Теолрин мысленно вздохнул. Ему очень хотелось поделиться с Джейл и Клэйвом всем диалогом между ним и Факелом, но… Они ведь не отпустят его этой ночью в одиночку. А Факел выразился определенно и ясно. Теолрин искал какой-нибудь «средний путь», но никак не мог его найти. Наверное, есть моменты, когда действительно приходится делать выбор. Непростой и неприятный. Выбор, где нет и не может быть правильного и неправильного решения.
— Видите ли, — оборвал его мысли голос Клэйва, — я должен вам признаться… я уже бывал тут раньше…
— Где? — Джейл отсалютовала Теолрину чашей и, откинув голову, опрокинула выпивку в себя, даже не поморщившись. — В доме его мамаши?
В ответ на повернутое лицо Клэйва она прыснула от смеха. Теолрин, не удержавшись, тоже рассмеялся.
— Не. В целом… в столице… Я ведь был не конца… откровенен с вами…
«Ну вот, пьяные секреты. — Теолрин мысленно потер руки. — То, чего нам не хватало».
Вот только, в отличие от Клэйва, он не собирался выплескивать свои тайны наружу. Смысл пьянки в том, чтобы надраться до такого состояния, когда окружающие начнут вываливать наружу все свои секреты, в то время как сам ты еще будешь в состоянии отсеивать то, что стоит говорить, и что не стоит. Ну, либо же можно просто слушать и время от времени поддакивать. Хотя для последнего, в принципе, можно даже и не особо слушать, что там кто говорит.
— …после той истории… с тем человеком… ну, вы помните, с тростью, в фиолетовом плаще… который и рассказал мне про синие сумерки…
— И который каким-то невероятным образом перегнал тебя в гонке по городу, — перебил его Теолрин, слегка утомленный стилем изложения Клэйва. — Да, мы помним, и что с ним?
Клэйв поморгал. Его взгляд направился куда-то в сторону прикрытого ставнями окна, за которым уже больше часа раздавался шум, потом на дверь, потом на Теолрина.
— С кем «с ним»? — пробормотал Клэйв, запинаясь.
— С человеком этим. — Теолрин постарался скрыть раздражение. — С тростью и в фиолетовом плаще.
— А-а, с этим… Помню его. А что с ним? Кто-то из вас видел его?
Теолрин тяжело вздохнул, а затем залпом выпил стоявшую перед ним чашу. Он чувствовал, что уже далеко не трезв, но, глядя на Клэйва, понимал, что все еще не настолько плохо.
— Ты рассказывал нам какую-то историю, о которой прежде умалчивал, — пришла на выручку Теолрину Джейл. — Что случилось после того, как ты говорил с тем человеком?
— А, вы об этом. — Клэйв медленно закивал. Трубка выпала из его руки, и прогоревший табак высыпался из нее на пол. Клэйв, похоже, этого даже не заметил. — Да, я… Уже ездил сюда, в столицу. И… встречался с… нововестниками. Не с Факелом, но… С его приближенными…
— Что? — хором воскликнули Теолрин и Джейл.
— Да… Вы думаете… — Паузы между словами становились все длиннее. Глаза Клэйва слипались. — Мы случайно попали в тот трактир… Где трактирщиком… был один из… нововестников…
— Так какого хера, — взорвалась Джейл, резко вскочив со стула, — ты все это время морочил нам голову, а?! После всего, через что мы прошли… — Ее всю трясло. Теолрину стало не комфортно: казалось, еще чуть-чуть, и Джейл пойдет крушить все на своем пути. — После корабля, и Щетины Кельма, и всей херни, что случилась тут… Почему ты говоришь об этом только сейчас? Почему, Клэйв?!
— Я… — Потянувшись, Клэйв принял полностью лежачее положение и, подтянув к себе соломенное одеяло, прикрыл глаза. — Вы… вы не понимаете…
— Ну так попробуй, сука, объяснить нам! — Джейл сжала кулаки, причем так, что костяшки стали белыми, как свет Жемчуг.
— Осколок… — Клэйв протяжно зевнул, не открывая глаз. — Красный… Он… особенный…
— Это мы уже поняли. — Джейл тяжело дышала, пытаясь испепелить взглядом Клэйва. — Чем он особенный? Клэйв? Клэ-эйв?!
Ответом ей послужил протяжный и громкий храп со стороны Клэйва.
— Вот же ж мудак хренов! — Джейл ринулась вперед, к лежанке Клэйва.
Теолрин вскочил, пошатнувшись, и едва успел ухватить ее за рукав.
— Постой… — Он едва не съежился под взглядом Джейл, когда та обернулась. Мысли его едва поспевали за языком. — Сейчас мы уже ничего от него не добьемся…
— Этот сукин сын дохера всего скрывал от нас!
— Да, я понимаю…
— Все это время он держал нас за дураков и играл в какую-то свою игру!
— Да, я удивлен не меньше твоего…
— Я выбью из него ответы, понравится это ему или нет!
— Погоди. Джейл. — Теолрин примирительно вскинул руки с открытыми ладонями. Его качнуло, и он едва не удержался, чтобы не грохнуться спиной о стол. — В таком состоянии мы от него ничегошеньки не добьемся. Совсем.
Джейл стояла, тяжело дыша и гневно хлопая ресницами. На секунду Теолрин испугался, что сейчас ему хорошенько прилетит — однако Джейл лишь рубанула воздух рукой:
— Преисподняя, а ты прав. Пусть этот сукин сын проспится — а завтра с утра я выбью из него всю дурь. И, уж поверь, он не отделается фразой, что выдумал что-то по пьяни. Я знаю, он говорил правду. Я видела это по его глазам…
Теолрин кивал чуть ли не на каждое ее слово, хотя на самом деле его сейчас не особо заботило, что именно скрывал от них Клэйв. Предыдущие слова Джейл еще продолжали звучать, словно эхо, в голове Теолрина.
После всего, через что мы прошли… После корабля, и Щетины Кельма, и всей херни, что случилась тут… Почему?
«Потому что все мы чертовы эгоисты», — подумал он, пододвинувшись ближе к столу.
Затем обернулся и бережно, точно боясь промахнуться, взялся за горлышко почти опустевшей бутыли и протянул ее Джейл.
— Держи вот. — Он подождал в нерешительности, пока Джейл успокаивалась. Лишь когда она кивнула и протянула руку к бутылю, Теолрин добавил: — Нам всем нужно успокоиться.
— Да… Да, ты прав. — Запрокинув голову, Джейл сделал долгий глоток из бутылки. Потом чуть поморщилась, рыгнула и вернула ее обратно Теолрину.
Собравшись с силами, тот последовал ее примеру и, задержав дыхание, осушил бутыль до дна. Его передернуло, а глотку обожгло теплой волной, что начала плавно оседать внутрь организма. Убрав бутыль от губ, Теолрин понял, что продолжать стоять — затея слишком рискованная. С грохотом вернув бутыль на стол, он двумя размашистыми шагами переместился к принадлежавшей матери кровати и, кряхтя, уселся на скрипнувший под его весом матрас.
Джейл почти сразу же примостилась рядом. Она все еще выглядела раздраженной, но, по крайней мере, уже не пыталась испепелять взглядом все окружающее пространство. Даже татуировка паука на ее левой щеке почти что не дергалась, как это обычно случалось, когда Джейл выходила из себя.
— Я просто думала, — тихо произнесла, почти прошептала она, — что мы — команда. Команда, в которой мы можем доверять друг другу… Команда, у членов которой нет друг от друга секретов…
«Расскажи ей, — билась, точно рыба о берег, мысль в сознании Теолрина. — Расскажи. Пока не поздно…»
Он промолчал, стиснув зубы.
— Может, — задумчиво глядя на храпящего Клэйва, продолжила Джейл, — это действительно была плохая идея — ввязываться в эту авантюру и тем более брать в нее Клэйва?
Замолчав, Джейл чуть развернула голову в сторону Теолрина. Тот покачал головой и чуть подернул плечами.
— «Хорошо», «плохо»… — Теолрин неопределенно взмахнул рукой, словно рисуя ей в воздухе две чаши весов. — Знаешь, Джейл, мне кажется, это не те категории, которыми можно ответить на такие вопросы. Да и вообще, насколько я могу судить… Чем больше ты взрослеешь, и не просто взрослеешь, а как-то анализируешь то, что творится вокруг тебя — тем реже ты можешь найти какие-то вопросы, какие-то проблемы, которые ты можешь вот так легко взять и разложить на хорошее и плохое, на черное и белое. — Теолрин сам не понимал, с чего вдруг его понесло в такие дебри. Возможно, язык уже действовал вне зависимости от разума. — Смотря по сторонам, ты все чаще подмечаешь, что в нашем мире слишком уж много цветных оттенков, и делать вид, что все делится на черное и белое — как по мне, верх какого-то скудоумия и самоуверенности. Наверное, высочайшее мастерство — это достичь того состояния, когда ты вообще не сможешь однозначно отвечать на какие-либо вопросы, поскольку в нашем мире попросту нет однозначности… — Теолрин зевнул и помолчал, держа пальцы рук сплетенными между собой. Джейл, на удивление, слушала его, не перебивая. — Поэтому я не хочу загонять себя вопросами по типу «было бы лучше, если бы не взяли Клэйва в нашу авантюру?» К черту такие вопросы, Джейл! Мы сделали то, что на тот момент считали правильным — так нахер сожаления и прочее дерьмо!
