просто интуитивно, сознавая, что должен был так сделать.

– Дитя, позволь взглянуть на тебя, – вблизи Алкид выглядел ещё более странным и неправильным, можно было рассмотреть все шероховатости его лица, резкие изгибы, кривые гротескные черты.

Вестания убрала руки от лица, но, похоже, боялась смотреть на него прямо или испытывала брезгливость. По её приоткрытому рту Аластор понял, что она хотела спросить что-то вроде: «Что вы хотите сделать», но Алкид опередил её, приподнял подбородок повыше, а второй рукой развернул её голову так, чтобы на неё упало больше света. Вестания опешила, впрочем, как и все остальные присутствующие в комнате.

– Тише, больно не будет, – мягко, но равнодушно пообещал Алкид. – Мне так всегда говорили в Акрополе, никогда, кстати, не верь этой фразе, – зачем-то добавил он. – Отведи глаза в сторону. Нет, направо, не на лампу… да, вот так.

– Что ты делаешь? – разозлился Аластор. Он видел, как Вестания напряглась всем телом, пытаясь стерпеть руки андрогина на своём лице. Наёмник чувствовал себя обязанным помочь ей.

– Вы что-нибудь слышали о тенях? – спросил Алкид, в конце концов, отпустив девушку.

– Тени? – переспросила Теренея, не сводившая глаз с революционера.

– Что вообще ты несёшь? – вставил Аластор. Алкид поднялся на ноги, и наёмник был готов воспрепятствовать любой его попытке ещё раз приблизиться к девочкам.

Андрогин поднёс руку к груди, затем выставил её перед собой в любимом жесте Сопротивления.

– С нами тень Алкида! – изрёк он гордо и громко. Аластор не заметил, но ему показалось, что Веспер и Фрикс быстро повторили жест. – О тенях то и дело где-то вскользь говорят. Тени в представлении всех религий, даже верующих в один Хаос, это души покойных. Потому мы и говорим про тень Алкида, то есть про его дух. – Объяснил Алкид. – Но всё несколько сложнее. Если кратко – то вся проблема именно в тенях.

– В смысле – проблема? – не поняла Вестания. – Какое это имеет отношение ко мне?

– Не хочу пугать тебя, милое создание, – сказал он с таким видом, словно соврал, – но самое прямое. В общем, если мы обратимся к любой из религий, не беря в расчёт пантеон богов, которым они и разняться, мы увидим очевидную закономерность в картине загробного мира. В Акрополе мне удалось найти несколько книг, точнее, несколько томов «Дороги к Элизию». В них описан образ загробного мира и тот путь, что проходит душа после смерти. Сложно сказать, но, скорее всего, эта версия Аида верна, хотя бы отчасти. – Алкид стал прохаживаться взад-вперёд по помещению. – После смерти человека у души есть три возможные дороги. Хорошие идут в Элизий, плохие – в Тартар, но есть и третий путь, о котором мы редко слышим, потому что это не дорога, а бескрайнее поле. – Он остановился, желая предать следующей фразе как можно большую значимость. – Асфоделевы поля. – Кривая улыбка исказила его лицо. – Спит она среди цветов, Белых, в царстве вечных снов… – Строчка напоминала какое-то очень древнее стихотворение. – Обитель самой смерти. Именно это место уготовано тем, чья душа серая, в просторечье их называют тенями. Их удел скитаться вечность по Асфоделевым полям, не помня ни себя, ни своей прошлой жизни. Конечно, их это не устраивало. В Элизий и Тартар им нельзя пройти, но они смогли прорваться в мир живых, в Ойкумену и Гиперборею, может, и в Океанию, если та существует. Они стали похожи на паразитов, пристают к человеку и затем пытаются вытеснить его собственную душу, подменив её собой. Зачем им это нужно, сказать уже сложнее, к тому же мне попадались разные виды теней с разными намерениями. Что их объединяет, так это эффект, оказываемый на носителя – обычно это беспокойство, чувство тревоги или панические атаки, равнодушие и потеря вкуса к жизни, боязнь или неприязнь света, холодок на сердце, отчаяние и частичная потеря памяти, так как сами тени не помнят своего прошлого. А ещё отсутствие снов.

Аластор посмотрел на Вестанию. Она очень испугалась, но по ней было заметно, что ей знакомо то, о чём говорит Алкид.