— Чего я делать должна? — спросила Владка, спускаясь за служанкой по лестнице вниз.

— На кухне кухарке поможешь. На базар бы с тобой сходить — ты много унесешь, но хозяин не велел тебя выпускать. Когда он проснется, то найдет тебе еще работу.

На кухне уже собрался народ: мужичок в усах и косоворотке, франтоватый такой, женщина непонятного возраста с серым лицом и прыщавая девчонка лет пятнадцати.

— Утро доброе, — поприветствовала всех Владка.

— Доброе утро, — крякнул франтоватый дяденька и пригладил свои усы.

Тут же получил оплеуху от Парашки.

— Ишь усы растопырил, как тараканище, — сердито сказала она, — Это истопник наш — Федька, и муж мой по совместительству. Я экономка.

— Ага, — кивнул Влад.

— Это Пульхерия — кухарка, — ткнула пальцем служанка в серую женщину, — А это Малашка — горничная.

Махнула она в сторону прыщавой девки.

— А я Владка, — представился попаданец.

— Да мы ужо знаем, — сказала басом кухарка, — Сейчас мы с тобой кашеварить будем.

После завтрака все разбрелись по своим делам: Парашка с Федором ушли на рынок за продуктами, Малашка убежала наверх порядок наводить в кабинете хозяина. Владка с Пульхерией принялись готовить. В процесс он не вникал, а только делал то, что ему говорили.

— Господин встает в восемь тридцать утра. К этому времени нужно приготовить завтрак. Время еще есть, успеем, — сказала кухарка.

Она обмяла тесто в ведре, оторвала несколько шариков и разложила по формам.

— Он один живет? Или где-то тут водится госпожа? — поинтересовался Влад.

— Водятся иногда, но не часто. Обычно он сам к ним ездит, — хихикнула Пульхерия.

— Он ведь старый, а жены нет, — удивился Влад.

— У него была жена. Померла при родах и ребеночка в процессе придушила. С тех пор живет один. В прошлом году жениться хотел, но там за невестой приданного дали мало, и он передумал, — сплетничала кухарка.

— А к вам не пристает? Вон Малашка девка молодая, хоть и морда рябая.

— Нееет, он нами брезгует. Хотя я бы была не прочь с хозяином в койке покувыркаться, — заржала женщина, — Давно у меня нормального мужика не было.

— Не замужем? — спросила Владка.

— Замужем, но у него после болезни все время вниз смотрит. Он со мной старается и не общаться. Приходит поздно, встает рано.

— А дети?

— Дети есть, да они уже все взросленькие. Без меня обходятся, самому младшему десять лет. Я в последний раз мертвого родила и больше и не забеременела. Да и не надо, лишний рот в семье не нужен. Сейчас хоть нам с мужем полегче стало, все дети работают. А у тебя муж, дети есть?

— Муж был, дети есть.

— Помер? — сочувственно покачала головой кухарка.

— Нет, упился и выгнал нас.

— Ты не расстраивайся, одумается и назад позовет. А детей сколько? — спросила Пуша.

— Двое, мальчик и девочка.

— Чего так мало, у нас восемь, а вообще рожала я пятнадцать раз. Кто-то умер при родах, а кто то во младенчестве, а Савочка помер — пять годков ему было, головой стукнулся и помер. Самый младшенький мой, — тяжело вздохнула кухарка, — У тебя, наверно, тоже детки померли.

— Муж бил сильно, родить не могла.

— Беременную? — всплеснула руками женщина.

— Угу, — кивнула Владка.

Перед глазами мелькнули картинки прошлой чужой жизни. Руки сами сжались в кулаки.

— Вот мерзавец. Бабу надо поколачивать, чтобы она не зазнавалась и знала свое место, но вот беремчатую нельзя. Она же тваво ребенчка под сердцем носит. Не повезло тебе с мужем, Владка.

— Знаю, — кивнул он.

Зазвонил колокольчик.

— Ой, рано же еще, едва восемь пробило. Чего его подняло-то? — запричитала Пульхерия, — Малушка куда-то пропала.

Кухарка стала суетиться на кухне. В срочном порядке варить кофе, нарезать ветчину и сыр.

— Малушка, Малушка, подь сюды, там хозяину завтрак нужно подать, — зычным голосом прокричала кухарка, — Вот девка, куда запропастилась окаянная. И кашу я еще не сварила, только закипела. Сейчас я по бырому что-нибудь придумаю. Ох и влетит нам сегодня. Владка, не стой колодой, доставай печенье из шкафчика и сухофрукты. Да, что же это такое и все на мою бедную голову. Чё бы сготовить то, а? Быть нам битыми сегодня, и хруктов свежих нема. Парашка только с Федькой на базар ушли.

— Яйца есть? — спросил Влад у женщины.

— Ага, есть, но чтобы сварить тоже время надоть. Да куда же эта девка пропала.

— Давай яйца, сейчас кашку-малашку ему организуем.

Влад поставил на плиту небольшую алюминиевую сковородку. Налил туда немного постного пахучего масла. Разбил несколько яиц и быстро начал их перемешивать лопаткой, чтобы они не прилипли ко дну. Через пару минут была готова непонятная мешанина, приправленная солью и острым перцем.

Снова прозвенел нетерпеливый колокольчик. Пуша перелила кофе в кофейник, все поставила на поднос и вручила его Владке.

— Иди, ты новенькая, тебя бить не будет. Найду Малушку и отхожу ее полотенцем. Зараза такая, небось, опять где-то дрыхнет, засранка.

— Я не знаю, куда идти, — опешила Владка.

— Провожу сейчас тебя. Дай сюда поднос, а то по дороге уронишь, — забрала Пуша поднос с драгоценным завтраком, — Надеюсь, нас пронесет, и не влетит за такую еду.

— Я тоже на это надеюсь, — согласился Влад.

Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору.

— Все, — остановилась около третьей двери Пульхерия, — Иди.

Она торжественно вручила Владке поднос.

— Только не урони.

— Постараюсь.

Женщина перекрестила Владку.

— Ну, все, с Богом, — открыла она дверь.

Влад торжественно вошел в спальню, неся на вытянутых руках поднос с завтраком.

— Утро доброе, уважаемый Александр Сергеевич! Куда поставить жрачку? — спросил он.

Из-за полога кровати выглянуло испуганное лицо господина.

— Там на столик.

Влад дошел до столика и остановился, надо было как-то все переставить с подноса.

— Чего разлегся, помоги, а то все сейчас на ковер грохну, и останешься ты голодным.

Мужчина растерялся от такого напора и вскочил с кровати. Вдвоем они все переставили на небольшой кофейный столик.

— Я вообще-то привык завтракать в постели, — удивленно сказал АС.

— Вообще-то это вредит желудочно-кишечному тракту, потом отрыжка с изжогой и газами замучают. Да и крошки могут остаться в постели, а потом будете думать, что вас всякие жучки кусают. Приятного аппетита! — пожелала ему Владка.

— Спасибо, — удивленно ответил хозяин, — А это что?

Он ткнул вилкой в пожаренные яйца.

— И вообще, почему ты не нальешь мне кофе? — спросил мужчина.

— Это кашебяка — обжаренные по-особенному яйца. Хорошо влияют на мужскую силу. Ну, а кофе сам себе нальешь сколько нужно, руки есть, не инвалид. Кушайте, не обляпайтесь. Приятного аппетита.

— Спасибо, — ошарашенно ответил Александр Сергеевич.

Ему пришлось самому себе наливать кофе в малюсенькую чашечку и намазывать кусочки хлеба джемом.

Владка вышла в коридор, там ее ждала взбешенная Пульхерия.

— Ну, ты и балда, — выругалась она, — Кто так с господином разговаривает?

— Я. Пошли Малушку искать.

— Тебе повезло, что ты новенькая.

— Угу, очень. Мужик здоровый может сам себя обслужить, да и вообще тоже нашел моду жрать в спальне. Спустись, как все нормальные люди в столовую. Еще и в постель ему тащи поднос, — ворчал Влад.

Малушку нашли в кабинете. Она мирно похрапывала, пуская слюни на кушетке из красного дерева. Весь пол в кабинете был закидан скомканными листами бумаги, видно, хозяин что-то там сочинял этакое и ему не нравился полученный вариант. Влад поднял один листок, расправил, прочитал неплохое стихотворение.

— Мда, не дурно, — сказал он.

В это время Пульхерия охаживала Малушку полотенцем, ругая ее за то, что девка уснула.

— Почему мы должны твою работу делать? — кричала кухарка, — Дрыхнет она, утро еще, а она уже уработалась, труженица чертова.