— Вербовал новую адептку нашей великой цели, брат Восьмой канцлер, — ответил князь любезно, но шепотом. — Позвольте представить вам сестру… Двадцатую гранд-даму.

— При всем уважении, брат, эта должность уже закреплена за графиней Грандебоко.

— Это немыслимо! Я же просил оставить двадцатую за мной.

— Не горячитесь, брат. Женские имена в нашем великом деле представлены несколько однообразно, графиня заняла его раньше.

— Двадцать первая?

— Синьорина Окопиколи.

Экселленсе ругнулся, его собеседник продолжил перечислять патрицианские фамилии, они поспорили, в результате чего я оказалась сестрой Третьей кастеляншей.

Это мне понравилось. Князь был только четвертым, а синьор Пассерото, которого я без труда узнала под маской, всего лишь Восьмым.

— Говорят, — шепнул вампиру дворцовый управляющий, — что о нас прознал тишайший Чезаре и теперь, вполне вероятно, скрывается под одним из капюшонов.

— Кто говорит?

— Брат Девятый магистр.

— О, — прошептал экселленсе недоверчиво, — он может говорить?

— До вас дошли страшные известия о его болезни? Говорит граф… то есть брат Девятый с трудом, я навещал его нынче вечером в портовой резиденции, прежде чем явиться сюда.

— Болезни?

— Ужасная инфлюэнца, брат охрип, ему приходится кутать шею шарфом и питаться лишь бульоном.

Князь сокрушенно прищелкнул языком, и я готова была поклясться, что клыки его, сейчас скрытые маской, не помещаются во рту.

Чезаре! Он здесь! Именно эту встречу пообещал мне князь через Карло. Разумеется, наша серенити не мог оставить без внимания столь многочисленное тайное общество.

Глаза мои шарили по толпе, пытаясь выхватить из нее знакомые очертания. Я ведь его узнаю, правда? Но балахоны были отвратительно похожи один на другой, маски разнообразием тоже не отличались. Это были в основном простые личины Вольто и Лекарей. Лишь одна рослая дама щеголяла золоченой маской Аквадораты, которая нелепо контрастировала с мешковиной капюшона.

Шум разговоров стих. С потолка, истошно скрипя и дергаясь, спускалась на веревках дощатая платформа, видимо, в прошлой жизни служившая грузовым лифтом. На ней, горделиво скрестив руки, стоял мужчина. Как только его голова оказалась в помещении, он стал говорить.

— Братья и сестры… скрип… в эту лихую годину… скрип… мы собрались здесь… скри-и-ип… чтобы…

Платформа дернулась, остановилась, опасно накренившись. Одна из веревок, видимо, застряла в блоке. Оратор пошатнулся, посмотрел вниз и спрыгнул, шлепнув об пол подошвами туфель.

Все зааплодировали:

— Браво, брат Первый тайный канцлер! Какое чудесное появление.

— Вы спустились с небес подобно древнему богу…

— Древнему богу-спасителю…

— Спасителю отечества…

Хорошо, что рот мой был занят, потому что я уже азартно придумывала фразу, начинающуюся на «отечество».

Какой, однако, балаган. Ему не стыдно? Я имею в виду командора? Лицо его скрыто под маской, но голос-то узнаваем. Первый тайный канцлер? Шут! Клоун!

Синьор да Риальто меж тем, раскланявшись публике, поприветствовал новых адептов. Нас, новичков, оказалось более десятка, и тайные имена по очереди выкрикивались самими адептами.

— Сестра Третья кастелянша, — сказал за меня князь, и дама-Аквадората повернула в мою сторону золоченое лицо.

Видимо, тоже кастелянша, может даже Первая. Конкуренция у нас, кастелянш, кажется, небольшая.

Командор продолжал вещать. Лихая година в нашем тишайшем отечестве должна была наступить со дня на день, и в это нелегкое время мы, сплотившись плечом к плечу, должны были…

Что? Мне даже показалось, что я ослышалась. Предполагалось, что на наших сплоченных плечах на престол взойдет его величество Теодорих. Король?

— Драгоценный брат Первый тайный канцлер, — протянула дама-Аквадората несколько нетрезвым мужским голосом, — собирается оживить покойника?

— Простите? — Да Риальто медленно повернулся к вопрошающему. — Как вас зовут, любезная сестра? Или брат?

— Первый и единственный черпальщик при королевских нужниках, — хихикнул дож, приседая в дамском реверансе.

Это был Чезаре, и он был чертовски пьян. Командор его, разумеется, тоже узнал.

— Брат Первый черпальщик, — сообщил он с фальшивой любезностью, — вам будет интересно узнать, что наше королевское величество Теодорих получит при восшествии на престол второй номер. Аквадоратой будет править Теодорих Второй!

Князь сжал мой локоть, но я и без того перестала таращиться на Чезаре и отвернулась.

— И где мы его найдем, спросите вы меня, о неосведомленные, невинные души? — Белая маска командора двигалась из стороны в сторону: он осматривал паству с размеренной торжественностью. — И я отвечу! Не нужно искать. Я…

— Вы? — расхохотался Чезаре.

— Я уже нашел нашего короля, — уточнил Первый тайный канцлер.

Публика зааплодировала, я тоже хлопнула пару раз, чтоб не выделяться. Нет, разумеется, я была признательна дорогому Лукрецио за прогулку, прыжки по крышам, цирковое представление в подвале монастыря и за возможность увидеть, пусть в маске, тишайшего супруга, но обещали-то мне совсем другое. Что там мой атолл?

— Прошу простить меня, — один из адептов прокашлялся, — но хотелось бы уточнить: наш новый король… Он сможет чем-то подтвердить свои притязания? Нет-нет, господа, то есть братья и сестры, я всячески за монархию, это прекрасный древний институт… И все же?

— Разумеется, — ответил командор.

Адепт опять прокашлялся и попросил уточнить, так, для интереса, потому что он наследственный монархист, впитавший с молоком матери…

— Все вы знаете, — сказал да Риальто, — что первый и единственный король Аквадораты, коварно лишенный жизни алчными беспринципными людьми, носил прозвище Безземельный?

Многие не знали, это было понятно по приглушенному ропоту. Я высокомерно осмотрелась. Неучи! О том, что мне самой королевское прозвище недавно сообщил экселленсе, как-то подзабылось.

— А почему он был Безземельный? — вопросил оратор.

— Потому что у него не было земли? — донеслось из задних рядов.

Предположение показалось мне логичным, но со всех сторон раздалось шиканье.

Командор переждал унижение выскочки и продолжил:

— Древняя аквадоратская легенда гласит, что владения Теодориха ушли под воду после договора, заключенного с морем. Теперь же, именно теперь, когда лихая година на пороге, королевский остров воспрянул, чтобы служить доказательством…

— Минуточку, — перебил гнусаво какой-то брат из первых рядов. — Остров — это прекрасно. Подразумевается, что тот, кто владеет им, является наследником покойного величества по прямой линии? Тогда это море? Ведь остров, по договору, перешел ему.

— Море — это вода, — сказал командор.

Это тоже показалось мне логичным, и никто не посмел шикать.

— Море — вода, остров — суша. Остров показался из воды, значит, морю принадлежать перестал.

— Значит, — гнусавил вопрошающий, — быстрый и ловкий нотариус может оформить права владения тому…

— Нет! У острова есть владелец, и он станет королем!

Кто-то спрашивал координаты, кто-то — имя владельца, шум многих голосов дробился под сводами.

— Зачем ты пришла? — зашипели мне на ухо. — Теодориха Безземельная!

— Уймитесь, брат Черпальщик. — Князь приобнял меня за плечи. — Моя дама не может вам ответить.

Я очень даже могла. Могла выплюнуть идиотскую держалку и сообщить этому стронцо зачем. Но экселленсе прижал мою маску ладонью.

— Не может ответить вам и не должна показывать лица прочим.

— Где она шаталась?

— Она была больна и несколько недель находилась между жизнью и смертью.

Чезаре выругался, я грызла держалку, ладонь вампира оставалась на моем лице поверх маски. С одной стороны меня прижимало к мраморно-холодному боку Лукрецио, с другой — обжигал разгоряченный Чезаре. Между жизнью и смертью? До сих пор, кажется, там нахожусь.

— С меня довольно, — сообщил дож в пространство. — Просто довольно. Я по горло сыт этими мелочными, убогими мышиными войнами.