— А!

У моих ног раздался резкий, но краткий крик боли, когда я неосторожно наступил на чью-то ладонь. Выходит, кто-то всё-таки выжил… Добить? Нет. Не хочу. Хватит с меня на сегодня сражений, крови и смерти. Пусть это всего лишь одна, жалкая жизнь — я не хочу её отнимать.

***

С момента побоища в лесу «Кровавого дождя» — как его теперь называют — прошло уже пять дней. Мы все благополучно вернулись в королевский замок Девериусов и зажили своим обычными жизнями, насколько это было возможно.

Ещё в бункере Лудо перебрал документы и записи на столе, запрятанном в отдельной коморке, и нашёл данные о других отделениях «Красного пламени», которых, в общей сложности, оказалось больше десяти. В тот же день туда были отправлены карательные экспедиции под руководством доверенных командиров (тогда в моей голове было слишком много непонятных, запутанных мыслей, чтобы я нашёл в себе силы присоединиться хотя бы к одной из них). Вот только по непонятным причинамбольшинство убежищ были уже пусты, когда к ним добрались наши отряды. Также, похоже, повстанцы покидали их в спешке, бросая чуть ли не всё то немногое, что у них и так было. По правде говоря, нам удалось застать в рабочем, действующем виде всего лишь два отделения из тринадцати. Меня этот факт не сильно расстроил, и я просто принял его как должное. Лудо же, в противовес мне, долгое время ломал себе голову над этим вопросом, однако, так и не сумел подобрать теорию, подходящую подо все пункты, известные нам на данный момент. Больше всего он склонялся к тому, что кто-то из отделения в лесу «Кровавого дождя» отправил сообщение в другие, как только главный штаб был атакован. Но и здесь слишком много пустых мест, главное из которых: каким образом информация была доставлена до всех точек так быстро и абсолютно незаметно для караулящих повсюду эксилей? Уперевшись в столь явный тупик, Лудо, в конце концов, отложил поиск решения, однакочто-то подсказывает мне — никак не забросил.

Что же касается Ады — она ведёт себя,словно ничего не случилось. Абсолютно. Сейчас эта девушка столь же бодра и энергична, как и до облавы на «Красное пламя». Каждое утро она заходит ко мне, где за завтраком, порою затягивающимся на пару часов, мы обсуждаем всё, что только можно и даже нельзя. После, также, как и всегда, Ада идёт в библиотеку, откуда обычно перемещается в сад или же к Вику, навещать которого уже давно стало её ежедневным правилом. Вечером мы, как правило, вновь собираемся вместе и рассказываем обо всём интересном, что узнали или же увидели за ещё один день, прожитый нами на этом свете. Удивительно, но, сколько бы я ни болтал с Адой, мне никогда не становится скучно. С моего лица просто-напросто отказывается сходить глупая улыбка мальчишки, пока мы с лёгкостью переходим от одной темы к другой. Конечно, мне бы стоило лишь радоваться подобной стабилизации, вот только я отчётливо вижу: что-то определённо изменилось в ней с нашего последнего путешествия. Такое чувство, что она просто заставляет себя улыбаться. А я снова бессилен и совершенно не знаю, как ей помочь… Это действительно раздражает.

— О чём задумались, ваше величество? — поинтересовался Вик, к которому я, наконец, решил заглянуть в гости.

— Да так, ерунда всякая, не обращай внимания, — быстро допив мною же самолично заваренный чай (под чутким руководством Вика, самособою), я отставил в сторону пустую чашку и привстал с не совсем удобного стула. — Знаешь, Вик, я уже, пожалуй, пойду: есть дела, которые Лудо не решит без моего в них участия. Рад, что тебе лучше. Поправляйся скорее — мне тебя не хватает.

Однако, как только я приоткрыл окно, готовясь к полёту, Вик, не без особых усилий, поднял правую руку, призывая меня задержаться ещё ненадолго.

— Всего минуту, ваше величество, есть кое-что, о чём мне бы хотелось с вами поговорить, — лишь когда я вернулся обратно на стул и утвердительно кивнул, Вик нашёл в себе силы продолжить. — Это касается госпожи Ады.

— Ады? Что такое? — разумеется, услышав имя парисы, я тотчас заёрзал на стуле и полностью сконцентрировался.

Вот только Вик, по непонятным причинам, не спешил с ответом, вместо этого сверля меня взглядом и тщательно выбирая подходящую ситуации формулировку. В итоге, примерно догадываясь о том, что именно он хочет со мной обсудить, я решил первым высказать свои опасения.

— Ты тоже заметил, что с ней что-то не так в последнее время?

— Э… Да, — согласился Вик, слегка удивлённо.

— Так и думал. Рад, что не я один увидел. Уверен: это из-за шока, который она пережила во время облавы. Всё-таки мне не стоило её туда брать.

— Да… Не стоило, — протянул Вик, почти наверняка думая о чём-то своём.

— Что-то ещё? — поинтересовался я, лелея в душе лишь желание уединиться.

— Нет, ничего. Пожалуйста, позаботьтесь об Аде, и огромное спасибо за то, что зашли.

Вик улыбнулся, и я постарался ответить ему тем же, однако в том, что моё начинание завершилось успехом, весьма сомневаюсь. Как-никак, в тот момент на сердце скребла не одна кошка, а целая стая. Позаботиться об Аде? Я ведь и сам этого хочу — понять бы ещё только,как. Сказав Вику «до встречи», я тотчас выпорхнул в окно, приняв свою вторую, эксильскую форму.

В действительности никаких неотложных дел у меня не было, и некоторое время я просто летал вокруг замка, наслаждаясь свежим, но всё ещё тёплым осенним ветерком. С каждым кругом подымался всё выше и выше, пока не достал до самих облаков. Само-собою, здесь не было никого — лишь я и весь мир, простирающийся подо мною, словно добрый друг и товарищ. Дальше началось волшебство. Поверьте: рисовать в облаках неведомые никому узоры, пугать птиц, с которыми волей судьбы пересёкся, и просто ощущать свободу каждой клеточкой своего тела, несомненно, всё это — настоящее чудо. В тот день я летал до тех пор, пока не обнаружил себя на столь знакомой, почти что родной, лужайке, раскинувшейся под королевским балконом.

Пусть прилетел я сюда и невольно, однако, совершенно точно, не случайно — ведь именно здесь Ада танцевала босиком в лунном свете, пока я подыгрывал ей на скрипке, забыв обо всех страхах и сожалениях. Интересно: может, тогда-то я в неё и влюбился? Нет, не думаю… Кажется, это произошло задолго до этого. Возможно, ещё в день Жатвы, когда впервые почувствовал теплодевушки и увидел фейерверки, скрытые в голубых глазах — я уже любил её до безумия. Сейчас для меня невозможно представить свою жизнь без парисы. Она изменила в ней абсолютно всё! Благодаря Аде я и сам смог измениться, став, как мне кажется, другой, куда лучшей, версией себя. Ведь кто бы мог подумать, что эксильский король, долгие годы живущий одной только местью, однажды будет заливаться смехом лишь от того, что летает в облаках, как мальчишка? Верно: главная заслуга Ады Норин в том, что она показала мне само значение слова «жизнь». Она сделала для меня столь многое, но, даже так, я всё равно не пойму, что могу сделать в ответ для неё.

— Ваше величество! Наконец-то я вас нашёл! Что вы тут делаете, когда так нужны? — весьма бестактно потревожил мои размышления спускающийся с небаЛудо.

— Лудо? — я с трудом сдержал вздох сожаления о прерванном уединении. — Что с тобой? Что-то случилось?

Брат опустился на землю, прямо возле меня, и принял свою человеческую форму. Сегодня он не блистал великолепием, как обычно: одежда была примята в некоторых местах, рукава слегка испачканы, волосы же завязаны в тугой, низкий хвостик, — всё это говорило лишь об одном: день выдался весьма не из лёгких.

— И да, и нет, — ответил Лудо на мой предыдущий вопрос. — Есть человек, которого вам просто необходимо увидеть.

— Человек? Ты, что ли, об Аде?

— Нет, конечно, — при одном упоминании о парисе брат невольно скривился так, как будто бы засунул в рот целый лимон и сразу. — Идёмте, ваше величество. Она уже ждёт вас в зале совета.

В зале совета, говоришь? Неужели ты, Лудо, опять посмел собрать заседание без моего на то разрешения? Похоже, пора напомнить тебе, что входит в полномочия главного советника, а что нет. Ну ладно, я пока повременю с этим — до тех пор, пока не выясню, в чём причина всего этого балагана.