Я посмотрел на неё, стоявшую в нерешительности в двух шагах передо мной, но она расценила мою довольную улыбку по-своему.

— Это она, да? Она? — её ладони сжались в кулаки, а глаза пылали праведным гневом.

— Нет, это он, — продолжая улыбаться, сказал я. — Кало написал. Сказал, он с нами. Теперь дело лишь за тобой... Ты с нами?

Эмилия ещё некоторое время сердилась, но увидела, что довольная улыбка с моего лица не сходит и быстро успокоилась. Затем так же тепло улыбнулась, как умела только она, и подошла ещё ближе.

— Мы заключим с тобой договор и скрепим его печатью, — она сделала несколько неуловимых движений и вся её экипировка вмиг исчезла. Она осталась лишь в одном бикини, которое еле прикрывало её прелести. Фигура у неё была на удивление спортивной и я даже рассмотрел кубики пресса на животе. — Я дам тебе шанс полюбить меня, а ты дашь мне шанс завоевать твоё сердце, — и прежде чем нежно прикоснуться мягкими губами, тихо прошептала. — Приступим.

И я ничего не имел против.

КОНЕЦ

Очнулся я внезапно. Именно очнулся, а не проснулся. Не было сонной заторможенности, мозг работал четко и ясно. Да и во всем теле ощущалась необыкновенная легкость. Но не смотря на все это понять, что происходит, я не мог. То, что я не дома, ясно. У меня потолок белый, окрашенный обыкновенной акриловой краской, а здесь потолок из какого-то дымчатого стекла. И находится этот потолок в сантиметрах 30 от моего лица. Я скосил глаза влево, а потом и вправо — нет, это не потолок, а какая-то крышка. Крышка гроба? Рановато мне ещё в гроб. Да и не бывает стеклянных гробов. Я всё-таки не спящая царевна. Быстренько вспоминаем, что вчера было. Мы отмечали окончание четвертого курса. Расположились в небольшой кафешке, в парке. Посидели хорошо. Я даже слегка перебрал. Так-то я не большой любитель этого дела — крепкий алкоголь вообще не употребляю, но пивом и сухим винцом под настроение побаловаться могу. Вот вчера и побаловался. Даже слишком. Именно из-за этого и решил приударить за Маринкой, самой симпатичной девчонкой в группе. Четыре года запрещал себе даже смотреть в сторону девчонок группы, а тут не удержался. Да, правильно говорят: пьянство до добра не доведёт. Она, правда, тоже была не совсем в адеквате. Мы с ней вышли из кафе проветриться и пошли по не широкой аллее. Я приотстал, прикуривая. Прикуривая? Я же не курю. Да, правильно говорил Женя Лукашин в «Иронии судьбы…»: надо меньше пить. Что было дальше? Я увидел, как к Маринке приближаются два каких-то амбала и один из них хватает её за руку. Я тут же рванул к ним и…. всё. Больше ничего не помню. Да, отоварили меня, видно, знатно. Надеюсь с Маринкой всё в порядке — от кафе мы отошли недалеко и если бы она завизжала, ребята из кафе тут же подскочили бы. Мы ведь на открытой веранде сидели, услышали бы. А я тогда где? На кафе не похоже.

Тут стеклянная крышка вдруг плавно откинулась вправо.

— Эй, хватит валяться, вставай.

Я повернул голову влево. Передо мной стоял парень в салатовом комбинезоне. Рыжий и конопатый. Как в старом советском мультфильме. Там, где: рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой. Я даже улыбнулся.

— Ну и чего лыбишься? Поднимайся уж.

Я сел на лежанке, опустив ноги на пол. Пол, кстати, холодный. Ничего себе, я ведь совсем голый! Это что такое-то? Черт, он ведь говорил на каком-то незнакомом языке. Но я то его прекрасно понял. А вот теперь вообще ничего не понятно.

— Ну чего рот раззявил и глаза вылупил? Хватит придуриваться. Вон за той дверью душевая. Иди приведи себя в порядок. На полке комбинезон, внизу, в шкафчике, ботинки. Иди.

Я поплелся в душевую. Соображал я плохо, но разобраться с душем все же смог. Хотя чего там разбираться? Встал на поддон, меня обдало какой-то влагой, вернее, влажной взвесью, а потом высушило горячим воздухом.

Нашел на полке одежду. Одел сначала какие-то безразмерные штаны. Как там в «Бриллиантовой руке»: брюки превращаются, брюки превращаются…. В шорты брюки, конечно, не превратились, но вот штаны как раз превратились в брюки моего размера. Я накинул куртку и она тут же полами срослась с брюками. И в самом деле комбинезон получился. Ничему уже не удивляясь, одел на ноги ботинки, похожие на дачные раздолбанные боты, но и они вдруг сжались и приятно охватили ноги. Единственно, что плохо — ни белья, ни носков не было. Не привычно.

Вышел из душевой. Рыжий Антошка указал мне на стул возле стола. Я сел и снова улыбнулся, глядя на рыжего.

— Ну вот чего ты всё время лыбишься? Надо же, от него куча неприятностей, а он нахально сидит и лыбится! Веселится он!

А мне и в самом деле было весело. Наверное потому, что я ещё плохо соображал. Но вот чувствовал я себя просто великолепно. Давно я себя так прекрасно не чувствовал — разве только в детстве. А ведь я молодой, здоровый парень. Но такой легкости в каждой клеточке своего тела я не ощущал никогда.

— В общем, что я тебе хочу сказать? Ты находишься на космическом корабле.

— Ага, читал, знаю — похитили и обратили в рабство.

— Да что ты такое говоришь? Какое ещё рабство? За обращение в рабство можно такой срок схлопотать! Думай о чём говоришь. Просто какое-то глупое стечение обстоятельств. Понимаешь, наш рейдер схлестнулся с пиратской эскадрой. Совершенно случайно. Бодаться с ними смысла не было и мы рванули куда подальше. В слепой прыжок, через крону местной звезды. Вот нас и выкинуло в этой системе. Пока техники устраняли различные неполадки, а навигатор делал расчёты, пытаясь понять, куда нас занесло, капитан отправил парочку штурмовиков на разведку на местную кислородную планету. Вот там эта парочка раздолбаев и нарвалась на тебя. Прогуляться по городу им, видите ли, захотелось. Ну и убили тебя.

— Это как так?

— А вот так. Твои действия, Глор, посчитал агрессивными и врезал тебе как следует. Инстинктивно. А удар у него ого-го какой. В результате — перелом шейных позвонков. А убийство разумного, даже на дикой планете, уголовно наказуемо. Правда, в этом случае обошлось бы, думаю, небольшим наказанием — всё-таки ты первый на них бросился, но ты был без оружия и намерения твои были не ясны. Так что тут вопрос спорный. Но эти придурки не придумали ничего умнее, как вызвать бот и притащить тебя на корабль. И уговорили меня подлечить тебя. А я, дурак, согласился. Я на этом корыте штатный медик. Пол Резик, прошу любить и жаловать. Врач третьей категории, между прочим. После лечения тебя собирались отправить обратно. Капитану, конечно, не доложили, чтобы не нарываться на неприятности. И всё бы обошлось, но тут вмешались непредвиденные обстоятельства: навигатор закончил свои расчёты и оказалось, что нас занесло в такую дыру, из которой выбраться ещё надо суметь. Капитан со злости сыграл боевую тревогу и срочное отправление. А ты в медкапсуле. И я ничего предпринять не успел. Да и что бы я сделал? И только после того, как мы ушли в прыжок, в гиперпространство, я доложил капитану о происшествии. Ох и орал же он! Меня лишил половины месячной зарплаты, а Глор со своим друганом до сих пор в карцере сидят. И что теперь с тобой делать — не понятно.

— Как что? Отправляйте меня обратно, домой. — я почему-то не истерил и был совершенно спокоен. Видно докторишка меня какими-то успокоительными накачал. — Сам же говоришь, что рабство у вас запрещено и значит я свободный человек. Так что положите туда, откуда взяли и, желательно, в целом состоянии, без всяких там переломов. И, кстати, со мной девушка была. Её тоже сюда притащили?

— Нет, девчонку усыпили и уложили спать на скамейке. Хоть на это у них ума хватило. А вот с тобой не все так просто. Я же тебе говорил, что нас закинуло в какую-то дыру? Как уж это произошло, не знаю — я медик, а не пилот и не навигатор, но добраться до дома нам будет очень не просто. Очень долго и очень не просто. Главная проблема — в топливе. Может просто не хватить. Но капитан обещал что-нибудь придумать, а он мужик башковитый — придумает. Но вот вернуть тебя на твою планету уже никак не получится. Мы сейчас идём в гипере и после выхода из гиперпространства вернуться никак не сможем. Тогда горючки точно не хватит и мы тогда застрянем на твоей дикой планете навсегда. Сообщить никому мы не можем — связь на такие расстояния не работает. Так что помощи не будет. И что делать? Угробить корабль и команду, чтобы доставить одного дикаря до его родной планеты? Это даже не смешно. Так что придётся тебе лететь с нами.