Лили сердито выпрямилась.

– Здесь не на что смотреть! – воскликнула она. – Возвращайтесь к своим кораблям.

– Что с ней? – спросила любопытная старушка в черном платье с кринолином.

– А я откуда знаю! Ей просто стало плохо, разве с вами такого не бывает? – грубо ответила Лили, и наградила каждого из собравшихся таким взглядом, что все мигом рассеялись.

– Я вызову карету и отправлю посыльного к доктору Зельцеру! – сказала она отцу, наклоняясь, чтобы помочь Зильте подняться.

– В этом нет никакой необходимости, я просто… – Застонав, мать схватилась за живот. – Мои обычные недомогания. Мне просто нужно полежать, и все будет хорошо.

Альфред покачал головой.

– Ей стало хуже. Все совсем не хорошо, хотя она и не говорит об этом.

Они вернулись домой. Зильта отдыхала в постели, а отца Лили нашла в кабинете, на его привычном месте у окна. Он рассеянно смотрел на реку.

Лили и сама заметила, что в последнее время ее мать все больше уходила в себя, на ее лице все чаще читалось страдание, да и в целом она уже не была такой счастливой и беззаботной, как обычно.

Девушка глубоко вздохнула.

– Я бы хотела пригласить мою подругу, чтобы она осмотрела мать, – набравшись смелости, выпалила она. Отец поднял на нее удивленный взгляд.

– Что-что?

– Мама уже давно болеет, а доктор Зельцер даже не может как следует ее осмотреть! Он лишь ощупывает ее, да и то – поверх платья.

– Лили! – резко сказал отец, но она не испугалась.

– Эмма могла бы осмотреть ее, как следует, и маме не пришлось бы стыдиться!

– Твоя мать уже была у двух специалистов!

– Но разве они осматривали ее?

– Они делали то, что подобает! – отрезал отец. – И больше ни слова об этом.

Задыхаясь от ярости, Лили выбежала из кабинета отца. Она решила, что единственная возможность что-то изменить – самой поговорить с матерью. Но и Зильта сочла мысль об осмотре женщиной столь неразумной, что поначалу и слышать об этом не хотела. Но когда она не смогла встать с кровати на следующий день, а потом еще через день, она поменяла свое мнение и слабо кивнула в ответ на уговоры дочери.

– Альфред, пусть она приведет эту женщину, хуже она точно не сделает, – прошептала она.

При виде ее бледного лица он сжал губы.

– Хорошо, приведи ее, – сердито сказал он Лили. – Но если она навредит твоей матери…

– Этого не произойдет! – спокойно ответила Лили. Она знала, что, как только отец встретит Эмму, он поменяет свое мнение о ней.

Так и произошло.

Когда на следующий день Эмма пришла на виллу в своем синем платье, спокойная и вежливая, с сияющим взглядом, Альфред Карстен моргнул от удивления. Проводив ее к Зильте, он остался вместе с Лили в коридоре. Осмотр длился так долго, что они уже испугались, не случилось ли чего. Они мерили коридор беспокойными шагами, от волнения Лили стискивала пальцы, а отец, скрестив руки на груди, смотрел в пол.

Наконец, Эмма вышла.

– Я полагаю, что все дело в образованиях в брюшной полости, так называемых аденомиомах, – сказала она. – Мне разрешено вам об этом сообщить. Медицине пока мало что известно об этом заболевании. Я не думаю, что это рак, но пока не могу сказать точно. Я подробно расспросила ее о симптомах, и, поскольку они присутствовали на протяжении долгих лет и при этом ей всегда было трудно вынашивать детей и к тому же есть сопутствующие заболевания – проблемы с кишечником и мочеиспусканием, – я полагаю, что речь идет об эндометриозе, патологии слизистой оболочки матки. При этом заболевании клетки, подобные эндометрию, разрастаются в соседних органах, где им не место.

Альфред смотрел на Эмму во все глаза. Видимо, он до последнего момента не верил, что она действительно что-то понимает в медицине. Лили тоже казалась сбитой с толку. Проблемы с деторождением? Но потом она задумалась: а ведь правда, у ее матери было всего трое детей, что на самом деле совсем немного, причем очень разного возраста. Раньше ей и в голову не приходило, что, возможно, родители так не задумывали.

– Когда у нее начинаются ежемесячные кровотечения, она страдает от ужасных схваткообразных болей. Одновременно начинаются проблемы с желудком и со спиной. Кроме всего прочего, она кашляет кровью, и я думаю, что у нее цирроз печени и кровь в легких, но это я отношу к последствиям ношения корсета. Крайне важно, чтобы она отказалась от него с сегодняшнего дня!

– Я не знал, что дела настолько плохи, – подавленно сказал Альфред.

Эмма кивнула.

– Боли то обостряются, то отступают. Если я права в своих подозрениях, то заболевание доброкачественное, но лекарства от него пока нет. Существуют лишь медикаменты, которые могут временно улучшить ее состояние. Я уже говорила Лили, что считаю лекарство, которое она сейчас принимает, опасным, потому что оно вызывает сильное привыкание. Для того, чтобы отказаться от него, понадобится время, но я предложу ей альтернативу. Кроме того, в периоды обострений ей необходим абсолютный покой: никаких нервных потрясений и теплых ванн. Но вот массажи могут помочь. Насколько нам известно, облегчить симптомы также может беременность, но в ее возрасте я не стала бы этого рекомендовать. Кроме того, маловероятно, что она вообще сможет забеременеть. Она сказала мне, что большую часть времени вы не предохраняетесь и при этом зачатия не происходило уже шесть лет, это так?.

Отец Лили покраснел до ушей и судорожно откашлялся, но так и не ответил.

Эмма снисходительно кивнула.

– Могут быть и другие причины, в том числе, с вашей стороны. И все же мне кажется, что дело в описанных выше причинах.

Отец Лили по-прежнему не отвечал, по всей видимости, потеряв дар речи от откровенности, с которой эта незнакомая женщина говорила о таких деликатных вопросах.

– А как ей можно помочь прямо сейчас? – спросила Лили вместо него.

– Я выписала несколько лекарств и буду регулярно наблюдать ее на предмет тканевых изменений. Возможно, встанет вопрос об операции, но посмотрим, как пойдет лечение. Вы должны внести свой вклад и, насколько возможно, облегчить ей жизнь. Мне попадалась научная статья, посвященная этой проблеме – посмотрю, можно ли узнать что-нибудь еще. К сожалению, гинекология у нас до сих пор в младенческом состоянии.

Альфред кивнул. По нему все еще было видно, насколько для него неудобна эта тема. Но он не возражал против предложений Эммы.

Йо, не веря своим глазам, уставился на бумаги, лежащие у него на столе. Потом вскочил и пинком открыл дверь.

– Где этот ублюдок? – крикнул он, заставив стоящих поблизости рабочих подпрыгнуть от неожиданности.

Его небольшой кабинет находился на некотором возвышении над уровнем пола. Окинув гневным взглядом толпу, он в три прыжка соскочил вниз по лестнице. Крёгер сошел с ума. Чокнулся, совсем с катушек слетел. Йо знал, что этот мерзавец слишком много о себе возомнил, но закрывать предприятие дважды за три недели – это просто издевательство! Йо мчался по залу, предвкушая, как возьмет его за шкирку и швырнет вперед лысой макушкой о кабестан. Этот сукин сын с самого начала точил на него зуб. Навозная муха, которая с радостью портит людям жизнь.

Йо нашел его снаружи, у воды, в окружении рабочих, рядом с подъемным краном, который, как и другие механизмы, по его милости стоял без движения.

– Крёгер! – Йо бросился к нему с таким грозным видом, что коротышка побледнел и сделал шаг назад. Но на его губах по-прежнему играла злорадная улыбка.

– А, Болтен, мы как раз о тебе и говорили! Как вижу, ты получил мой отчет?

– Какого черта? – закричал Йо.

Он был настолько взбешен, что Крёгер встревожился, но, стараясь не подавать виду, глубоко вздохнул и выпрямился во весь свой не очень-то внушительный рост.

– Краны находятся в плачевном состоянии, на что я указывал в последнем отчете. Но, несмотря на мое предупреждение, неисправности не были устранены.

– Чушь. Кроме того, склады находятся в ведении Промышленной инспекции! – запротестовал Йо. Но он уже знал, что собирается сказать Крёгер, который ожидаемо покачал головой.