— А! Я понял! Она становится непроницаемой, когда снаружи непогода! — восхитился «м.н.с.» хитростью иностранных конструкторов и задрал голову — получалось, что над ними крыша из такого же невидимого металла!

— Адогопен… — начал было один из зверьков, но Пафнутий невежливо заткнул ему оба рта передними лапками. Второй грызун догадался, что гость недоволен, когда за ним повторяют, и не стал его сердить, хотя ему очень хотелось поупражняться в устной речи — сами-то они друг с другом не разговаривали, внушением обходились, а рты использовали исключительно для еды и приведения в порядок густой шёрстки. Поначалу и с белобрысым незнакомцем пытались мысленно общаться, но он не реагировал. Чужак, одним словом…

«Представляю, какой сейчас на море шторм! Пожалуй, хорошо, что мы не успели до него добраться!» — порадовался дальний потомок обитателей корабельных трюмов, стараясь не высказывать длинных предложений вслух.

А вообще-то у зарубежной родни было чему поучиться — например, они совершенно не отличались болтливостью! За всё время их знакомства ни словечком между собой не перемолвились, а действовали тем не менее слаженно — просто телепатия какая-то! В их родословную, наверное, коты затесались, а не зайцы, как к нему… Поэтому и хвосты у них такие пушистые, аж завидно.

А инженеры какие у них талантливые — такую удивительную защиту соорудили! Странно только, что он до сих пор ни одного не заметил, работают небось без отдыха. Хотя офисов тоже не видно… И обретаются неизвестно где и в чём — домов-то нет.

Только тут до Пафнутия дошла вся необычность окружающей обстановки, но, немного поломав голову над загадкой, он нашёл логичное объяснение: не иначе, в заповедник попал, где редких животных от браконьеров оберегают. Вот почему грызуны двухголовые — вымирающий вид!

«М.н.с.» пришёл в восторг от собственной догадливости и окинул представителей местной фауны снисходительным взглядом — бедолаги, вся жизнь проходит под «колпаком», куда даже дождевая вода не затекает! Впрочем, они ловко научились использовать проницаемость стены… Тут конструкторы промашку совершили — разбежится зверинец, «двухголовиков» переловят и распродадут через зоомагазины любителям экзотики!

К огорчению путешественника, там, где бушевала гроза, ливня тоже не наблюдалось. Ни капли влаги не упало на песок! А значит, нечего было и рассчитывать, что по окончании бури он утолит жажду в какой-нибудь луже.

Пафнутий встал на задние лапки, чтобы дальше видеть, и прижался носом к прозрачному металлу, надеясь, что сквозь клубящуюся пыльную завесу блеснут пенистые волны. Но вместо вожделенного моря с той стороны преграды блеснули чьи-то глаза. Огромные, как у лошади, матово-чёрные и бездушные, как у акулы-убийцы, виденной «м.н.с.» по телевизору. Они оказались прямо напротив рубиновых бусинок пришельца и пристально его рассматривали.

Пафнутий ойкнул и лишился чувств, успев, однако, отметить, что ему совершенно расхотелось пить…

Очнулся невезучий «турист» от неприятного ощущения, что его тащат по жёсткой неровной поверхности. В вышине грудились тучи, пытаясь пронзить «купол» огненными стрелами молний или разрушить громовыми раскатами. Пафнутий скосил глаза — мимо проплывали остроугольные камни и колючий кустарник со съедобными приторно-сладкими плодами. С трудом приподняв голову, «м.н.с.» увидел белоснежный округлый живот и задранные кверху две пары лапок со знакомым изысканным маникюром.

Ситуация прояснилась: гостеприимные аборигены, не очень церемонясь, волокли его за длинный лысый хвост в неизвестном направлении. Впрочем, вскоре оно стало известным — помощника юного химика втянули в просторную нору. Вход забаррикадировали камнем, вероятно специально подготовленным на случай внешней угрозы, а потому он идеально вписался в отверстие.

При мысли об опасности к Пафнутию вернулась память, а с ней и воспоминания о жестоком блеске огромных матово-чёрных глаз.

— Как здорово, что мы под защитой прочной стены! — не удержался и прокомментировал он вслух.

Однако, вопреки ожиданиям, зверьки не повторили восклицание, а лишь бросили испуганный взгляд на ожившего чужака и повлекли его вглубь тёмного лабиринта. От страха они не сообразили, что упитанный гость очнулся и в состоянии передвигаться самостоятельно. Пафнутий тоже об этом не подумал, только ойкал, когда натыкался затылком на шероховатости.

В один из таких «ойков» путешественника осенило — закончится гроза и преграда снова станет обычной! (Ну, если слово «обычный» подходит к невидимому металлу.) Наверное, зверьки опасались, что чудовище быстро раскроет секрет проницаемости и ворвётся на территорию заповедника, населённого аппетитными двухголовыми грызунами! А тут ещё он — такой белоснежный и хорошо откормленный заботливыми хозяевами! Просто ходячий деликатес!

Последняя мысль подстегнула умственные способности «м.н.с.», и он сообразил: таинственный монстр НЕ МОГ видеть сквозь стену, ведь с той стороны на ней отображалась лишь мёртвая каменистая пустыня. Он ЗНАЛ, кто скрывается за препятствием, и ждал…

Вырвав хвост из цепких лапок туземцев, Пафнутий вскочил на свои собственные и помчался вперёд, так что на какое-то время даже возглавил улепётывающую процессию. К ней присоединялись всё новые перепуганные зверьки. По пути они останавливались, загораживая камнями другие лазейки, ведущие с поверхности в подземный город грызунов, и торопились дальше — на нижние безопасные уровни.

С непривычки у пришельца заложило уши — вероятно, перепад глубин становился всё значительней. Но гораздо хуже наступившей глухоты была нехватка воздуха. «М.н.с.» остановился. Спасаться вместе с аборигенами, отлично приспособленными к местным условиям, означало для него верную смерть. Почти такую же мучительную, как в зубах неизвестного хищника.

Пафнутий посторонился, чтобы не мешать десяткам, а то и сотням спешащих мимо него заграничных родственников. Охваченные паникой, они не обращали никакого внимания на белобрысого одноголового чужака, а дружелюбную парочку он давно потерял из виду в общей суматохе. Вскоре несостоявшийся мореплаватель остался совсем один, и даже топот множества лапок растворился в плотной тишине.

Чувствуя себя несчастной рыбиной, безжалостно выброшенной на берег обстоятельствами, путешественник двинулся в обратном направлении. Туда, где хотя бы дышалось легче и не шумело в ушах. От недостатка кислорода мысли разбегались, язык распух без воды, и «м.н.с.» пришёл к горькому выводу, что мечта о морском круизе снова заманила его в ловушку. Только теперь ему не стоило ждать помощи от своей бесстрашной команды и предприимчивого серо-белого друга, который из любой ситуации находил выход и никогда не унывал…

Совершенно обессиленный, Пафнутий улёгся на землю, не заботясь о чистоте холёной шёрстки — в конце концов, его так долго тащили волоком, что она наверняка безнадёжно испачкалась.

Нос упёрся в холодный камень. «Может быть, за ним скрывается одна из лазеек, а возле неё караулит кровожадный зверь? — обречённо подумал маленький пришелец. — Аборигены так ловко перекрывали доступ в лабиринт и так дружно удирали, будто уже встречались с монстром и знали, насколько он опасен! Если он меня съест, то я хотя бы не умру от жажды!»

То, что у него появился выбор, пусть и по такому мрачному вопросу, обрадовало Пафнутия и даже вернуло ему часть утраченной жизненной энергии. Поднявшись на лапки, «м.н.с.» налёг на камень и попытался толкнуть. Тот пошатнулся и нехотя, по миллиметрам, позволил отодвинуть себя в сторону.

За ним открылось отверстие, проделанное местными грызунами, но вело оно не на поверхность, а… в кладовую! И не в какое-нибудь мышиное зернохранилище, а в настоящую человеческую, заставленную ящиками с разнообразными консервами и освещённую электричеством! Правда, длинные стеклянные трубки на потолке не горели спокойным голубоватым светом, а судорожно мигали, норовя совсем погаснуть, но это не помешало Пафнутию насладиться видом обширных продовольственных запасов. Не хуже, чем в корабельном трюме!