Снаружи уже начинало темнеть, навстречу им попадалось всё меньше и меньше автомобилей. Влад слышал, как на заднем сиденье зашевелилась Джессика. Наверное, тоже хочет понять, о чём тогда им пытался рассказать странный пограничник. Разговор тогда получился, правду сказать, довольно скомканный, и ни он не американка толком его не слушали, их мысли были заняты потерей близких, а самих их пытались убить неизвестные наёмники.
— Нет, это не п-путешествие во времени. Никто на него не способен в том смысле, в каком мы его привыкли себе представлять по кино. Хотя, как мне объясняли большелобые товарищи от науки, такое чисто теоретически возможно. Что-то там про сингулярность и чёрные дыры. Вот телепортация, к примеру, тоже казалась фантастикой, хотя и сейчас такой является, но всё же были доказанные экспериментально факты телепортации элементарных частиц. Тут, как говорится, главное начать. Но то, что случилось с нами, это не оно. П-переместить физический объект обратно во времени, чтобы в каком-нибудь 1989-м году было две версии меня, не возможно, это не так работает.
— Тогда если это не путешествие во времени, то что? — Влад старался не перешагнуть грань, за которой его слова казались бы насмешкой.
— В нашем случае, как я смог понять из объяснений, мы имеем дело с квантовой нестабильностью. Опять же, это не мои слова. Если выбрать в пространстве-времени некую точку бифуркации, когда развитие континуума может пойти по одному из нескольких возможных направлений, и п-правильно на эту точку воздействовать…
— Ты прям как о правилах поведения с женщиной в постели рассказываешь, — попытался разрядить обстановку Влад.
Сзади засопела Джессика, воспитанная в традициях борьбы с сексизмом и взращенная на всеобщей толерантности ко всему и ко всем.
— Да как тебе будет угодно, только на принципе применения необходимых усилий в данном конкретном месте вообще построена вся наша жизнь, в том числе и научные достижения. Так вот, — продолжал Алексей, — если осуществить воздействие на пространство-время как надо и в определённый момент, так сказать подтолкнуть его, можно получить так называемый сдвиг, то есть пространство время начнёт развиваться совсем в другом направлении и с другими последствиями.
— В смысле, в другом направлении? — не понял Влад.
— Не п-правильно выразился, — согласился Алексей. — Будет запущена другая череда событий, причинно-следственная связь будет иной, так яснее? Пространство-время пересобирается заново. Эффект создавался путём создания волн в пространстве-времени. До куда волна достанет, оттуда и начинал пересборка.
Влад молчал, пытаясь переварить услышанное. Алексей продолжал объяснять, глядя на дорогу:
— Помню, как одна не шибко умная барышня хотела покрасоваться на Тур-де-Франс с плакатом в руках и слишком сильно вышла на проезжую часть, что вызвало массовый завал велосипедистов. А если бы не вышла? Что если бы она не сделал тот роковой шаг? Гонщики бы спокойно доехали до финиша. Одно маленькое решение, и на шоссе лежат десятки велосипедистов с переломанными костями.
Влад задумался о том, как могла бы сложиться его жизнь, если бы не разразившаяся ядерная война.
— Не помню такого случая, — сказал он. — Я о велосипедистах.
— Зато я помню, — подтвердил догадку Влада капитан.
— И мы едем…,- начал, было, Влад.
— И мы едем всё исправлять. Или ты не хочешь?
При этом пограничник бросил взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на Джессику. Влад обратил внимание, что Алексей периодически поглядывал в зеркало, будто хотел держать под контролем то, что происходит на заднем кресле. Но делал это как бы между прочим, как что-то естественное.
Влад тоже взглянул, как там Джессика — она сидела, просто глядя в окно, и казалось, не слушая разговор мужчин.
— Остаётся понять, почему ты так уверен, что имел место этот так называемый квантовый сдвиг. Можно я спрошу откровенно?
— П-попробуй, — усмехнулся Алексей.
— Что если тебе всё это приснилось? Не принимай на свой счёт, но что, если контузия повредила тебе мозги и ты испытываешь посттравматический синдром. Твой разум просто придумал всю эту историю, чтобы хоть как-то смириться с окружающей реальностью? Ты пойми, я, Джессика, мы тебе благодарны, что ты нас тогда спас, но вся твоя история звучит крайне нереалистично.
Алексей не отвечал, а только пристально вглядывался в дорогу, которая уже почти окончательно погрузилась во тьму. Влад понимал, что ходит буквально по острию бритвы, ведь кто знает, что творится в голове у другого человека, тем более вооружённого, тем более видевшего такое, отчего любой другой мог бы с лёгкостью свихнуться.
— Так, уже поздно и темнеет, надо где-то переночевать, — внезапно сказал пограничник.
— Может, доедем до ближайшего города. Там и заночуем, — предложил Влад.
— Нет, — отказался капитан, — Ещё далеко, и ехать в темноте опасно, да и жрать я хочу так, что слона бы проглотил. Есть тут одно место, если я не ошибаюсь…
На этих словах, Алексей сбросил скорость и свернул на еле заметную в наступивших сумерках просёлочную дорогу, старый шлагбаум, сваренный из стальных труб, был давно сломан и валялся в кустах.
Владу такое решение показалось несколько странным, но возражать он больше не стал, хотя и напрягся. Что если Влад своими расспросами перегнул палку и в голове капитана что-то перещёлкнуло? Справиться с профессиональным бойцом, в случае чего, будет весьма не просто, если не сказать невозможно.
Они проехали ещё метров пятьсот и остановились у расположившегося на возвышении старого полуразрушенного здания. Что-то вродедореволюционной усадьбы, медленно ветшавшей всё это время. Может здесь и размещалось какое-нибудь колхозное управление в советское время, или ещё что-нибудь подобное, но сейчас строение выглядело не лучшим образом. Штукатурка со стен в большей степени обвалилась, стёкол в окнах давно уже не было, на крыше местами рос кустарник. Перекрытия вызывали обоснованное подозрение в своей прочности.
— П-привал! — объявил Алексей. — Завтра долго ехать, надо отдохнуть.
Он заглушил двигатель и вышел из автомобиля, вытащив ключи из замка зажигания, и положил их в карман. Сидевшая за ним Джессика тоже вышла, но на высокой ступеньке «Патриота» оступилась и упала.
— Надо быть внимательнее, — Алексей помог ей подняться. — Бери спальный мешок с собой, ночью будет холодно.
— А в машине нельзя спать? — удивилась Джессика.
— Можно, но с выключенным двигателем ты тупо замёрзнешь насмерть. А если и не помрём, то поутру будем не в адеквате. А мы и так бензина израсходовали больше нормы. Завтра ещё искать придётся, где заправиться.
Влад тоже вытащил свой мешок и рюкзак, в котором были припасы. Винтовку он закинул на плечо. В свете луны осмотрел их будущее место ночёвки. Если честно, так себе, хотя если найти подходящее помещение внутри и развести костёр, то вполне может сойти, главное, что ветер в спину не дует и то хорошо.
В свете фонариков, они вошли внутрь, под ногами раздался хруст старой обвалившейся штукатурки и битого кирпича. Может, здесь когда-то и жили помещики, и барин по пьяни гонял своих крепостных, но сейчас здесь гулял только ветер, скрипя старыми рамами и повисшими на проржавевших петлях дверями.
Учитывая, что старое поместье было на отшибе, здесь не было той загаженности, которую обычно устраивают бомжи и прочие асоциальные элементы в заброшенных домах в черте города. Разве что было заметно, что здесь хорошо поработали чёрные копатели: пол и стены были разворочены в местах, где, по всей видимости, металлоискатели подавали сигналы.
Окон здесь не было, а была только одна дверь, у выхода которой с правой стороны остановился Алексей, пропустив остальных вперёд. Влад и Джессика прошли по хрустящим под ногами обломкам.
Влад, было, хотел задать вопрос, что может быть выбрать другое место для отдыха, всё-таки комнат здесь было не мало, но заметил, что пограничник уже сбросил рюкзак и начал разбирать вещи, доставая комплект сухпайка.
