Подумав, я решила навести осторожно на эту тему саму Люцину: мол, муж как-то странно среагировал на мою предстоящую поездку. Может, та и скажет что-то проливающее свет.

До самого вечера моя медленно приходящая в норму голова была занята попытками вспомнить лошадиную фамилию. Я прокручивала разговор с Маретой – и так, и эдак, без конца повторяя ключевую фразу.

«Тиммер сказал, что Огриса спасло только заступничество…»

Кого, черт подери? Чье заступничество?

Я тогда еще подумала, что это какой-то высокопоставленный крендель, близкий к королю. Именно так и подумала – русским словом, соединив его с местными. Но беда, что этих высокопоставленных кренделей при дворе не один и не десять. Как говорится, возможны варианты. А единственное, что я смогла вспомнить, - что фамилия не из одного слога. Но из тех фамилий, которые я успела услышать за проведенное в этом мире время, односложных практически и не было. Если б я только знала тогда, насколько важной может быть эта болтовня!

После завтрака Айли помогла мне одеться, причесала и даже напудрила, заявив, что у меня слишком бледный вид. Теренс и кучер были предупреждены, карета и охрана ждали на подъездной дорожке.

Ноффер вышел из спальни вместе со мной. Пес нравился мне своей самодостаточностью. Когда было надо, просился выйти, ел что давали и лежал себе у камина, не требуя ласки или развлечений. Словно понимал, что он на службе. Но при малейшем подозрительном шорохе настороженно приподнимался и дыбил щеткой шерсть на загривке.

У крыльца рядом с каретой я увидела Эйвина и Литту, вышедших на прогулку.

- Лорен! – мальчик бросился ко мне и обнял поперек живота. – Литта сказала, что ты больна. Я скучал!

- Да, малыш, немного была больна. А сейчас мне уже лучше. Сейчас я уеду, но скоро вернусь. Потом мы с тобой погуляем или почитаем, хорошо? Ноффер! – я повернулась к псу, который примеривался, как бы забраться в карету. – Ты останешься дома. С Эйвином. Понял?

Посмотрев на меня с сомнением, Ноффер подошел к Эйвину и лизнул его в щеку. Тот завизжал от восторга. Проследив взглядом, как эта троица направилась в сад, я села в карету. Двое слуг устроились на запятках, один сел рядом с кучером. Можно было отправляться.

Люцина жила на противоположном конце города. Проехав через центр мимо королевского дворца, карета попетляла по узким улочкам и остановилась у ограды сада, по размерам не уступающего саду Келлина. Мне нужно было понемногу привыкать называть его дом и сад нашими, но я по-прежнему чувствовала себя самозванкой и обманщицей.

Открылись ворота, карета проехала по широкой аллее и остановилась у парадного входа без крыльца, всего с одной низкой ступенькой.

- Доброе утро, госпожа Ви… Нарвен, - поклонился мужчина неопределенного возраста: достаточно моложавый, но с обильной сединой в темных волосах. – Позвольте, я провожу вас к госпоже Люцине.

Я шла за ним по анфиладе проходных комнат, поглядывая по сторонам. Дом семейства Эбиган был поменьше и поскромнее, чем у Келлина. Настоящая Лорен наверняка радовалась бы, что утерла подружке нос.

Распорядитель-домоправитель впустил меня в светлую спальню, обставленную в голубых тонах, и удалился, прикрыв дверь.

- Ну наконец-то, Лорен! – всплеснула руками лежащая в постели пухлая блондинка в кружевной рубашке. – Бери стул, садись! Ты какая-то бледная. И платье старое, ты в нем еще прошлой осенью ходила. Неужели Нарвен не дает денег на обновки?

- Женские дни, - легко соврала я, подтаскивая стул к кровати. – А платья новые заказала. Сразу… десять. Еще не готовы.

Вот ведь куры, и помнят же все чужие платья! Точно больше заняться нечем. Хотя… чем им еще заниматься-то? Вряд ли книги читают. А платья и правда нужно заказать. Хотя не факт, что смогу в них пощеголять. Что успею.

- Ну рассказывай, рассказывай! – потребовала Люцина, но не дала мне даже рта раскрыть.

Она трещала и трещала, в красках и мельчайших деталях расписывая свои роды, от первых схваток и отошедших вод до вышивки крестиком, которую ей сделал лекарь между ног. Почему-то вспомнился «Ералаш»: «Вот такенная игла!»

- Ну а ты? – спохватилась она к началу второго часа. – Расскажи про свадьбу!

Я кратенько описала платье, церемонию и свадебный ужин.

- Ну а как брачная ночь? – Люцина захихикала в ладошку. – Ты довольна? Стоило ради этого беречь свое сокровище? Бедный Огрис, а ведь он надеялся.

Я захихикала в ответ, изображая такую же идиотку.

- О да… это было великолепно!

- Кто бы мог подумать, Лорен, что ты все-таки своего добьешься. Четыре года сходила по нему с ума и наконец заполучила.

Бинго! Это я удачно зашел, как говаривал Жорж Милославский.

- Я тоже не могла подумать. Он ведь любил свою Маэру. И когда она умерла, все равно в мою сторону не смотрел.

- Ой, не скажи, - хитро улыбнулась Люцина. – Может, и любил, не спорю, но ты ему тоже была не совсем уж безразлична. Представляю, как он удивился, обнаружив, что ты девственница. Скажи, Лор… Майден, Дериан, Огрис – это все от отчаяния? Или чтобы вызвать ревность?

О, значит, их было как минимум трое. Теперь понятно насчет девки, которую кто только не перепробовал. И неужели правда ревность?

- И то и другое, наверно, - вздохнула я, прикидывая, как бы вплести в разговор тему недовольства Келлина моим визитом. Я, конечно, узнала кое-что очень важное, но хотелось и этот вопрос прояснить.

Получилось, только когда я уже собралась уходить.

- Приезжай еще, - ноющим голосом попросила Люцина. – Мне так скучно, ты не представляешь.

- Постараюсь, - пообещала я. – Келлин, правда, был очень недоволен, узнав, что я еду к тебе.

- Ты ему сказала?! – она вытаращила глаза и стала похожа на жирного мопса.

- Ну так он спросил, куда я собралась. Как я могла соврать, он все равно узнал бы.

- Он наверняка подумал, что ты снова едешь на свидание с Огрисом.

- Почему?

- Ну как почему? – рассмеялась Люцина. – Все знали, что вы встречаетесь у меня. И ведь не придерешься. Кто бы запретил ему навещать сестру?

Вот это номер!

Когда я впервые услышала от Айли про Люцину, еще в замке, промелькнуло что-то такое: вдруг это сводня, сдающая комнаты для свиданий с почасовой оплатой. Но мне и в голову не пришло бы, что она может оказаться сестрой Огриса.

- Люцина… - раз такое дело, я решила осторожно прощупать еще кое-что. – Я слышала, дела у Огриса совсем плохи. И что он… почти разорен.

- Да, это так, - вздохнула она. – Мое счастье, что вышла за Эртена. Я его хоть и не люблю, но он, по крайней мере, надежный. А то осталась бы вместе с Огрисом в полной нищете. Лорен, признаюсь, я не сразу решилась рассказать тебе весной, что все плохо. Он ведь рассчитывал жениться и поправить дела за счет твоего приданого. Но ты все-таки моя подруга, а с ним мы никогда не были близки. Если он повел себя как осел, почему ты должна за это расплачиваться?

Ой, мама дорогая, держите меня семеро! А я такая: любовь, любовь… Даже если и были там какие-то чувства, расчет наверняка стоял на первом месте. Да, они с Лорен друг друга стоили, прямо сладкая парочка.

Стоп, стоп! Приданое?

- Подожди, Люцина, а как он мог рассчитывать на мое приданое? Ведь это же неприкосновенное имущество, которое должно перейти к дочерям.

- Разве ты не знаешь, Лорен? – она снисходительно усмехнулась. – Если муж разорен, то на покрытие долгов суд разрешает использовать приданое жены. Ну, или, к примеру, жена умирает, не оставив дочерей, тогда все становится собственностью мужа.

Да, как-то не очень внимательно я читала законы. И Громмер говорил, что Огрис промотал бы мое приданое так же, как и свое наследство. А ведь я даже не знаю, насколько оно велико. Может, все покрыло бы и еще осталось. И если бы я вдруг умерла…

Меня снова замутило от этого внезапного открытия. И от отвращения.

Видимо, Лорен была для Огриса последней надеждой избежать тюрьмы. Интересно, а долго ли она прожила бы, если бы все-таки вышла за него замуж? И кто-то умный и хитрый, имеющий возможность повлиять на судебную систему, этим ловко воспользовался.