Красиво, конечно, вот только перспектива сражаться в них меня абсолютно не радовала. Множество раз я примеряла доспехи, однако, так и не смогла к ним полностью приспособиться: слишком уж они тяжёлые, да и к тому же ужасно сковывают движения. Вот почему я ни капли не волновалась на тему того, что сказал Вик: я не смогла бы продемонстрировать всё, на что способна, даже если бы захотела. Мой стиль сражения — быстрые серии атак, на которые у противника просто не остаётся времени реагировать, и, как вы понимаете, применить его в данных условиях не предоставляется возможным. Ситуация явно не в мою пользу, однако, что странно — я абсолютно не боюсь и не переживаю. Сейчас у меня на душе полное спокойствие.

— Хочешь надеть? Давай помогу, — словно из ниоткуда, Венди материализовалась у меня за спиной.

— Нет необходимости, — я потрепала её по макушке, слегка взъерошив русые волосы, — сама справлюсь.

И это было правдой. Главной проблемой для мастеров стало моё желание сделать доспехи компактными, другими словами, — такими, чтобы я смогла надевать и снимать их самостоятельно, без посторонней помощи. Множество раз Сирил говорил, что незачем тратить драгоценное время на подобную мелочь, однако я просто-напросто отказывалась его слушать и продолжала делать по-своему: слишком уж сильно не хотела полагаться в этом деле на кого-то, кроме себя самой. К тому же отчего-то интуиция твердила, что это действительно важно.

— Ада, — встревоженный и слегка подрагивающий голос малышки помог мне забыть о прошлом и вернуться к реальности, — ты ведь выиграешь, правда?

С улыбкой я присела на корточки, и, взглянув Венди прямо в глаза, взяла её за руку.

— Конечно, со мной всё будет хорошо. Можешь в этом даже не сомневаться. Просто подожди, и обещаю, я вернусь к тебе королевой.

***

До начала боя оставалось где-то с полчаса, ну, а поскольку доспехи я уже надела и больше, что делать, не находила — просто ходила туда-обратно коридорами подземелья, махая мечом направо и налево, дабы хоть слегка разогреться. К тому же, хотелось привыкнуть к доспехам настолько, насколько это вообще возможно. Было скучно, так что попеременно я размышляла над тем, для чего вообще используются все эти туннели.

Кажется, Сирил как-то рассказывал, что долгое время на арене проводились бои, очень похожие на гладиаторские в Древнем Риме. Если это так, то одиночные камеры чуть дальше за поворотом (о которых меня предупредили заранее) должны были служить для бойцов домом. Вот только зачем надо было рыть подземелье здесь, на Земле? Опять дань традициям? Вряд ли. Уверена: это было нужно, чтобы держать человеческих рабов, словно животных, в клетках, пока тех не разберут на аукционах. Из опасений, что моя догадка правдива, я передвигалась весьма ограниченными маршрутами, дабы ненароком не забрести туда, куда не следовало — сейчас было далеко не самое лучшее время, чтобы терять самоконтроль, и я, слава всему, хорошо это осознавала.

— Есть минутка?

Стоило лишь услышать этот голос у себя за спиной, и я тотчас пожалела, что всё-таки не забрела куда-то подальше — туда, где она ни за что не смогла бы меня обнаружить.

— Если только минутка. Ты что-то хотела, Пандора?

Медленно оборачиваясь, я вдруг осознала, что мои глаза расширяются от удивления сами собою. Такой, как сейчас, Пандору Анж-Девериус я ещё никогда не видела, более того — не могла даже представить, что когда-то увижу. Первое, что отметила: на её лице не было макияжа, а длинные ало-рыжие волосы — завязаны в откинутую назад тугую косу. Одета же Пандора была не в платье, расшитое драгоценными камнями, а в доспех, очень и очень схожий с моим собственным. Главным его отличием был цвет, и если надетый на мне, белый, отливал чистотой первого снега, то её, красный, пылал пламенем самого ада.

Пандора переложила свой шлем из одной руки в другую и продолжила смотреть на меня в ожидании чего-то весьма непонятного. Думаю, мы могли бы ещё долго простоять вот так, просто таращась друг на друга, если бы мне не надоело играть в гляделки, и я не решилась перейти к действиям.

— Давай угадаю, — сама себе поражаясь, я начала язвить без явной на то причины, как настоящий ребёнок, — пришла сказать, что это «ужасно несправедливо» — заставлять тебя сражаться исключительно из-за моего эгоизма?

— Нет, конечно! Не говори ерунды, — отрицательно покачала головой Пандора со спокойствием и не свойственной ей чистотой в разуме. — Всё как раз-таки наоборот: я была весьма и весьма рада подобному повороту. А как же иначе? Давно хотела убить тебя, а тут вдруг появился способ сделать это ещё и легально. Да что там говорить? Я была просто на седьмом небе от счастья!

— Ты можешь умереть — неужели ни капельки не боишься?

— А разве должна? — Пандора презрительно хмыкнула и закатила глаза к потолку, всем своим видом отчётливо демонстрируя, какую небывалую глупость она только что услышала. — Ты мне не ровня и никогда ей не станешь. Готова поставить половину своего состояния на то, что уйду сегодня с арены, не получив и царапины.

Понятно. Слава всему, это всё та же Пандора Анж-Девериус, которую я знаю — эгоистичная, властная, безжалостная и не способная на сострадание. А то на секунду (всего на секунду!), увидев её здесь, саму на себя не похожую, я начала сомневаться в правильности того, что сейчас делаю. Однако уже всё в порядке: Пандора сама развеяла все зарождающиеся внутри меня сомнения. Теперь я уверена в том, что такого эксиля, как она, смогу убить без малейшего колебания. Нужно просто вспомнить, сколь много боли она причинила мальчику-Сирилу, и сколь много страданий, по её вине, вытерпели сотни как людей, так и эксилей. Нужно не забывать, сколь отчаянно плакала Аки, узнав правду освоём роде — и меч в моей руке обязательно обретёт твёрдость и силу.

К тому же, этот взгляд… Взгляд, которым Пандора до сих пор смотрит на меня и, уверена, будет смотреть до конца своих дней; презрительный взгляд, которым эксили окидывают нас, людей, с самого своего прибытия — он так и не изменился. Не знаю, как сильно поможет моя сегодняшняя победа, однако, если я проиграю, то человечество точно станет лишь на ещё одну ступень ближе к полному истреблению.

— Ответишь на вопрос, а, Пандора? Это ведь, как-никак, наша с тобой последняя встреча, — я продолжила, не дожидаясь ответа. — Есть ли у тебя причина сражаться?

— Что за бред ты несёшь? Не понимаю.

— Думаю, что понимаешь. Одна из нас сегодня умрёт, так какая разница? Давай же! Мне интересно. Не думаю, что твоя решимость подпитывается лишь антипатией к моей скромной персоне, — выдержав короткую паузу, я издевательски усмехнулась. — Всему виной месть, разве не так? Месть за Лудо. Лудо Девериуса.

Разумеется, после данного заявления моя цель была мгновенно достигнута, и Пандора тотчас потеряла самоконтроль. В глазах королевы заблестели хрусталики слез, кулаки сжались, а тело начало бить неистовой дрожью. Её лицо перекосило от ненависти, пока прежние благоразумие и трезвость ума исчезли, не оставив после себя даже след.

Скажете, что я играю в этой игре не по правилам? Да, пожалуй, именно так оно и есть. Однако мне глубоко плевать на подобные мелочи: чтобы одержать сегодня победу, я готова поставить на кон даже свою человечность.

— Не смей, — смотря на свои ноги, прорычала она (вернее, выплюнула слова изо рта слог за слогом), — не смей даже имени его произносить, слышишь?! Я знаю, я всё отлично знаю: в смерти Лудо виновен вовсе не король, а ты и только ты! Скажешь, это не так? Хотя… не так уж и важно, на ком из вас лежит вина за данное преступление. Знаешь, почему? Убив твоё тело, я одновременно с этим убью и душу его величества — превращу его в беспомощную, жалкую пустышку, не имеющую даже возможности и желания жить.

— Вот как. Весьма занимательно, — больше сомнений у меня не было: после известий о смерти Лудо Пандора Анж-Девериус сошла с ума окончательно.