Линда сидела напротив меня подперев ладонью подбородок и внимательно на меня смотрела. Ну, что ж, надо привести нервы в порядок. А какой самый лучший способ? Правильно.

Я взял её за руку и повёл в нашу каюту. Там мы и успокаивали нервы до самого обеда. Она, оказывается, тоже переволновалась. Но, как она сказала, совсем чуть-чуть, ведь её мужчина сделает всё, чтобы она не пострадала. Просто было страшновато одной сидеть в кают-компании. Пообещал брать её с собой в рубку, но только после того, как пилот-инструктор покинет корабль.

После обеда отправились с пилотом в рубку и там он для меня провел мастер-класс. Показывал всё, что необходимо делать пилоту в различных ситуациях. Разбирая каждую, с примерами из собственного опыта, а так как пилотом он был довольно опытным, то таких примеров у него скопилось очень много. Рассказчик он был отличный, слушать его было интересно и познавательно. Несколько ситуаций разобрали даже с привлечением искина. Так что до ужина время провели очень продуктивно.

После ужина удрал в медсектор поднимать дальше пилотские базы. Линда рассчитывала на кое-что другое, но я же не железный. И потом, у нас ещё два месяца впереди полного безделья. Иначе я всё это не воспринимал — после ежедневной изматывающей работы в доке. Хотя ночевать-то всё равно к ней приду.

На следующий день распорядок слегка изменился: до обеда мы провели за теми же занятиями, что и вчера, в рубке, а после обеда разошлись по своим каютам. Вернее, Мик засел в своей каюте, а мы с Линдой отправились в медсектор. Я в капсулу учиться, а Линда в тренажёр, который я установил также в медсекторе. Пусть тренируется и как техник и как медтехник. А чего бездельничать?

Так мы и провели все семь дней, до самого выхода из системы. Посиделки с Миком мне дали очень много. Всё-таки живое общение, преподаватель-ученик, совсем не то что сухие базы знаний и даже виртуальный тренажёр. Он обладал довольно своеобразным чувством юмора и даже о каких-то драматичных, а иногда и не очень законных случаях рассказывал так, что хотелось смеяться, но вместе с тем его действия и действия его товарищей очень хорошо запоминались. Тем более, каждый случай мы разбирали и он спрашивал, как бы действовал я в той или иной ситуации, а потом объяснял, в чем я прав и в чем ошибался. И самое главное, чего он добился, это то, что я перестал бояться космоса. Нет, смелым и отчаянные пилотом я, наверняка, не стал — одними разговорами этого не добиться, но теряться и тупо лупать глазами я уже не буду. Во всяком случае, надеюсь на это.

Выходили из гипера мы первые и пилотировал Мик, хоть и сидел в командирском кресле. Он находился в слиянии с искином, а я за всем происходящем наблюдал на экранах, которыми и были противоположные от меня стены рубки.

Ну, вышли и вышли, я ничего и не почувствовал. Только серая муть сменилась на россыпи звёзд. И всё это молча. Нет, Мик, естественно, постоянно о чем-то переговаривался с искином, но я то их переговоров не слышал. Тем более в слиянии, как мне объяснял Мик, и переговариваться не надо, ты и так знаешь всё, что знает искин.

Минут десять мы покрутились и Мик вышел из слияния.

— В системе пусто, опасности нет. Так что давай, Геор, за дело. Попробуй слиться с искином. Действуй так, как я тебе говорил, а на все эти заумности из баз знаний наплюй. И главное, ничего не бойся. Запомни, если испугаешься или начнёшь в себе сомневаться, тебя тут же выкинет из слияния. И искин тут не причём, он будет выполнять даже самые идиотские твои пожелания, просто так психика человеческая устроена — раз страшно, значит надо прятаться, то есть выходить из слияния. Ну, я тебе уже неоднократно всё объяснял. Наши выйдут из гипера через полчаса, так что время у тебя есть. Приступай.

Ну, я и приступил. В тренажёре я это проделывал множество раз, да и Мик мне уже своими объяснениями плешь на голове проел, так что никакого волнения я не испытывал. Связался с искином и велел, именно велел, можно сказать, даже попросил, — так Мик учил, а не приказал, как я обычно делал в тренажёре, слиться с моей нейросетью. Я не успел даже вздохнуть, как оказался один посреди черноты космоса. Вокруг не было ничего, только космос и я. Меня охватил просто какой-то животный ужас и я вдруг вновь оказался в своём ложементе. Рядом стоял и смеялся Мик.

— В штаны не наделал? Да, ладно, не суетись, всё в порядке. У всех первое слияние заканчивается так же. Только у некоторых с мокрыми штанами. А у тебя как?

Мы находились в рубке в скафандрах, потому даже если бы я и наделал в штаны, никто бы этого всё равно не увидел.

— Да, вроде, сухо.

— Отдышись пока. Минут через пять ещё раз попробуем. Ты главное помни, что я тебе говорил: не бойся.

Ну, да, не бойся. Легко сказать. Вообще-то, отчаянной смелостью я не обладал, но и трусом никогда не был и всегда мог перебороть свой страх. Да, не сразу, но мог. И сейчас смогу. Я опять потянулся к искину и вдруг вновь оказался один посреди необъятного космоса. Я стал твердить не останавливаясь: я в рубке, в своём ложементе, я в рубке, в своём ложементе, я…… Не останавливаясь. И страх куда-то ушёл. Вот только что все внутренности сжимались от страха, вдруг раз и нет ничего. Но повторять свою мантру я не переставал. Правда теперь я мог, наконец, видеть что вокруг меня происходит. Другое дело, что как раз ничего не происходило. Да, вокруг сверкали мириады звёзд, какие-то ярко, а какие-то чуть заметно. Смотреть я мог в любую сторону. Только пожелай и тут же вижу, что впереди, или вверху, или вообще сзади. Мог даже видеть одновременно все вокруг, но не чётко и как-то смазано. Но управлять кораблём, повторяя своё заклинание от страха, было проблематично и я перестал его повторять. Ничего не случилось. Я пожелал двинуть корабль вперёд и понял, что он туду и пошёл. 5 градусов вправо. Корабль ушёл вправо. 20 градусов вниз и 10 градусов влево. Корабль, а вернее, я сам, туда и двинулся. Но больше поиграться мне не дали. Кто-то затряс меня за плечо и я вновь оказался сидящим в своём пилотском ложементе.

— Ну, как? — спросил Мик.

— Класс. Только ты не дал мне как следует порулить кораблём.

— Хватит. Сейчас наши будут из гипера выходить. А порулить ещё успеешь. Сам будешь разгоняться и уходить в гипер. Правда, в слиянии этого никто не делает, рутинная операция, но ты, если есть желание, можешь порулить. Хотя, не советую. Вдруг и в самом деле решишь порулить и соскочишь с вектора разгона, где мы тебя потом вылавливать будем? — и он засмеялся. — А вообще, ты молодец, со второго раза закрепился в слиянии. Вот теперь можешь вспоминать всё, что учил в базах и чего в тебя вбивали в тренажерах. Теперь всё как по маслу пойдёт.

Как вышел из гипера крейсер я не заметил. Вот его не было и вдруг раз, он уже в системе и медленно ползёт в нашу сторону, набирая скорость. Из гипера корабли всегда выходят с нулевой скоростью. Почему так, никто не знает. Вроде, в гиперпространстве абсолютная пустота и скорость теряться не должна, но она теряется. Но это как раз и хорошо. Если бы корабли выходили из гипера с той же скоростью, что входили в него, то могло бы кончиться катастрофой. Попадётся при выходе какой-нибудь крупный булыжник и всё, нет корабля. Затормозить просто не успеет. Что интересно, на какое бы расстояние не прыгал корабль — на 7 систем, на 5, хоть на одну, все равно выходит из гипера практически с нулевой скоростью. А вот разгоняться, чтобы уйти в гипер всегда надо чуть ли не до субсветовой скорости. Минимум — ¾ субсветовой. Хотя, насколько я помню из физики школьного курса, субсветовая скорость, это скорость от 0 км/сек до 300000 км/сек, то есть даже скорость пешехода может считаться субсветовой, но здесь почему-то считается, что субсветовая скорость — это скорость, приближающаяся к скорости света. Ну и бог с ними, я тоже буду так считать, мне какая разница?

Мик доложил Гору о положении в системе.

— Командир, система пуста. Во всяком случае, с нашей стороны, насколько добивают сканеры. Вектор разгона свободен на всём протяжении и прихватить нас на нём негда.