— Мне нужно лететь, ваше величество, так что, с вашего позволения, откланяюсь, — сказал Лудо,избавив меня от необходимости что бы то ни было говорить. — Если, вдруг, появятся какие-то новости о самочувствии Вика, то, пожалуйста, сразу же сообщите мне: я действительно волнуюсь.
В ответ на услышанное Ада лишь раздражённо шикнула, пока я пообещал брату всё именно так и сделать. После этого Лудо поднялся на подоконник, принял свою вторую, эксильскую форму, и в спешке отправился куда-то на запад решать государственные дела. Другими словами, как и полчаса тому назад, мы с Адой остались всего лишь вдвоём. Я уже был готов поговорить с ней о том, что в этот раз она действительно перегнула палку, вот только, оглядевшись вокруг, понял, что парисы здесь нет, а лёгкие, плавные шаги слышны уже где-то около лестницы.
— Ты куда это так бежишь? — спросил я вдогонку беловолосой девушке, изо всех сил стараясь не потерять её из виду.
— Разве не очевидно? Я собираюсь не дать убийце времени замести следы и выяснить, наконец, что же именно здесь случилось, — бросила она мне, даже не обернувшись.
Тяжело вздохнув, я решил, что Аду сейчас абсолютно точно нельзя оставлять в одиночестве (кто знает, на что она способна в таком состоянии?), и поспешил вслед за ней, ускорившись почти что до бега. Заметив меня, девушка слегка приподняла правую бровь, однако, больше никак это не прокомментировала: видимо, поняла, что от моей компании ей не предстоит возможным отделаться.
— Ну и? Что именно ты собираешься искать? — поинтересовался я, как бы невзначай.
— Не «что», а «кого». Мы должны найти «исполнителя». После этого сможем выяснить и всё остальное.
— И с чего предлагаешь начать?
— Ну…, — Ада слегка замедлила шаг, вдруг осознав, что совершенно не знает, куда именно так спешит.
— Может расспросим вчерашних дозорных? Они могли что-нибудь видеть.
— Видеть и не поднять тревогу? Маловероятно, — отрезала париса, неслабо задев при этом, мою королевскую гордость. — Но, думаю, допросить их всё-таки стоит: так мы, по крайней мере, сможем отмести в сторону всё ненужное.
Утвердительно кивнув головой, с помощью телепатии я приказал нужным мнеэксилям незамедлительно явиться в тронный зал. Услышав в голове мгновенное согласие (думаю, сейчас они все перепуганы почти что до полусмерти), я попросил Аду следовать за мной. Недолго думая, она согласилась и пристроилась в колону прямо позади — видимо, решила, что всё-таки будет лучше,если я допрошу своих поданных как правитель.
И что сегодня за день такой? Одна беда за другой, и никакой белой полосы между ними. Сначала Вик, потом этот спор между Лудо и Адой, начавшийся вообще неизвестно как. И почему я их не остановил? Мог ведь сказать, что запрещаю заниматься подобной дуристикой. Так нет же! Я просто молча стоял в стороне! Неужели от того… что и сам хотел узнать правду? Убедиться в том, что Ада ничего не найдёт, и Лудо сможет доказать свою невиновность? Вот же ж! Такое ребячество абсолютно точно не должно быть свойственно королю.
Приблизившись к громадным дверям, ведущим в тронный зал, я смог заметить четверых эксилей, выстроившихся подле них, словно по стойке «смирно». Вчерашние дозорные. Всё-таки успели раньше меня. Я знал их в лицо (двоих, по крайней мере), но имена никогда и не пытался запомнить. Да и зачем мне это? По своему статусу они обязаны знать моё, а вот я их — нет.
Открыв двери с золотой отделкой и пропустив Аду вперёд, я зашел в зал, жестом приказав и всем четверым сделать тоже самое. Когда же сел на трон, а Ада пристроилась возле меня, оперевшись рукою о золотое быльце, остальные эксили, наблюдавшие за этойкартиной откуда-то снизу, склонились перед нами обоими в низком и уважительном поклоне. После чего один из них — тот, что, скореевсего, был лидером — сглотнул успевший образоваться в горле ком слюны, вышел вперёд и заговорил с опущенными вниз глазами.
— Мы в чём-то провинились, в-в-ваше в-в-величество? — спросил он, слегка заикаясь.
— Именно это я и намерен выяснить. Сегодня под утро мой личный слуга Виктор Дван был смертельно ранен в брюшную полость. Как это произошло, не знаю, но хочу услышать от вас. Отвечайте: этой ночью кто-нибудь незаконно пересекал или же покидал территорию замка?
— Конечно же, нет, ваше величество! На всех постах мои эксили не смыкали глаз, следя за выделенной под их наблюдение областью. Клянусь, у злоумышленника не было и шанса проскочить мимо нас. Ручаюсь за это своей головой!
— А ты не заговаривайся, друг мой, так как твоя голова, по сравнению с головой Вика, не многого-то и стоит. Говоришь, не смыкали глаз? Были на стороже? Тогда, будь добр, расскажи-ка мне вот что: каким-таким образом убийца смог к нам пробраться?! Объясняйтесь, или же, клянусь, головой за эту ошибку поплатитесь не только вы, но и все ваши родственники по десятое колено!
— Ваше величество, простите нас, но мы действительно…
— Хватит! Если вам больше нечего сказать…, — я уже было хотел извлечь вердикт, о котором обязательно пожалел бы в будущем, однако, лёгкое прикосновение руки Ады заставило меня повременить с этим слегка поспешным решением.
— Я думаю, они не врут, и за эту ночь никто действительно не пересекал границу замка. Подумай сам — это слишком рискованно. На подобное мог пойти только лишь откровенный безумец, который, в свою очередь, вряд ли сумел бы организовать покушение почти что бесследно. На самом деле, я с самого начала склонялась к этой мысли, однако, теперь уверенна в ней практически полностью: враг скрывается не снаружи, а внутри. Другими словами — он ещё во дворце.
Вынужден признать: мне не чем было крыть это её заявление. Аргументом к нему служило и то, что, по логике вещей, виновник должен знать в лицо Вика, который практически не покидал замок за последние десять лет, и, более того, питать к нему далеко не самые тёплые чувства. Хотя как вообще можно испытывать в отношении Вика нечто кроме безграничного уважения? Ума не приложу!
— Хорошо, дам вам ещё один шанс, — обратился я к всё тем же, бледным, словно сама смерть, дозорным. — Если вы действительно хотите сохранить свои жизни — сейчас же узнайте, не отлучался ли кто бы то ни было со своего поста этой ночью. И я говорю не только лишь о эксилях, что стояли на наблюдательных пунктах, но и о тех, что караулили коридоры или же просто мирно спали, отдыхая от дневной смены. Возьмите к себе в команду ещё кого-то, достаточно надёжного, и незамедлительно проверьте каждого воина, что может иметь к этому делу хоть какое-то, даже малейшее, отношение.
— Да, ваше величество, — ответили все четверо хором, улыбаясь чуть ли не до ушей (оно и не удивительно: как-никак их казнь отложилась на весьма неопределённый срок).
С по-настоящему детским энтузиазмом дозорные отправились исполнять мой приказ, больше ни секундой не медля. Конечно, им просто хотелось покинуть этот зал как можно скорее. Пускай. Если выполнят свою работу должным образом — всё в порядке. Когда их не стало, решив, что уже сделал всё от меня зависящее, я собрался слегка перевести дыхание после бешенного ритма сегодняшнего утра, однако, Ада, довольно-таки бессердечно, тотчас вернула меня к реальности.
— В твоём приказе нет никакого смысла: они всё равно ничего не найдут.
— Почему ты так думаешь? Сама же сказала, что убийца должен быть где-то внутри.
— Да. И я не ошиблась. Вот только ты приказал им искать «воина», то есть мужчину. А нападавший — абсолютно точно женщина.
— С чего ты это взяла? — спросил я, не особо и удивившись (когда общаешься с Адой, то перестаёшь удивляться весьма и весьма многому).
— Четыре детали. Во-первых, наш убийца-неумёха ударил не только в неправильное место, но и с недостаточной силой. Я бы даже сказала, что он не «ударил», а осторожно вставил орудие в эксильскую плоть. Такая аккуратность присуща, по большей мере, лишь особям женского пола. Во-вторых, оружие. Лекарь сказал, что это мог быть кинжал, но у меня есть и другое предположение. Если решение о нападении действительно было спонтанным и непродуманным — о чём говорит уже то, что убийца даже не нашел возможности изучить челове… эксильскую анатомию — то и времени найти кинжал у него было совсем немного. Так может он вовсе и не его использовал? Ведь, если меч или что-то подобное мы отметаем сразу из-за размера раны, остаётся ещё один, практически элементарный, вариант. Кухонный нож. Достать его не так уж и сложно, а делают их, насколько мне известно, из той же эксильской стали ради более точной разделки. Ну, а кому проще всего стащить прибор из дворцовой кухни? Конечно же, тому, кто там работает. В-третьих, Лудо — с его то внешностью! — было бы куда легче соблазнить какую-то наивную горничную, чем уговорить стражу сделать за него всю грязную работу…
