В изложенном кроется содержание истинно психологического формально-юридического обоснования тяжкого убийства по правилу о фелонии. Суммируя его в основных чертах, можно сказать что оно носит в целом характер неопровержимой законодательной презумпции, однако (в отличие от собственно презумпционного подхода к mens rea в тяжком убийстве по правилу о фелонии) покоится на подлинно психологическом базисе. В силу последнего, учиняя фелонию, опасную для жизни per se либо вследствие избранного метода её совершения, действующий предположительно проявляет в подавляющем большинстве случаев безразличие к ценности человеческой жизни,[694] каковым психическим состоянием образуется одна из разновидностей злого предумышления как mens rea тяжкого убийства. И, соответственно, предположительная истинность вывода о проявленном безразличии к ценности жизни оправдывает осуждение человека за тяжкое убийство, «если им создаётся какой-либо непосредственный человеческий риск, который в реальности результируется в отобрании жизни».[695]
Практическим базисом, с одной стороны, и практическим следствием, с другой, для данного психологического обоснования стал ряд аспектов развития тяжкого убийства по правилу о фелонии в первой половине XX в. Первым из них необходимо отметить проявившуюся в законодательстве и судебной практике тенденцию ограничения потенциальной сферы действия нормы о тяжком убийстве по правилу о фелонии лишь фелониями, заведомо объективно опасными для человеческой жизни. Уголовное законодательство многих штатов пошло по пути указания в дефиниции тяжкого убийства по правилу о фелонии только на такие преступления, как бёрглэри, грабёж, изнасилование, поджог, и на ряд прочих фелоний, неразрывно связанных с риском для жизни.[696] К 1930 годам подобному подходу последовало законодательство следующих, в частности, штатов: с включением лишь четырёх приведённых преступлений– Алабамы, Аляски, Вайоминга, Вермонта, Вирджинии, Западной Вирджинии, Индианы, Коннектикута, Миссисипи, Мичигана, Небраски, Невады, Нью-Гэмпшира, Огайо, Орегона, Род-Айленда, Флориды и Юты; с добавлением к ним некоторых иных, также опасных фелоний, – Айдахо, Айовы, Аризоны, Арканзаса, Вашингтона, Калифорнии, Колорадо, Миссури, Монтаны, Мэриленда, Нью-Джерси, Пенсильвании, Теннеси, Северной Дакоты. В ряде других штатов (например, в Делавэре, Массачусетсе) включение либо же нет фелонии в качестве базисной для целей тяжкого убийства по правилу о фелонии законодатель в рассматриваемое время увязывает с размером наказания, установленного за её совершение. Отказались прибегнуть к такому ограничению исследуемой нормы, сохранив как основу для применения последней совершение любой фелонии, следующие штаты: Висконсин и Миннесота (соответственно, тяжкое убийство по правилу о фелонии с любой фелонией в качестве базисной образует тяжкое убийство третьей степени); Канзас, Нью-Йорк, Нью-Мексико, Оклахома, Северная Каролина и Южная Дакота (образует тяжкое убийство первой степени).[697] Аналогичным образом судебная практика в ряде штатов отказалась прилагать норму о тяжком убийстве по правилу о фелонии к случаям совершения фелоний, не опасных для человеческой жизни ни per se, ни по методу их учинения[698]. При этом важно подчеркнуть, что во многих штатах раскрытое ограничение тяжкого убийства по правилу о фелонии касалось лишь тяжкого убийства первой степени: как правило, законодательство и судебная практика сохраняли возможность применения данной нормы при совершении иных фелоний, но рассматривали содеянное в таком случае, как тяжкое убийство второй или третьей степени.[699] Тем не менее, последнее обстоятельство не меняет самого по себе итогового вывода, а даже служит его лишним подтверждением: с отказом считать тяжким убийством первой степени в частности или тяжким убийством в целом казусы, связанные с гибелью человека при учинении неопасной фелонии, в практике проявился сдвиг в сторону более тонкого анализа непосредственно психической составляющей причинения смерти в данных ситуациях, оформившийся в психологическое обоснование тяжкого убийства по правилу о фелонии. Соответственно, построения, связанные с конструктивным злым умыслом или строгой ответственностью, стали менее приемлемыми при их сопоставлении с таким психологическим обоснованием. Другим следствием доктринально-прецедентной разработки учения о тяжком убийстве по правилу о фелонии становится в рассматриваемое время формирование в противовес агентской теории последнего другой, противоположной ей – теории «непосредственной причины» («proximate cause» theory). Если попытаться сформулировать её постулаты в общих чертах, то можно заключить следующее: обвиняемый, чьё поведение в ходе намеренного учинения или покушения на учинение фелонии стали непосредственной причиной гибели другого человека, виновен в тяжком убийстве на базе анализируемой нормы, даже если сами по себе действия, причинившие смерть, и были совершены третьим лицом, как-то потерпевшим,[700] посторонним наблюдателем, полицейским[701] или даже лично погибшим[702]. И хотя зарождение и распространение теории непосредственной причины можно приписать 1900-1930-м гг.,[703] всё же с её доктринальной рационализацией в рамках формально-юридического обоснования тяжкого убийства по правилу о фелонии (и, соответственно, одной из его разновидностей – психологического подхода) следует соотнести серию пенсильванских решений конца 1940-х– конца 1950-х гг., поскольку принципы, положенные в их основу, стали впоследствии ведущими в судебной практике многих других штатов. Первое решение, вынесенное в 1947 г., касалось ответственности соучастников нападения с целью грабежа на бензоколонку за гибель служащего последней, который был убит в ходе перестрелки грабителей с собственником заправки.[704] Разрешая дело, Верховный Суд Пенсильвании счёл, что «если пуля, причинившая смерть, была выпущена не совершающим фелонию, а предполагавшимся потерпевшим в отражении нападения лица или лиц, совершающих фелонию», то последние могут быть осуждены за тяжкое убийство, поскольку смерть в такой ситуации была «прямым и почти неизбежным последствием… входившим или должным входить в ожидаемое ими (курсив мой. – Г.Е.)» развитие событий.[705] Два года спустя тот же самый суд разрешил иное дело, в котором офицер полиции, находившийся не при исполнении обязанностей, был убит другим офицером в ходе перестрелки, возникшей при задержании вооружённых грабителей.[706] В обоснование своего решения суд положил следующие соображения: «Тот, чьи действия по совершению фелонии стали непосредственной причиной смерти другого, является уголовно ответственным за такую смерть и должен дать ответ сообществу за это точно так же, как тот, кто стал по небрежности непосредственной причиной смерти другого, является граждански ответственным за такую смерть и должен возместить убытки за это (курсив оригинала. – Г.Е.)… Прохвост, который злоумышленно и с намерением учинить фелонию приводит в движение “цепь реакции” действий, опасных для человеческой жизни, должен считаться ответственным за естественные фатальные результаты таких действий.… Когда лица, претворяющие в жизнь план ограбления, сами вооружены годным огнестрельным оружием, они показывают тем самым, что они ожидают встречное насильственное сопротивление и что для преодоления его они готовы убить всякого, кто встанет на их пути (курсив мой. – Г.Е.)».[707]
вернуться Ср., напр.: People v. Krauser, 315 III. 485 (1925) (вооружённый грабитель мог вполне обоснованно ожидать, что офицер полиции застрелит сам себя в борьбе за оружие); Carle v. State, 34 Okla. Crim. 24, 32–33 (1926) («когда двое или более лиц вступают в сговор на совершение фелонии при таких обстоятельствах, которые, исходя из человеческого опыта, с вероятностью повлекут отобрание человеческой жизни, тогда презюмируется, что все они понимают последствия (курсив мой. – Г.Е.), и если смерть происходит при осуществлении такого предприятия, все они в равной мере виновны в убийстве (имеется в виду в тяжком убийстве. – Г.Е.)»); People V. Payne, 359 III. 246, 255 (1935) («обоснованно может быть ожидаемо, что покушающийся на совершение грабежа столкнётся с сопротивлением (курсив мой. – Г.Е), в ходе которого потерпевший либо сам может застрелиться, либо может быть застрелен кем-нибудь ещё в попытке предотвратить грабёж…»). вернуться Perkins R.M. Criminal Law. Р. 34. Ср. также: Recent Cases, Homicide – In General – Defendant Not Guilty of Felony Murder for Death of Cofelon Justifiably Shot by Policeman. Commonwealth v. Redline (Pa. 1958) // Harvard Law Review. Cambridge (Mass.), 1958. Vol. 71, № 8. P. 1565; ArentA.E., MacDonald J.W. Op. cit. P. 290–291,298, 301–303. вернуться См. подр.: ArentA.E., MacDonald J.W. Op. cit. P. 294–295. Частичный обзор законодательства по состоянию на 1950—е гг. см. подр. в: Note, Felony Murder as a First Degree Offense… P. 427. вернуться Cp., напр.: «Так часто, как легислатура создаёт новые фелонии… новый класс тяжких убийств создаётся применением этого принципа (нормы о тяжком убийстве по правилу о фелонии. – Г.Е.) к случаям убийства человеческого существа лицом, совершающим новую созданную фелонию», People v. Enoch, 13 Wend. 159, 174 (N.Y. 1834). вернуться См., напр., прецеденты, цит. ранее, в сн. 689 и в сн. 692. вернуться Такая практика сложилась, к примеру, в Род-Айленде и Пенсильвании, где причинение смерти при учинении иных фелоний, кроме перечисленных в норме о тяжком убийстве первой степени, могло в рассматриваемый период стать основой к осуждению за тяжкое убийство второй степени по правилу о фелонии (см., напр.: State V. Miller, 52 R.l. 440, 443–444 (1932) (причинение смерти охраннику в тюрьме в ходе попытки бегства из неё может образовать тяжкое убийство второй степени по правилу о фелонии, поскольку фелония бегства не предусмотрена в перечне базисных фелоний тяжкого убийства первой степени); вернуться См., напр.: People v. Harrison, 176 Cal. App. 2d 330, 345 (1959) (потерпевший в ходе отражения грабежа убил другого потерпевшего, что образует тяжкое убийство для совершавших изначальную фелонию). Из более современных прецедентов см., напр.: People v. Allen, 56 III. 2d 536, 545 (1974) (совершающий фелонию ответствен за тяжкое убийство, если полицейский был убит другим полицейским); People v. Hickman, 59 III. 2d 89, 94 (1974) (аналогично; полицейский был убит другим полицейским, и такая смерть являлась «прямым и предвидимым последствием (курсив мой. – Г.Е.) действий обвиняемых»); State v. Blackmon, 587 S.W.2d 292, 293 (Mo. App. 1979) (аналогично; потерпевший убит полицейским); Palmer V. State, 704 N.E.2d 124, 1999 Ind. LEXIS 3, *1–2, 4–7 (Ind. 1999) (аналогично; соучастник убит полицейским). вернуться См., напр.: Wilson v. State, 188 Ark. 846, 849–852 (1934) (служащий банка, использованный грабителем в качестве щита, был убит офицером полиции в ходе возникшей перестрелки; суд счёл содеянное тяжким убийством, применив норму о тяжком убийстве по правилу о фелонии); Commonwealth v. Almeida, 362 Ра. 596, 610 (1949) (в ходе перестрелки, возникшей при задержании вооружённых грабителей, офицер полиции убил другого офицера полиции, находившегося не при исполнении обязанностей; суд счёл содеянное образующим тяжкое убийство, поскольку «была ли фатальная пуля выпущена одним из головорезов или одним из полицейских, исполнявших их обязанность по отражению бандитского нападения и защищавших себя, а также пытавшихся предотвратить бегство совершавших фелонию, не имеет значения»). Из более современных прецедентов см., напр.: State v. Oimen, 184 Wis. 2d 423, 428 (1994) (обвиняемому может «быть предъявлено обвинение в тяжком убийстве по правилу о фелонии за смерть соучастника, когда убийство было совершено потерпевшим…»); People v. Dekens, 182 III. 2d 247, 248–254 (1998) (соучастник ответственен за смерть другого соучастника, причинённую действиями потерпевшего, в силу нормы о тяжком убийстве по правилу о фелонии); Jenkins v. State, 726 N.E.2d 268, 2000 Ind. LEXIS 247, *2–5 (Ind. 2000) (аналогично). Commonwealth v. Redline, 391 Ра. вернуться См., напр.: People v. Krauser, 315 III. 485 (1925) (вооружённый грабитель мог вполне обоснованно ожидать, что офицер полиции застрелит сам себя в борьбе за оружие); Commonwealth v. Bolish, 391 Ра. 550, 553 (1958) (осуждённый виновен в тяжком убийстве в силу нормы о тяжком убийстве по правилу о фелонии за смерть соучастника, последовавшую исключительно от действий последнего в ходе намеренно совершавшегося ими обоими поджога, и тот «факт, что потерпевшим был соучастник, не меняет ситуации»). Из более современных прецедентов см., напр.: State v. Hoang, 243 Kan. 40, 4246 (1988) (лицо может быть осуждено на базе нормы о тяжком убийстве по правилу о фелонии за смерть соучастника, последовавшую исключительно от действий последнего в ходе намеренно совершавшегося ими поджога). вернуться См., напр.: Taylor v. State, 41 Тех. Cr. App. 564, 570–574 (1900) (грабитель поезда ответственен за любую смерть в ходе ограбления, независимо от того, причинена ли она его соучастником или пассажиром); Keaton v. State, 41 Тех. Cr. App. 621, 632–634 (1900) (аналогичное решение на основе тех же самых фактов, что и в предыдущем прецеденте), а также иллинойские и арканзасский прецеденты, цит. ранее, в сн. 702 и в сн. 701 соотв. вернуться См.: Commonwealth v. Moyer, 357 Ра. 181 (1947). вернуться См.: Commonwealth v. Almeida, 362 Pa. 596 (1949). |
