Сухие объяснения книгочея не смогли лишить удивительное природное явление волшебной магии и сейчас весьма кстати всплыли из глубин цепкой кошачьей памяти. Уж не явилась ли зелёная переливчатая мгла следствием эксперимента по размагничиванию корпуса эсминца и проект «Радуга» действительно не выдумка?

— Теперь я такой же бедный, как Пафнутий, — почему-то развеселился пришелец из будущего. Савельич сказал бы, что это нервное, своеобразная реакция организма на стресс.

Веселье закончилось так же внезапно, как и началось. Вероятно, много повидавший организм Брыся научился быстро справляться с любыми неприятностями. Что огорчало кота-пришельца, так это недостаток времени, чтобы вылизать шёрстку и поразмыслить над происходящим. Савельич считал своего молодого приятеля неисправимым авантюристом, но на самом деле в основе его похождений всегда лежал чёткий план. Просто обстоятельства иногда мешали действовать в соответствии с задумкой!

На этот раз даже плана не было. А всё из-за того, что не оказалось и нескольких минут на приведение себя в порядок! На палубе, по которой бестолковый Пафнутий мечтал пройтись в тёмных очках и яркой бандане (насмотрелся мультиков!), корчились Люди: кто-то зажимал ладонями уши и стонал от боли, другие надрывались от хохота, словно их неожиданно покинул рассудок…

Брысь догадался, что странное поведение моряков и зелёный туман вокруг эсминца — звенья одной цепи, и тянулась она к научным приборам, установленным на подопытном корабле. Вот только у страдальцев не было сил, чтобы отключить источник мучений.

Не успел пришелец из будущего пожалеть несчастных, как прямо перед ним сверкнула молния и, почти касаясь поверхности судна, изогнулась огромным полыхающим кольцом, не меньше человеческого роста в диаметре. Внутри кольца ошеломлённый кот разглядел убегающие вниз ступени, по которым гигантскими скачками приближалось НЕЧТО: размером с трёх Мартинов, обросшее длинной клокастой шерстью рыжего и чёрного цвета, с мордой, напоминающей одновременно и собачью, и кошачью. «Может, представитель местной фауны?» — оторопел Брысь от жуткого облика неведомой твари.

Монстр скользнул тусклыми безжизненными глазами по замершему зверьку, хладнокровно оценивая, стоит ли тратить время на его пережёвывание, но не соблазнился испуганным видом и небольшими габаритами. Перепрыгнув через огненный барьер, чудовище набросилось на беспомощных матросов.

Те, кто смог подняться, искали спасения на загадочной лестнице. Их подстёгивали предсмертные крики товарищей, и перед «входом» возникла толчея. Самые невезучие натыкались на пламенеющее кольцо и тут же обугливались.

Привлечённый тошнотворным запахом горелого мяса, монстр обернулся, оставив очередную жертву истекать кровью. В это мгновение чьи-то руки подхватили растерявшегося Брыся, и последнее, что увидел пришелец, как корабль стал поглощать людей. Словно каждая деталь на нём превратилась в зыбучий песок или трясину…

***

— А я говорю, он поступил неправильно! — упрямо повторил Рыжий и ударил лапой по коробку спичек для голосования, который они с Мартином притащили из кухни.

Савельич с философским спокойствием проследил, как маленький прямоугольник стремительно переместился под платяной шкаф, и примирительно сказал:

— Да, он нас обхитрил, но ведь хотел как лучше!

Мартин печально разглядывал потрёпанный ошейник из шёлковых золотистых нитей, который бывший Кот Его Высочества ни за что не хотел менять на новый, и хмурил большой лоб — он понимал, почему Брысь не стал дожидаться их возвращения. Во-первых, с белобрысым грызуном его связывала давняя дружба, а значит, он волновался за «м.н.с.» больше остальных. Во-вторых, из всей их компании Брысь был самым приспособленным к разного рода неожиданностям. В-третьих, учитывая первые два пункта, искатель приключений решил не полагаться на случай, а взять ситуацию в свои искушённые лапы…

Однако, признавая правоту отважного и умного кота, благородный пёс мучился угрызениями совести из-за того, что его крепкие зубы и мускулы пропадают в уютной квартире, не принося никакой пользы. Он даже втайне от всех перед каждой прогулкой загадывал желание, чтобы на маму Лину, папу Николая Павловича или Сашу напали хулиганы и он смог бы применить навыки спасателя. Но пока ему не везло… Наверное, все бандиты отправились туда, куда и Брысь с Пафнутием. И чувствовали себя там абсолютно безнаказанно!

Угроза разбойного нападения на приятелей казалась Мартину наиболее вероятной опасностью, поскольку у простодушного пса не получалось представить переходы в другие реальности, сдвиги в пространстве, а тем более далёкий Марс, который на небе выглядел крошечной точкой, одной из миллиона миллионов. Даже неизвестно, он ли это и на чём бы друзья туда добрались!

Вскоре отсутствие серо-белого питомца заметил Саша, и Мартину пришлось изображать усердные поиски, а потом сопровождать хозяина в квартиру к Вовке, куда Саша отправился делиться переживаниями. На обратном пути пёс прихватил у Менделеевых журнал с вырванной утром страницей. А на просьбу положить его на место ответил глухим рычанием, чем несказанно удивил обоих мальчиков и ненадолго отвлёк их от горестных мыслей о пропаже любимцев.

— Да ладно, пусть жуёт! — великодушно разрешил Вовка. — У меня этого добра навалом!

Вручив добычу философу, Мартин, а с ним и Рыжий принялись с волнением ждать, не прояснит ли продолжение статьи о Филадельфийском эксперименте, куда могли запропаститься путешественники во времени…

Савельич надолго погрузился в чтение, а Мартин и Рыжий с тревогой наблюдали, как глаза философа переползают со строчки на строчку и от усердия шевелятся длинные усы. Единственным, кто не боялся торопить книгочея, был Брысь. Но он отсутствовал, а они не решались подгонять учёного приятеля, зная его ворчливый характер и обидчивость.

Наконец Савельич оторвался от журнала и потянулся, продолжая в молчании размышлять над почерпнутой в статье информацией. Мартин не выдержал и жалобно заскулил, а Рыжий глубоко вздохнул — и почему ему так трудно даётся грамота?! По отдельности-то он все буквы помнил, и даже в слоги складывал, и даже из слогов слова составлял, но, к его великому огорчению, приобретённых умений оказалось недостаточно: слова цеплялись друг за дружку, как репейник за лохматую шерсть, и выстраивались в длиннющие предложения. И когда он добирался до последнего знака препинания, то совершенно не помнил, с чего начиналась фраза! Мартин, правда, и алфавит не осилил, но это утешало слабо — он же собака, ему простительно.

Тот, кому «полагалось» быть глупее котов, извлекал из могучей груди всё более тонкие протяжные звуки и, в конце концов сорвавшись на фальцет, отрывисто тявкнул, что никак не вязалось с его внушительной статью и сильно отличалось от привычного баса. Мартин смутился. Савельич с любопытством посмотрел на него, словно удивляясь, с чего бы такое поведение, и неторопливо начал:

— Дело куда сложнее и запутаннее, чем казалось поначалу. Ужасные последствия Филадельфийского эксперимента не охладили пыла учёных. Наоборот — они расширили круг опытов. Их интересовал уже не только эффект «невидимости» металла, но и воздействие электромагнитного излучения на человеческий разум. А кроме того… — Савельич таинственно понизил голос, а его глаза сверкнули изумрудным блеском, — они нашли проход во времени и пространстве и стали запросто путешествовать по всей Вселенной! Побывали на Марсе, когда там ещё не угасла жизнь, и даже устроили поселение в подземельях под большой марсианской пирамидой!

— Враки! — убеждённо возразил Мартин вернувшимся к нему басом. — Люди в космос на ракетах летают! Я по телеку видел!

— Действительно, — усомнился и Рыжий, — зачем бы им строить космические корабли, если бы они могли без них перемещаться?