В 1524 году тридцатисемилетний шахиншах скоропостижно скончался во время посещения гробницы своего отца в Ардебиле. Власть перешла к старшему сыну Исмаила Тахмаспу.

Шах Исмаил сочинял стихи на иранском и азербайджанском языках. До нас дошли две поэмы и более пятисот стихотворений. Лучшим из наследия считается поэма «Дех-наме» («Десять писем»), созданная на азербайджанском языке. Влюбленный поэт пишет письма своей возлюбленной:

Хронист описывает Исмаила Сефеви как храброго воина, искусного полководца и справедливого правителя. Главным его достижением стало основание могущественного государства, которое просуществовало почти до середины XVIII века. Настал конец непрестанному дележу иранских земель. Воцарившаяся стабильность способствовала процветанию.

Широко распространено ошибочное мнение относительно возрождения национального иранского государства при Сефевидах. Хотелось бы, чтобы так оно и было, но на самом деле все было не так. Иранцы не имели господствующего положения в Сефевидском государстве, созданном тюрками. Исмаил Сефеви провозгласил себя шахиншахом Ирана, а не султаном или падишахом исключительно из политических соображений. Он хотел подчеркнуть свое сходство с государями древности, при которых Иран доминировал в Передней Азии. Что же касается господствующего положения, то им в начальный период существования государства обладали тюрки, а именно азербайджанцы, постепенно переходившие от кочевого образа жизни к оседлому. Практически все сановники были представителями азербайджанской знати. Основу войска составляли азербайджанцы-кызылбаши, поэтому при дворе и в армии разговаривали на азербайджанском языке, а иранский использовался в качестве официального по традиции, не более того. На рубеже XVI–XVII веков началась постепенная иранизация государства, но бразды правления все равно оставались в руках азербайджанцев. Поэтому неверно представлять османо-сефевидские войны как конфликт между тюрками и иранцами, поскольку с обеих сторон воевали тюрки – сунниты-османы и шииты-кызылбаши. Да и вообще государства того периода были династическими, а не этническими, определяющую роль играли правящие династии, а не народы.

Карта государства сефевидов в XVI – начале XVIII вв.

Долговечность сефевидского государства обеспечили два фактора – единая религия (в данном случае иснаашаритский шиизм) и правильная политика государственного строительства, направленная на развитие производительных сил и торговли. Сефевидские шахи относились к своим подданным так, как крестьянин относится к своему полю. Если хочешь иметь хорошие урожаи, то позаботься о том, чтобы земля получала достаточно воды. После откровенно грабительской политики монголов или тимуридов такое отношение могло только радовать. Не следует представлять сефевидских правителей этакими альтруистами, альтруизма у них не было и в помине, просто они понимали, как нужно управлять государством, чтобы казна не оскудевала. Но, разумеется, со временем все менялось, причем, как всегда, не в лучшую сторону. Феодалы, в том числе и шахи, все больше и больше склонялись к тому, чтобы получать свое без каких-либо затрат (примером может служить возложение обязанности по содержанию и развитию ирригационной системы на земледельческие общины), а торговые обороты постепенно снижались. Европейцы начали закупать шелк в Китае, а пряности – в Индии, да и вообще морские торговые пути стали важнее сухопутных, которые проходили через Иран.

Среди местных правителей сефевидского государства были ханы, султаны, беки и мелики (с арабского это слово переводится как «правитель», но на деле мелики были местными князьями, вассалами шахиншахов). Ханами называли себя те вожди кочевых племен, которые, хотя бы отдаленно, могли претендовать на родство с Чингисханом, другие вожди кочевников именовали себя султанами или беками, а представители местной оседлой знати назывались меликами. Владетельные мелики, подчинявшиеся непосредственно шахиншаху, а не его наместникам-беглербекам, именовались вали (Хузистана). Беглербеки назначались шахами, а к вали правление областью переходило по наследству (разумеется, до тех пор, пока с этим были согласны шахи). Основой любого земельного владения была обязанность платить дань шаху и выставлять по его требованию определенное количество воинов, в этом смысле частные земельные владения-мульк ничем не отличались от наследственных владений-союргал, пожалованных за службу. Если при шахе Исмаиле I, его сыне Тахмаспе (Тахмасибе) I и внуке Исмаиле II пожалование наследственных земель было широко распространено, то в дальнейшем оно стало носить единичный характер, то есть практически сошло на нет, поскольку наличие большого количества крупных землевладельцев существенно ослабляло шахскую власть. Удобнее было раздавать служебные пожалования в качестве ненаследуемого титула, предоставлявшегося только на время службы или пожизненно.

Уже при шахиншахе Тахмаспе I, унаследовавшем сефевидский престол в десятилетнем возрасте, начали проявляться сепаратистские настроения кызылбашской кочевой знати. Подчас эти восстания угрожали самим основам престола. Так, например, в 1529 году лурский[232] правитель Зулфикар-бек захватил Багдад вместе со всем Арабским Ираком и перешел под власть османского султана Сулеймана I[233], а в 1533 году мятежный правитель племени текелю Улама-хан помог Сулейману завладеть на время столичным Тебризом.

Продолжая дело своего отца, шахиншах Тахмасп I завоевал Ширванское и Шекинское государства в Северном Азербайджане и продолжил борьбу с узбекскими ханами Мавераннахра за Хорасан, которая закончилась присоединением бо́льшей части этой области к Ирану.

Противостояние с Османской Турцией осложнилось мятежом, поднятым в 1547 году Альхас Мирзой, младшим братом шаха Тахмаспа, назначенного правителем завоеванного Ширвана. В 1549 году мятеж был подавлен, а Альхас Мирза поплатился жизнью за свою неверность, но его пример оказался соблазнительным для многих. Впрочем, чаша весов клонилась и в другую сторону. Например, в 1559 году покровительства Тахмаспа I искал сын султана Сулеймана I Баязид, восставший против отца. Однако политическая обстановка того времени не располагала к противоборству с османами, поэтому шах предпочел выдать Баязида султану за 400 000 золотых монет[234].

Наряду с мятежами, поднятыми местными правителями, вспыхивали и народные восстания, вызванные повышением налогов и произволом местных властей. Первым таким восстанием стало Гилянское восстание 1571 года. Восставшие удерживали Гилян в своих руках около года, восстановление порядка стоило шаху Тахмаспу больших трудов. Практически одновременно с восстанием в Гиляне начались беспорядки в Тебризе, где простой народ уже не мог выносить притеснений, чинимых местным даруга (правителем) Аллах-кули-беком. Это восстание было подавлено лишь в 1573 году! История, развивающаяся по спирали, в очередной раз показала, что как только заканчивается эпоха завоеваний, начинается эпоха проблем.