Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Рассматривая развитие американского уголовного права в конце XVIII – первой половине XIX в., нельзя обойти вниманием вопрос его кодификации.[529]

Движение за создание в штатах уголовных кодексов началось ещё до окончательного завоевания колониями независимости. Так, ст. 38 Конституции Пенсильвании, принятой 28 сентября 1776 г., предусматривала, что «уголовные законы, которые прежде использовались, должны быть реформированы будущей Легислатурой настоящего штата так скоро, как то возможно, и наказания должны быть сделаны во многих случаях менее кровавыми и в общем более пропорциональными преступлениям».[530] В том же 1776 г. Генеральная ассамблея Вирджинии поручила специальному комитету (в число его членов входил Томас Джефферсон) подготовить уголовный кодекс. Проект был составлен, хотя и не принят законодательным собранием штата; оставляя общему праву дефиниции преступлений, он всего лишь фиксировал в духе идей Чезаре Беккариа наказания за их совершение, смягчая суровые санкции действовавшего права.

Наиболее же широко процесс кодификации развернулся под влиянием воззрений Иеремии Бентама (1748–1832 гг.), философа, юриста и историка и одного из виднейших мыслителей в Англии рубежа XVIII–XIX вв. Полагая возможным «при хороших законах» искоренить «зло преступлений… почти вполне»,[531] он отмечал неспособность общего права достигнуть такой цели не столько из-за дефектов в его содержании, сколько вследствие самой по себе его юридической формы, вследствие того, что «большая часть законов… остаётся неопределённой и неполной»,[532] а законодатели, в свою очередь, уподобляются тем архитекторам, которые не в состоянии «отличать дома от риги и стены от потолка».[533] Для искоренения этих недостатков Иеремия Бейтам предлагал через упорядочение (кодификацию) правового материала преобразовать уголовное право, рискуя в противном случае «оставить науку в том мраке, в котором мы её находим».[534]

Воззрения Иеремии Бентама с их идеалом правового кодекса нашли живой отклик в американской действительности, и в итоге в ряде штатов в первой половине XIX в. появляется законодательство, в более-менее полном виде излагающее общее право в его уголовно-правовой части, либо предпринимаются попытки создать таковое. Например, в 1820 г. в Луизиане Эдуард Ливингстон, проникнутый бентамистскими идеями, возглавил движение, результатом которого стал подготовленный к 1826 г. проект уголовного кодекса, отвергнутый, тем не менее, легислатурой штата из-за ярой оппозиции судейско-адвокатского сословия. Чуть ранее, в 1811 г. лично Иеремия Бейтам предложил Президенту Соединённых Штатов Джеймсу Мэдисону свои услуги по кодификации, но получил отказ. В Нью-Йорке в 1830-х гг. инициировал кодификационный процесс адвокат Дэвид Д. Филд, что спустя много лет в итоге привело, среди прочего, к принятию в 1881 г. уголовного кодекса штата; при этом несколькими годами ранее, в 1872 г., нью-йоркский проект был заимствован калифорнийскими законодателями.

Однако не следует думать, что под звучным словом «кодификация» в Соединённых Штатах в первой половине XIX в. скрывался процесс, с которым это понятие принято связывать сегодня.

Кодификация уголовного права в формационную эру представляла собой de facto консолидацию. Неписаные нормы общего права вместе с ранее не упорядоченными, принятыми во многих штатах на протяжении более чем столетия законами сводились вместе полностью или, как правило, частично в формально единый акт, но помещались там в большинстве случаев без систематизации материала и даже иногда просто исходя из алфавитного перечня преступлений.[535]Девизом такого «кодификационного» движения вполне могли бы стать слова Томаса Джефферсона: «Обычное право[536] в Англии, под которым подразумевается часть английского законодательства, предшествовавшее по времени самому старому существующему статуту, становится основой свода законов. Считали рискованным пытаться составить какой-то новый текст, поэтому было решено заимствовать его частями из обычных памятников».[537] Одновременно в Соединённых Штатах идёт процесс постоянного приращения статутного уголовного законодательства, как заменяющего собой нормы общего права, так и создающего неизвестные ранее уголовно наказуемые деликты. При этом в большинстве случаев новое законодательство остаётся вне кодификационного охвата, усложняя и без того запутанное уголовное право. Соответственно, очевиден напрашивающийся вывод: о серьёзном теоретическом наполнении процесса кодификации в первой половине XIX в. не может идти и речи.

Он же с необходимостью проецируется и на теорию mens rea в рассматриваемый период. Базируясь на трудах классиков английского уголовного права, последняя не претерпевает изменений в своих характеристиках, находясь в целом в заложенных Эдуардом Коуком, Мэттью Хэйлом и Уильямом Блэкстоуном доктринальных рамках, которым единообразно следует и судебная практика.[538] Время для развития собственно американской теории mens rea ещё не наступило.

Основным источником для уголовно-правовой мысли в изучаемую эпоху продолжает оставаться четвёртый том «Комментариев» Уильяма Блэкстоуна, последовательно переиздающийся со вставками, отражающими американские особенности. При этом вносимые дополнения носят сугубо практический, утилитарный характер и помещаются в сносках или прилагаемых заметках к соответствующим разделам текста «Комментариев». Последний же сам по себе и, как следствие, заложенная в нём теория остаются неизменными.

Для иллюстрации обратимся к переизданию «Комментариев», вышедшему в Филадельфии в 1859 г. под редакцией Джорджа Шарсвуда, председателя Верховного Суда Пенсильвании.[539] Оно предназначено, следует из предисловия, для американских студентов, и, помимо оригинального текста Уильяма Блэкстоуна, содержит ряд заметок (notes) как из предшествующих английских переизданий, так и тех, которые, говоря его словами, «рискнул» добавить собственно сам Джордж Шарсвуд.[540] Их цель– объяснить особенности американской юриспруденции, а также «исправить какое-нибудь утверждение, само по себе ошибочное, и объяснить то, что могло бы ввести в заблуждение».[541]

Исходя из этого, можно было бы ожидать достаточно большого массива если не уточнений, то хотя бы дополнений к тексту «Комментариев», поскольку как в законодательном, так и в прецедентом плане американское уголовное право середины XIX в. накопило сравнительно много оригинального материала. Сказать, что ожидания не оправдываются, значит ничего не сказать: чтобы найти первые примечания Джорджа Шарсвуда, нужно пролистать более десятка первых страниц четвёртого тома «Комментариев», причём до того встретится множество заметок английских переиздателей Уильяма Блэкстоуна, отображающих изменения в английском праве, имевшие место в первой половине XIX в. Так, глава I «О природе преступлений и их наказании» не содержит ни одной шарсвудской заметки против двенадцати английских; глава II «О лицах, способных к совершению преступлений» – лишь две против одиннадцати; глава III «Об исполнителях и соучастниках» – снова ни одной против десяти и так далее.[542] Казалось бы, в главе XIV «Об убийстве» должны встретиться объёмные американские материалы, однако единственное примечание помещено в самом её конце и посвящено краткому обзору деления тяжкого убийства на степени, а также распределению onus probandi касательно последнего.[543]

вернуться

529

См. подр.: Цвайгерт К., Кётц X. Указ. соч. Том I. С. 361–362; Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. С. 271–272; Bassiouni М.С. Op. cit. Р. 20–22; Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. Справочник. М.: Юридическая литература, 1993. С. 168–170; Никифоров Б.С., Решетников Ф.М. Указ. соч. С. 7–8; Kadish S.H. The Model Penal Code’s Historical Antecedents / Symposium «The 25th Anniversary of the Model Penal Code» // Rutgers Law Journal. Camden (N.J.), 1988. Vol. 19, № 3. P. 522526, 534–537; Pound R. The Development of American Law… P. 56–57; Никифоров Б.С. Юридические источники… С. 77–78.

вернуться

530

Аналогичное положение содержится в ст. XL Конституции Южной Каролины от 19 марта 1778 г.

вернуться

531

Бентамъ I. Основныя начала уголовнаго кодекса // Избранныя сочинены / Пер. с англ, и франц. А.Н. Пыпина и А.Н. Неведомскаго; Съ предисл. Ю.Г. Жуковскаго. Т. 1. СПб., 1867. С. 677.

вернуться

532

Бентамъ I. Введете въ основаны нравственности и законодательства // Избранныя сочинены / Пер. с англ, и франц. А.Н. Пыпина и А.Н. Неведомскаго; Съ предисл. Ю.Г. Жуковскаго. Т. 1. СПб., 1867. С. 313.

вернуться

533

т

Там же.

вернуться

534

Бентамъ I. Основныя начала уголовнаго кодекса. С. 473.

вернуться

535

Ср., напр., характеристику § 25 калифорнийского Закона касательно преступлений и наказаний 1850 г. как законодательно воспроизводящего постулаты общего права относительно тяжкого убийства по правилу о фелонии в People v. Dillon, 34 Cal. 3d 441,465 (1983).

Точно также уголовное законодательство Мэриленда 1809 г. применительно к тяжкому убийству (впоследствии ещё в XIX в. оно было кодифицировано без изменения содержания) может быть истолковано как просто фиксирующее нормы общего права: «“Тяжкое убийство” здесь (в акте 1809 г. – Г.Е.) признаётся за общее наименование, включающее правонарушения, отличающиеся одно от другого по степени своей жестокости, но не по своей природе или виду; здесь не сделано попытки объяснить или изменить его значение либо урезать его область. Его смысл по общему праву оставлен незатронутым… Этот Акт Ассамблеи…не создаёт нового преступления; он не добавляет и не уменьшает круг ситуаций, которыми образуется тяжкое убийство по общему праву… (курсив мой. – Г.Е.)», Davis v. State, 39 Md. (13 Stockett) 355, 374 (1874).

вернуться

536

Относительно перевода см. ранее, сн. 518. – Г.Е.

вернуться

537

Заметки о штате Вирджиния Томаса Джефферсона, Вопрос XIV, воспроизв. в: Шелдон Г.У. Указ. соч. С. 227.

вернуться

538

См., напр.: «… Человек может быть осуждён за преступление, когда у него не было намерения нарушить закон и когда его целью было совершить акт благотворительности, соответствующий закону. Это нарушало бы максиму, согласно которой преступное намерение существенно для образования преступления», Myers v. State, 1 Conn. 502, 504 (1816); «Мы (т. е. суд. – Г.Е.) не знаем случая, когда бы позитивное действие признавалось преступным в отсутствие намерения, сопутствующего деянию…», Birney V. State, 8 Ohio (8 Ham.) 230, 238 (1837); «Священный принцип уголовной юриспруденции заключается в том, что намерение совершить преступление является сущностью преступления, и решить, что человек должен быть уголовно ответственен за преступление, о совершении которого он не узнал своевременно, было бы нетерпимой тиранией», Duncan v. State, 26 Tenn. (7 Humph.) 148, 150 (1846); «Теория права заключается в том, что преступное намерение является необходимым ингредиентом каждого преследуемого по обвинительному акту преступления. Максима состоит в том, что Actus non facit reum nisi mens sit rea», Stein v. State, 37 Ala. (17 Shep.) 123, 131 (1861); «Сущность легального преступления заключается во вредоносном намерении, объединённом со вредоносным деянием», People v. Parker, 38 N.Y. (11 Tiff.) 85, 86 (1868).

вернуться

539

Из других появившихся в Соединённых Штатах в первой половине XIX в. переизданий четвёртого тома «Комментариев» Уильяма Блэкстоуна отметим обстоятельное филадельфийское издание 1803 г. под ред. Джорджа Такера (см.: Blackstone

вернуться

540

W. Blackstone’s Commentaries: with Notes of Reference, to the Constitution and Laws of the Federal Government of the United States; and of the Commonwealth of Virginia: In Five Volumes / With an Appendix to each Volume, containing, Short Tracts upon such Subjects as appeared necessary to form a connected View of the Laws of Virginia, as a Member of

вернуться

541

the Federal Union, by St. George Tucker. Volume V. Philadelphia: Published by William Young Birch, and Abraham Small, 1803).

вернуться

542

Cm. cootb.: Sharswood’s Blackstone 348 n. 4–5, 352–356.

вернуться

543

См.: Ibid. – P. 450–470 & 467–468 n. 26.

41
{"b":"860357","o":1}