– Отследить могу с дистанции, – и с гордостью прищёлкнул длинными пальцами. – Вот если обезвредить – это нужно Печать, работа… ты боишься, новый друг?

Страх погибнуть или быть раненым – это смешно, я – в ужасе, ибо что я могу сделать сейчас, когда она доверила мне прикрывать спину?!

– Артефакт контроля Петэйр явно всё время держит при себе. Желательно, чтобы Джемайя его прощупал – но уничтожать не пытайтесь, неизвестно, что тогда будет с животными. Я попытаюсь заболтать Петэйра, а вы из толпы смотрите как следует. В особенности – нельзя ли как-то снять его маскировку. Нужно прекратить весь этот маскарад с Чудом. А в общем, действуйте по ситуации. Только не суйтесь на рожон и себя берегите.

Смешно было слышать от неё эти слова – до надрыва в груди нелепо.

Белые когда-то камни покрыты ободранной алой краской. Кажется – изнутри плит вскипает белизна, и в ней тонет багрянец. И медленно, потягиваясь, поднимаются они, один за другим. Прорастают из камней Площади Явления. Медовые шкуры с пустыми глазами. Пасти и когти. Бессмысленность ярости.

– Похоже, твои собратья не согласны с тобой, варг, – фальшивый голос Ребенка из Энкера играет и переливается, будто лунные камни. – Смотри, я лишь немного ослабил контроль над этими тварями, а твои соратники собираются натравить их на тебя же. Что же будет, если я перестану совсем сдерживать этих зверей, а эти трое за твоей спиной прольют свою кровь на эти камни?

Актеры прокашливаются и вновь вздымают ножи над ладонями. Главный выкрикивает: «Да! Между нами не может быть согласия!»

Гриз Арделл разворачивается к ним вполоборота, и в её голосе звенит веселье. Неуместное здесь, на подтопленной серебряным прибоем площади.

– А, да. Мои якобы собратья. Ну, раз они собираются на меня натравить девять алапардов – я же должна ответить?

Высверк ало-золотого – это диск в её руке. Огненный амулет работы Джемайи взлетает в воздух и хищно устремляется к актёрам – и они тут же шарахаются и реагируют так, как пристало любому прошедшему обучению магу.

Навстречу диску бьёт поток холода, поток воздуха. Тот, что справа, мгновенно извлекает из-под балахона короткий клинок.

Амулет падает якобы варгам под ноги и разражается жалобным «пфуйк!» и слабеньким снопом пламени. Арделл, чтобы магия актёров не задела её на излёте, шагает за памятник Чуду Энкера.

– Хорошенькое дело, господа варги! – её голос звенит, звенит, и люди начинают поднимать головы, будто их позвал колокол. – Мечник, маг холода, маг ветра… Когда это мои собратья научились обращаться с Печатями?

Молчание тает в лунном свете. Собирается в сгустки дыхания из тысяч ртов. Рвётся паром в воздух, кажется – прольётся сверху дождем…

Почему я всё время думаю о дожде?

– Да у нас и Печатей-то нет, – Арделл поднимает ладони, и Луна Мастера послушно проливает на них серебро. – Эй, соратники мои… а вы можете так сделать? Господа артисты, ваша роль закончена, можете уже идти. У нас разговор.

Я могу поклясться, что сейчас, вот сейчас же над толпой полетит другой голос: «Я – представитель закона!» Но нет, Тербенно удерживают под локти, нашептывают ему, что нужно разобраться, что нужно подождать…

Этого они не ждали. Как и актеры, которые переминаются с ноги на ногу, стыдливо прикрывая ладони. Как толпа, в которой потихоньку начинает звучать недоумение: «Так что там, варги липовые, что ли?» – «Да какие варги, если Печати…»

Может быть, этого ждал Петэйр, который так и не сделал попытки ей помешать.

– Теперь, когда на площади остался только один варг, – Арделл подчеркивает это «один», – поговорим.

Мальчишка (он ведь всего лишь мальчишка, несмотря на свой величественный, облик!) вскидывает голову и позволяет себе торжествующую улыбку.

– Я ждал, что ты сделаешь это, варг. Знал, что кто-то стоит за актерами и фальшивками. Наконец-то я заставил тебя выйти из тени! Поговорим.

Алапарды приближаются к Арделл. Со вздыбленной шерстью и горящими глазами.

– Взгляни на них. Я удерживаю их из последних сил. Они переполнены яростью, которая кипит в них всегда. Настолько, что готовы даже наброситься на варга.

– Так перестань их удерживать. Давай посмотрим, готовы ли они.

– И ты уверена, что можешь остановить их, варг? Всех девятерых? Если внезапно окажется, что они впадут в ярость?

Он упивается этим, вдруг понимаю я. Игрой в Чудо Энкера, своим превосходством, тем, что ему покорны девять алапардов. А вся договоренность с Тоу была нужна, чтобы организовать это представление и заманить на площадь настоящего варга… так зачем?

– Они не впадут в ярость, если никто и ничто их к этому не толкнёт.

– Но их уже толкнули. Кровь твоих собратьев, пролитая, как здесь, в других городах. В зверинцах по всей Кайетте. Все знают об этом, – толпа отзывается слабым гулом. – Все знают о безумии зверей, которое приходит из ниоткуда… А ты, варг, знаешь, откуда оно приходит. От пролитой на землю крови таких, как ты. Это она пробуждает истинную натуру бестий, верно?

– Истинная их натура не в этом.

«Варг не должен проливать кровь, иначе животные сходят с ума» – сказала она. И Тербенно говорил о варгах-отступниках, и теперь вот Арделл не возражает насчет этого, о крови её собратьев – неужели же это правда, и кто-то из варгов…

– Отчего же не в этом? Их натура – истреблять, и ты знаешь это, варг. Все знают это, потому что веками эти твари охотились на нас. А такие, как вы, прикрываясь словами о гармонии и мире – травили их своей кровью. Не от этого у тебя рубцы на ладони?! Варг-на-крови!

У неё изрубцованные ладони, да, а тонкие пальцы – в шрамах от укусов, ожогов, которые не берут исцеляющие зелья, и мало ли какое испуганное животное могло полоснуть ее когтем или клыком. Варг крови – нелепость, я что-то читал или слышал об этих изгоях, и это кто угодно, но не она, потому я думаю о важном.

О дожде.

«Придётся на вечер спектакль перенести. Судя по моим предсказателям погоды – ночью опять начнётся дождь», – вот что сказал Мастер в подслушанном нами разговоре с Сирленом Тоу. А потом, когда мэр удивился такому решению – в голосе Петэйра появилась эта странная заминка, будто он не хотел называть причину – отчего так боится дождя.

Чем же ему может помешать дождь? Разве что его маскировка при нём плохо держится.

Две фигуры на площади, среди белых от всплесков лунного серебра камней. Чёрные кляксы – тени и следы старой краски… Девять алапардов – стрел, готовых сорваться с невидимой тетивы. Разинутые рты в толпе.

Я крадусь вдоль затаившей дыхание толпы, а там, на площади – девять обречённых алапардов… и одна обречённая варгиня. Потому что ведь чтобы спектакль был правдоподобным, нужно тело настоящего варга – неопровержимое доказательство, что именно варги плели в Энкере какие-то интриги.

– Хочешь, чтобы я дал свободу тварям, которые жаждут убивать?

Он поддастся просьбе, думаю я, и убыстряю, убыстряю шаг.

Он сделает вид, что поддался просьбе, отдаст команду при помощи своего артефакта – и как только все вокруг поймут, что он был прав…

Он прикажет алапардам убить варга – и убьёт их самих, и он будет победителем варгов и алапардов одновременно, вот что он имел в виду, когда говорил, что Гриз должна прийти и увидеть своё место!

Вместе с ними. У его ног.

– Ты отказываешься от защиты, варг? Ты отказываешься от покровительства Защитника Людей? Взгляни на этих тварей – я последнее, что сдерживает их…

– Или единственное, что толкает их вперёд.

Она ударила голосом – вспорола тишину и лунный свет до рубца. И луна прикрылась тучами, обиженная.

А я невольно ощупал кнут под курткой – и тут почуял под правой ладонью воду. Бьётся и бесится вода, стиснутая в каменных оковах почтового канала, загороженная решеткой. И её нужно выпустить и направить, а у меня только одна попытка, и сделать нужно быстро – иначе он сейчас ударит, он еще не ударил, только потому, что хочет, чтобы было эффектно, красиво…