Солнце практически село, когда они добрались до дома. Иванко сидел на порожке перед закрытой дверью.

— Сынок, а ты чего в хату не заходишь, сидишь тут? Нас встречаешь? — спросил Влад мальчишку.

— Ну и вас встречаю, — кивнула он, — Батя пришел раньше нас и там заперся и никого не впускает. Наверно, опять пьяный.

— Ой, мамочки, — всплеснула руками Любавка, — У нас же там продукты, и ткань, и посуда. Он же все попортит. Ты кастрюли дорогие купила, и сахар.

— Горбатого могила исправит. Не надо было ему верить. Я всегда поражался на женщин, которые мужей пьянчуг выгоняли, а потом сами назад их принимали, и снова начинали мучиться. Сам же попал в эту ловушку. Гормоны что ли во всем виноваты? — проворчал он.

Стали стучать в дверь. Никто не отзывался. Влад попытался ее выбить, но полотно не поддавалось.

— Батя хорошую задвижку сделал, — вздохнул Иванко, — придется ночевать у порога.

Любавка все причитала на счет нажитого непосильным трудом добра.

— Да не реви ты. Вот, возьми, это сахарная плюшка. Анфиска дала, у нее одна до вечера на прилавке провалялась. Она чуть подсохла, но все равно должна быть вкусной. Хотел вечером всех угостить, да видать не выйдет, — Иванко сунул старшей сестре плюшку.

— Ну, ты и сейчас можешь всех угостить, — хмыкнул Влад.

— Спасибо, — ответила девочка, — Убери ее к себе, потом съедим. Я пока есть не хочу.

Влад продолжал долбить в дверь кулаками.

— Пошла вон, дура, послышалось из-за двери, и вы скотские дети тоже валите куда подальше. Не семья вы мне больше, знать вас не знаю и знать не хочу, — донесся пьяный голос из-за двери.

— Вещи отдай, — сказал Влад.

— Кукиш тебе на блюде, а не вещи, сука, — крикнул пьянчужка, — Это мой дом и все, что в нем тоже мое, а вы идите туда, откуда пришли.

— Дорогой, у меня есть хороший замечательный топорик, а еще есть молоток, и сейчас я буду планомерно и с удовольствием разносить твою дверь в твой дом. Когда я ее разнесу, я доберусь до твоей головы, и посмотрю какого цвета твои мозги, — ответил Влад, доставая топорик из-за пазухи, — Либо ты добровольно открываешь нам дверь, и мы забираем свои вещи. Сваливаем в закат и больше никогда тебя не беспокоим.

— Какой же ты все же примерзкой бабой стала, Владка, наверно, я тебя мало бил.

— Или много, — ответил Влад и пару раз для острастки долбанул топором по деревяшке.

Засов щелкнул, и открылась дверь. Влад натянул на руку кастет, на всякий случай. Они с детьми вошли в темноту дома. Он всем своим нутром почуял, что сейчас на его голову что-нибудь обрушится. Резко шагнул в сторону и оттолкнул ребятишек. Рядом ухнула табуретка, слегка задев плечо. По движению воздуха Влад понял, где находится оппонент и зарядил в ту сторону кулаком. Не промахнулся, удар пришелся ровно в челюсть. Недомуж упал на пол, как кулек с навозом.

Любавка зажгла лучину. Девочка отлично ориентировалась в темноте. Незадачливый папаня лежал на спине и злобно зыркал на пришедшее семейство. Влад отметил, что его удар сломал гражданину челюсть.

— Хороший удар, навыки я тут явно не растеряю.

— Кто ты такое, и почему ты вселился в мою жену? — зарычал супруг Владки.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, я черный плащ, — вспомнил попаданец фразу из одного детского мультфильма, — Будешь рыпаться, я тебе еще и яичницу приготовлю из твоих же яиц. А вообще я спецназовец, участвовал в горячих точках, но ты все равно в этом ничего не понимаешь.

Любавка быстро передвигалась по комнате, собирая все необходимые вещи. — Как жаль, что мы сундук не сможем забрать, — вздохнула она. — Это почему? — спросил Влад.

— Ну, он тяжелый, и по правилам приданное при уходе жены остается у мужа, — ответила девочка.

— По каким таким правилам? Кто их придумал?

— Ну, так положено.

— Кем положено? Вот, где положено, там пусть и лежит, а мы будем поступать, так, как считаем нужным, — ответил Влад. — На то, что положено, кое-что наложено.

Он подошел к сундуку и попытался его поднять.

— Да уж, — закряхтел он, — Тяжеловат.

— А мы за лошадь сможем заплатить? — спросил Иванко.

— Купить? Я не знаю, сколько стоит лошадь, — пожал плечами Влад.

— Нет, за телегу, то есть извозчика.

— А сколько стоит?

— Не знаю, копеек пять, — пожал плечами мальчишка.

— Дороговато, конечно, но сможем. Сундук дороже будет стоить. Да и кастрюли эти.

— Гады, сволочи, забирайте все. Обобрали до нитки, еще семья называется. Скупердяи, стяжатели, голодранцы, — причитал пьянчужка на полу, — Я тебя, суку, из нищеты вытащил, одел, обул, в свой дом привел. А ты, как ты мне отплатила?

— Помолчал бы, — пнул несильно муженька Влад.

Иванко убежал на улицу. Через несколько минут около дома послышался стук копыт. Мальчишка вбежал в избу.

— Мамка, я извозчика нашел. Три копейки, и довезет нас куда надо.

— Отлично, грузим сундук. Любавка, все манатки собрала?

— Да, мамка, еще горшок с мясом сейчас заберу и готово.

Девчушка выгребла из печки горшочек тушеного мяса. Семейство покидало вещи в телегу, извозчик помог погрузить сундук. В след им неслись проклятия от главы семейства.

— Куда едем? — спросил извозчик.

— В китайский квартал, — ответил Влад.

— В китайский квартал? — удивился дядька.

— Там жилье дешевле, — пояснил Влад.

— Ясно. Просто там небезопасно сейчас.

— Не переживай. Там лавка с всякими травками и снадобьями с красным драконом на вывеске, вот к ней и надо.

— Куда мы сегодня с Алиской ходили? — спросила Любавка.

— Ага.

Ванька вытащил кусок хлеба, разделил его на три части и протянул мамке и сестре.

— Есть очень хочется. Меня хоть Анфиска целый день чем-нибудь да подкармливала, так это уже давно было, — пояснил мальчишка.

— Чего у нее делал? — спросил Влад.

— Тесто месил на булочки. Она сладкие булки на яйцах делает. Вот их надо было взбить вместе с сахаром добела. Я взбивал, вкусно.

— Ты еще и яиц с сахаром налопался? — рассмеялся Влад.

— Вкусно, почти, как пирожное. Правда, когда Анфиска увидала, то отшлепала меня полотенцем.

— И правильно сделала, воровать не хорошо. Еще я подметал, вытирал прилавок, выкладывал горячие буханки. Да много чего делал.

— Одной рукой? — удивился Влад.

— Ага, я ловкий. Анфиска хвалила. Вот дала полбуханки хлеба и сладкую плюшку. Мне у нее больше нравится работать. Здесь хоть кормят и не бьют, и еще с собой дают еду.

— Заработал, — кивнула Любавка.

Они подъехали к знакомой лавке. Рядом с ней сидел усатый китаец и курил трубку. Влад словил диссонанс, но не стал на этом акцентировать внимание. Китаец исчез в лавке, и через пару минут оттуда вынырнула та самая пожилая китаянка.

— Чего тебе? — спросила она.

— Мне жилье надо. Комнату, — ответила Влад.

Женщина поцокала языком, покачала головой, поманила пальцем и пошла по улице. Повозка двинулась за ней. Они остановились у небольшого здания, которое освещали красные фонари.

— Это же бордель, — возмутился Влад.

Китаянка развела в стороны руки.

— Завтра искать тебе комната, а пока ночевать здесь. Идем большая белая женщина, — поманила она рукой, — Вещи брать с собой.

Вместе с извозчиком Владка подхватила сундук. Ребятня сгребла весь остальной скарб. Зашли через черный ход и стали подниматься по лестнице.

— Мы так не договаривались, — пыхтел извозчик.

— Еще копейку сверху накину, — сказал ему Влад.

— Маловато будет, — проворчал дядька, но продолжил тащить сундук.

Со всех сторон звучали характерные звуки.

— И как в таком шуме ночевать? — возмутился Влад.

— Идем, там меньше шума.

Они поднялись на последний этаж, и вышли в коридор, стены которого были обшиты шелком. Здесь было практически тихо, только кое-где играла музыка, и кто-то шептался. Дошли до конца коридора. Женщина открыла последнюю дверь и вошла. За ней последовали все остальные. Щелкнул выключатель и комнату осветила электрическая лампочка. Дети с удивлением переглянулись.