— Подожди, — Алексей задержал Влада, который было собирался уже идти готовится к отъезду.
— Что? — напрягся Влад.
— Ты вроде должен был знать такую, Анисимову Аллу, старший лейтенант.
Конечно же, Влад знал её, Алла оформляла его на работу в лагерь беженцев. Его к ней отправил майор Гареев. За прошедшее время он сильно с ней сдружился, как и со многими другими сотрудниками лагеря. Она оказалась неунывающим, почти всегда весёлым человеком со специфическим чувством юмора, который, однако, Владу очень нравился. Среди личного состава её за глаза называли "Алла Акбар", но не со злобы, а чтобы пошутить.
— Что с ней?
— Она здесь. Её вывезли вместе с другими пострадавшими сегодня ночью. Только…
— Что только?! — не выдержал Влад.
— Она сильно пострадала. Не думаю, что ей долго осталось.
— Я могу её увидеть?
— Потому тебе и говорю. Если ты готов…
— Да, — подтвердил Влад.
Алексей кивнул поодаль стоящему эмчеэснику, тот подошёл к ним, отдав честь Владу, посчитав его офицером, хотя на нём не было никаких знаков различия. Видимо, присутствие Алексея сыграло свою роль, но Влад почувствовал себя несколько неловко.
— Проводи, как договаривались, — отдал короткое распоряжение Алексей.
Влад проследовала мимо рядов палаток к границе лагеря. Чем ближе они к ней подходили, тем больше они понимал, что они идут туда, где бы они ни за что не хотел оказаться.
— Надо надеть поверх, — спасатель протянул ему легкий защитный одноразовый костюм, когда они вошли в одну из палаток. — Мы их отмываем, насколько это было вообще возможно, но многие сильно обгорели, удалить всё загрязнение практически невозможно…
Влад молча влезал в костюм. Эмчеэсник, тем временем, тоже облачался. Он выдал Владу защитную маску и очки, натянул капюшон, Влад последовал его примеру.
— …Да и, наверное, уже и не имеет смысла, — честно признался спасатель, который, судя по всему, был медиком.
Они вышли и направились к другой, более вместительной палатке. Рядом уже возводился целый ангар для пострадавших. Краем глаза Влад заметил в паре сотне метров работающий экскаватор не то роющий траншею, не то её закапывающий. Вокруг него и траншеи суетились люди в противогазах, а рядом сложенные штабелями мешки в человеческий рост.
— Только не прикасайтесь к ней. Большую дозу может и не схватите, но сделать больно ей сможете.
Внутри на койках поставленных так плотно, что между ними с трудом могли разминуться два человека, лежали десятки людей, у некоторых находились медики, осуществляя какие-то манипуляции. Вот один из них помахал группе других рукой и двое, взяв носилки, направились к нему. Жуткий запах, казалось, пробивался сквозь респиратор.
Медик провёл его к нужной койке, на которой вся в бинтах, уже успевших пропитаться чем-то бурым и жёлтым лежала женщина. Рядом стояла стойка капельницы, с навешанным на неё пластиковым пакетом. Капли мерно капали. Из всего лица было видно только глаза, при том, что один сильно затёк, и не открывался.
— Что ей колят? — спросил Влад у врача.
— Обезболивающее, очень сильное. Сильнее морфия, если вы понимаете.
Обезболивающее, которое отсекало нервный импульс от распадающихся нервов. Человек умирал, всё его тело буквально вопило от боли, но мозг этого крика не слышал. Сигнал до него просто не доходил.
Влад присел на раскладной стул рядом с койкой. Женщина, видимо, ощутив присутствие другого человека, открыла сохранившийся глаз.
— О! — прохрипела она, — Кого я вижу! Человек "Не болтай!"
— Привет, Алла, — поздоровался Влад, но очень хотел взять её за руку, но стоящий неподалёку врач отрицательно покачал головой.
— Видишь, как оно получилось…, - её голос был еле слышим, особенно на фоне стонов, раздающихся вокруг. — Мы же думали, что тебя всё, убили тогда. Нам ничего не сообщили, а ты вот он…
— Алю убили.
Её глаз затуманенным взглядом уставился на него.
— Соболезную, Влад.
Владу внезапно показалось, что у лейтенанта начались судороги. Но нет, это был такой смех. Затуманенный наркотиками мозг пытался найти что-то оптимистичное в окружающем мире.
— А ведь если бы всё так не обернулось, то я бы тебя у жены отбила… вот честное слово, отбила бы… И к имени бы ты быстро привык… Аля… Алла… Разницы бы не заметил… А сейчас я уже совсем не красивая стала…
Из серого глаза потекла одинокая слеза. Влад почувствовал, как у него у самого в горле встаёт ком. Пытаясь справиться с чувствами, он спросил:
— А майор Гареев, он выжил? Ты его видела?
— Не знаю, — сипло дыша, прошептала Алла, — он грузил людей в автобусы… как только прозвучал сигнал тревоги. Мы все грузили… Потом, когда стало совсем поздно, я бросилась в канаву… надо было пораньше на пару секунд. Мы разделились… Я его больше не видела.
— Если я его найду, я тебе сообщу, — пообещал Влад, осознавая всю невозможность этого события.
— А помнишь, как мы 4-е Ноября праздновали? — вдруг спросила Алла.
— Помню.
— А потом 7-е, тоже ведь праздник, да? Зачем празднику пропадать…
— И этот помню, — грустно улыбнулся Влад.
Влад смотрел на некогда красивую женщину, замотанную в окровавленные бинты с ног до головы, которая доживала свои последние дни, а может быть и часы, и с горечью думал, что теряет знакомых и близких ему людей одного за другим.
— Ну всё, иди, — она попыталась поднять руку, но ей не хватило сил. — Иди, тебе пора. Устала я, Влад. Спать хочу. Иди-иди. Может, ещё свидимся, а?
На его глазах против его воли наворачивались слёзы, капая и стекая по прозрачной поверхности маски.
— Прощай, — произнёс он одними губами.
Он так и не смог толком попрощаться с Алей, которую увезли в морг, и которую он так и не смог по-человечески похоронить. И теперь в лице старшего лейтенанта Анисимовой прощался и с ней тоже. От осознания того, что и её скоро закопают в одной из выкопанных поблизости траншей, заставляло сердце сжиматься от тоски. За грудиной ощутимо болело.
Подошедший медик стал проверять капельницу, а потом мягко потянул его за плечо.
— Пора, — сказал он.
Влад шатаясь вышел на воздух. Хотелось кричать от досады и боли, но ничего не болело и слов, чтобы кричать, не было. Он только медленно сполз по брезентовой стене палатки, усевшись в грязь. Из него вырывались тонко тихие стоны, которые сотрясали спину.
Появившийся рядом врач, ничего говорить не стал, только присел рядом на корточки и сочувственно похлопал его по плечу. Да, из этой палатки был только один путь: в мешке в траншею, которую потом сровняет бульдозер.
Не чувствуя ног, Влад добрался до своей палатки и стал методично собирать рюкзак, складывая в него всё, что считал необходимым. Джессика попыталась с ним заговорить, но он не ответил, и она больше не делала попыток, занявшись собственными сборами.
Через некоторое время появился Алексей, притащивший на себе оружие, в том числе винтовку СВД. ту или не ту Влад не знал, да и не особо интересовался. Он молча принял от пограничника оружие и проверил его работоспособность, вставив и вытащив магазин, передёрнув затвор и убедившись в исправности оптики.
Распихав по карманам выданной разгрузки дополнительные магазины, он молча взял из принесённого оружия ещё пистолет и кобуру к нему. Походу капитан смог вернуть не только то, что у них изъяли, но и получить сверх того.
Закончив сборы, Влад просто лёг на койку и стал ждать. Его спутники его не тревожили. Оставалось только ждать, когда им выдадут необходимый автомобиль, топливо и снаряжение, о котором говорил Алексей.
В течение дня к ним в палатку подселили ещё десяток выживших, состояние здоровья которых у местных медиков вызывало наименьшее опасение. А Влад всё так и лежал. Накатившие на него ураганом эмоции после встречи с Аллой, отступили, оставив внутри гулкую пустоту. Он просто ждал.
Следующим утром их разбудил Алексей, который был уже во всеоружии и пришёл явно с улицы.
