Погодите-ка!!

Инь Фэй взмахнул веером, посылая волну ледяной ци навстречу собаке и пытаясь поймать за хвост мелькнувшую в голове очень важную мысль. Пёс умудрился изменить направление прыжка прямо в воздухе, уклоняясь от атаки; его тело расплылось облаком чёрном тумана, в сердце которого сверкнула серебряная молния. Вскочивший на ноги Чжан Сяо поймал свой меч на рукоять. На клинке блеснули иероглифы «тянь» и «гоу»: «небесный пёс».

«Я должен был догадаться»,– с сожалением заключил Инь Фэй. На лице Чжана Сяю играла мрачная ухмылка, чёрные волосы развивались. Его клинок выписал в воздухе хитрую восьмерку, разрезав воздух перед носом адского чиновника и врезавшись в лужу у них под ногами. Взметнувшиеся в воздух брызги воды на мгновение ослепили Инь Фэя; понимая, что последует за этим трюком, он метнулся в сторону – но меч Тяньгоу успел полоснуть его по плечу. Капли тёмной демонической крови взметнулись в воздух.

– АААА!!

Боль пришла сразу и была такой сильной, что Инь Фэй упал на колени. Рука как онемела; он не могу шевельнуть и пальцем, не то что сжечь талисман возвращения. «Если я умру сейчас, Цун Мин меня убьёт!» – с ужасом подумал адский чиновник.

Совершенно неожиданно он почувствовал, как за шиворотом у него что-то зашебуршилось; жук заполз, что ли?! Но нет: это был бумажный журавлик, который вылетел и бесстрашно бросился в лицо Чжану Сяо, что уже готовился нанесли Инь Фэю последний удар. Такого мечник не ожидал; он взмахнул Тяньгоу, но журавлик ловко уклонился. Он лез мечнику в лицо, норовя клюнуть бумажным клювиком в глаза, заставляя Чжана Сяо отступать. А в голове у Инь Фэя звучал железный голос Цун Мин:

– Возвращайтесь! Немедленно!!

Шипя сквозь зубы от боли, Инь Фэй сжал в пальцах талисман возвращения. Тот вспыхнул призрачным огнём; через мгновение огонь охватил всего адского чиновника – и он исчез в зеленовато-голубой вспышке.

Журавлик упал под ноги Чжану Сяо, измятый и лишённый всякого подобия жизни. Мечник ошеломлённо коснулся его кончиком меча.

Облака снова сгустились, и начала крапать дождь.

Инь Фэй упал на пол. Оглушённый болью и перемещением, он не сразу понял, где оказался; но услышав сдавленный вскрик «Инь-сюн!», узнал голос Лю Ян.

– Инь-сюн! Что с тобой? Ох! Ты ранен!! – она резво взлетела над своим столом и упала на колени рядом с адским чиновником. Ну, «на колени», учитывая что вместо ног у неё были лишь всполохи призрачного пламени.

– Уже вернулся? Принёс выпивку? – осведомился Ба Шэ, привставая.

– Молодёжь в наше время пошла… –проворчал старик Шуйшу. – В моё время мы не позволяли себе пачкать кровью рабочее место…

– Да всё со мной нормально! – Инь Фэй выдавил из себя улыбку, но она вышла кислой, когда он увидел быстро растекающуюся лужу крови вокруг своей руки.

Лю Ян пискнула, закрывая рот рукавом.

– Раздевайся, Инь-сюн! Необходимо обработать рану!

– Эээ…– раздеваться перед девушкой, а особенно – перед остальными коллегами, Инь Фэю не очень-то хотелось. – А где…

Дверь распахнулась. Цун Мин неодобрительно воззрилась на Инь Фэя сверху вниз. Инь Фэй – снизу вверх на неё, но тоже неодобрительно. Её бумажный журавлик, возможно, спас ему жизнь, но вместе с тем это значило, что она всё это время шпионила за ним.

Цун Мин бросила Лю Ян мешочек, пахнущий целебными травами.

– Рана нанесена небесным клинком, но это должно помочь, – сказала она. Затем щелкнула пальцами; палочка благовоний, стоявшая в курильнице, начала тлеть.

– Чиновник Инь Фэй, у вас есть время до того, как эта палочка догорит. За этот срок вы должны прекратить истекать кровью и написать мне отчёт, – холодно сказала она. Дверь захлопнулась.

…

– Эх, молодёжь, – качал головой старый Шуйшу. – В наше время молодые девушки, не важно, насколько они мертвы, не позволяли себе смотреть на обнаженные тела мужчин. Падение нравов значительное…

– Прошу –ай! – прощения,– простонал Инь Фэй. Ба Шэ соизволил встать с места и притащить ширму с журавлями, чтобы Лю Ян могла обработать рану Инь Фэя прямо на рабочем месте и не застесняться до повторной смерти. Травы Чернильного Сердца помогли: кровь остановилась, а поверх призрачная дева неожиданно ловко наложила плотную повязку. Инь Фэй осторожно поднялся, пошевелил рукой, выяснил, что она не спешил отваливаться и принялся одеваться. Он тихо застонал, глядя на разорванный рукав любимого ханьфу. Этот оттенок идеально подходил к его глазам, попробуй снова найди такой!

Ладно. Хорошо хоть, что рука на месте.

– Спасибо большое, Лю Ян, –сказал он, низко кланяясь призрачной деве. Та отвернулась, смущённо покраснев.

– Я рада, что смогла помочь, – едва слышно прошептала она.

– За мной должок, –сказал Инь Фэй. – Не стесняйся попросить помощи, если понадобится.

Лю Ян снова закрыла лицо обеими рукавами.

– А передо мной? –из-за ширмы высунулся Ба Шэ.– Я, как-никак…

– Ширму перенёс, прям надорвался, –ядовито парировал Инь Фэй. – Держи,– он швырнул ему початый кувшин вина из таверны. Ба Шэ тут же – под ворчание старика Шуйшу – глотнул прям из горлышка. Скривился.

– Ну и гадость,– сказал он.

– Какая услуга, такая и плата! –рассмеялся Инь Фэй, усаживаясь на своё рабочее место. Палочка благовоний сгорела уже наполовину – а ведь ему ещё предстояло написать отчёт для Чернильного Сердца.

***

Глаза Цун Мин скользили по отчёту. Инь Фэй, устроившийся в кресле напротив неё, потянулся к чайнику и налил себе полную чашку ароматного, такого соблазнительно горячего чая.

Заметив, что Цун Мин, кажется, закончила с отчётом, он спросил:

– Старший магистрат Цун, мне будет дозволено задать вопрос?

Чернильное Сердце сдержанно кивнула.

«Как ты, во имя Десяти Адов, умудрилась заснуть мне за шиворот свою птицу, когда я даже на работу сегодня не приходил?!»

– Вы сказали, что я получил рану от «небесного клинка». У меня сложилось впечатление, что вы знаете что-то о мече Тяньгоу, – сказал он.

И снова сдержанный кивок.

– Тяньгоу принадлежал небожителю, –сказала Цун Мин. – И был потерян после того как небожитель совершил самоубийство этим клинком. Как и многое духовное оружие, меч «Небесный пёс» обладал своим разумом и волей, – её взгляд остановился на веере Инь Фэя,– и не перенёс смерти владельца, а в особенности того, что сам же её принёс. С тех пор Тяньгоу не желал подчиняться ни одному из смертных и бессмертных, принося им безумие и смерть. В конце концов он был потерян в Срединном мире. Вы же наткнулись на смертного, который, судя по всему, смог овладеть клинком. Это большая удача.

«Я бы не сказал»,– Инь Фэй поморщился от боли в плече.

– Также большая удача, что вы остались живы, ведь этот клинок ненавидит демонов. Рана не будет заживать быстро.

– Благодарю за помощь, госпожа, – Инь Фэй поклонился.

– Смерть сотрудников плохо сказывается на моей репутации, – сказала Цун Мин. –Учтите это.

Взгляд у неё был такой холодный, что Инь Фэй понял – о премии за обнаружение легендарного меча не стоит и заикаться. Ему только и осталось, что поставить опустевшую чашку на стол и поклониться.

– Тогда я обещаю быть осторожнее, госпожа, –сказал он.

***

Остаток дня адский чиновник провёл, зарывшись в бумаги. Первым делом он выправил запрос во Дворец Чёрной Черепахи и Лазурного Дракона, затем принялся просматривать доставленные ему свитки. Домохозяйка, изуродовавшая лицо любимой наложницы мужа, и отравленная им за это… Крестьянская девушка, изувеченная мачехой… Наложница, брошенная покровителем когда у неё появилась первая морщина… Все выбрали вместо мучений и перерождения превращение в бестелесного духа, чтобы являться перед возлюбленными. Такая возможность давалась душе каждой женщины, сердце которой было разбито. Это создавало немало проблем адским чиновникам, ведь рано или поздно эти бестелесные души перерождались в демонов, и их всё равно приходилось ловить и тащить в ад, но правило было чуть ли не старше самой Адской Канцелярии и потому соблюдалось неукоснительно. Беглых была лишь пара: престарелая ревнивая жена, уродовавшая лица всех служанок, на которых останавливался взгляд мужа, и куртизанка, которая сожгла себе лицо каким-то купленным снадобием в попытках вернуть себе молодость. В теории превратиться в демона и стать убийцей могла любая из них …