Интересно, а Лорен понимала, во что вляпается, если король исполнит ее просьбу? Кажется, до нее это дошло, но слишком поздно. Когда единственной альтернативой стал побег через крышу и эмиграция с Огрисом.

- Я ни на чьей стороне, Лорен, - покачал головой Громмер. – Пока… ни на чьей.

- Ага, ждете, кто возьмет верх, чтобы присоединиться?

Он сморгнул растерянно, и я поняла: попала в точку.

Ну что ж, это золотой путь осторожных и расчетливых. Главное – чтобы не взяли за шкирку и не спросили: ну как, обезьяна, выбрала, с кем ты? С умными или с красивыми?

- Хорошо, спрошу иначе. На чьей стороне Келлин?

- За войну, - ответил Громмер после долгой паузы.

Разумеется, первый мой всплеск был негативным. Не одному нашему поколению прививали с детства, что войны начинают гнусные агрессоры. Но я не знала реалий и поэтому не имела права давать оценку. Возможно, все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

Тем не менее, король Ямбер, пытавшийся сохранить мир, отправил в отставку – и в опалу! – ястреба. Означает ли его возвращение на политическую орбиту вынужденную смену оперения? Или король просто хочет держать противника на виду, опасаясь военного переворота?

- Что сейчас происходит в Тремонте?

- Он поехал туда? – глаза Громмера превратились в две узкие щелки. – К границе?

- Я же сказала, что не знаю, - это было правдой, наверняка я не знала, поэтому могла не бояться, что попадусь на вранье. – Но если там происходит что-то… опасное…

- Я бы тоже хотел знать, что там происходит.

Ну да, интернета и телефона нет, даже телеграф еще не изобрели, наверно. Если так, то скорость распространения свежих новостей зависит от быстроходности коня, на котором поскачет вестовой. К тому же «человек» Левиана мог привезти известия о том, что пока еще не стало достоянием гласности, какие-нибудь разведданные от секретного агента. Что-то связанное с вражеским флотом. Возможно, Келлин отправился проверить это сам. Что-то еще Левиан сказал. Ах, да, что Келлин был прав.

Прав в отношении того, что сопредельное государство вовсю готовится к войне и необходимо опередить его?

Больше ничего полезного я от Громмера не узнала, равно как и от меня. Пообещал, что мы еще встретимся и поговорим, после чего попрощался и вышел. А я осталась с пакетом информации для осмысливания.

Глава 13

За три последующих дня меня так и не убили. Я все еще вздрагивала от каждого шороха, но уже не таскала в кармане платья замотанный в салфетку фруктовый нож. Хотя бы только потому, что все равно в случае чего не успела бы размотать. Опасность никуда не делась, ее неопределенность заставляла нервничать, но эта же неопределенность в итоге снижала остроту. Когда не знаешь, чего и кого бояться, сначала боишься всего и всех, а потом устаешь.

Келлин не вернулся, известий от него никаких не было – я узнавала у Теренса. Громмер не появлялся. И вообще больше никто. Видимо, кроме Мареты, других болтливых подружек, желающих посплетничать и разузнать подробности первой брачной ночи, у Лорен не было. Это не могло не радовать.

Единственным моим компаньоном был Эйвин – няне Литте пришлось с этим смириться. После завтрака я шла в сад и гуляла с ним до обеда. Он показывал свои сокровища, болтал без умолку и расспрашивал обо всем на свете, нередко ставя в тупик. Например, когда пытался узнать, как называется какой-нибудь цветок или что находится за речкой. Я наверняка должна была это знать. Выкручивалась с трудом.

После обеда Эйвин спал, а потом приходил учитель, который занимался с ним всякими малышовыми премудростями, вроде правил поведения в обществе, рисования на грифельной доске и заучивания наизусть немудреных стихов. Разговаривать с Айли было скучно, да особо и не о чем, поэтому я шла в библиотеку.

Книга по этикету нашлась, и моя просьба даже не слишком удивила Лестранда, тем более я объяснила ее своим новым положением при дворе. Забрав книгу к себе, я изучала ее перед сном, а в библиотеке штудировала неподъемный фолиант – свод законов. Вот тут Лестранд, конечно, был в недоумении. Видимо, даже недосягаемая для подражания дама Маэра не утруждала себя таким чтением. Подумав, этот свой интерес я пояснять не стала. Захотела – и все.

В огромном томе были собраны законы, касающиеся всех сфер жизни – от семейного и наследственного права до уголовного. Причем за последние сто лет: именно поэтому книга была такой толстой. Хорошо, что догадалась заглянуть в конец, туда библиотекарь подклеивал новые законы, а утратившие силу перечеркивал красной полосой. Чтение это оказалось не из легких. Формулировки законов были настолько заковыристыми, что приходилось каждый перечитывать по несколько раз, чтобы понять смысл.

Начала я с семейно-наследственного кодекса, откуда узнала, что имущество переходит по принципу майората от отца к старшему сыну или внуку, а при их отсутствии – к брату или племяннику. Дочери получали наследство лишь от матери. Обычно это было приданое, которое переходило к ним. Вдовы попадали под пожизненную опеку к наследнику, а в собственности у них оставались только личные вещи.

Хм… значит, если Келлин умрет или погибнет, я окажусь под опекой Эйвина, который сам до совершеннолетия будет находиться под опекой кого-то из близких родственников-мужчин. Да, не слишком кучеряво, о феминизме здесь точно не слышали.

С разводом дела обстояли еще хуже. Допускался он по трем причинам: измена жены, покушение на убийство женою мужа и неспособность жены к деторождению на протяжении пяти лет брака. «Мужских» причин для развода закон не подразумевал. Примечание поясняло, что измена должна быть зафиксирована мужем и двумя свидетелями в момент совершения преступного акта. После этого оба прелюбодейца, независимо от сословной принадлежности, подвергались публичной порке розгами и должны были заплатить крупный денежный штраф. Прочитав об этом, я поняла зубоскальство Келлина в тот момент, когда сказала, что могу удрать через окно.

Ну-ну, дорогая, давай, беги к своему ушлепку. А я туда с парочкой друганов наведаюсь. А потом посмотрю, как вам жопы надерут на главной площади. В придачу к тому, что избавлюсь от тебя на законных основаниях.

К вечеру третьего дня, когда глаза ныли от вычурных букв, а мозг сплющился от расшифровки бюрократических пассажей, я решила поехать во дворец. Вроде как исполнить свою светскую повинность, а заодно на разведку. Может, уже война началась, а я не в курсе. Хотя нет, слуги узнали бы об этом первыми.

Айли со скорбным видом еще раз напомнила о необходимости новых нарядов и с головой зарылась в шкаф, выискивая платье, которое могло бы сойти за новое. Я, конечно, попросила бы Теренса пригласить портного, но решила все же подождать до возвращения Келлина. Ну мало ли… вдруг придется не бальный наряд заказывать, а траурный. Интересно, а у него вообще есть родственники мужского пола? Кто-то же должен будет при таком раскладе опекать нас с Эйвином следующие шестнадцать лет.

- Вот! – Айли ворвалась в мое мысленное гипотетическое вдовство, демонстрируя вешалку с платьем, льдисто отливающим зеленым и сиреневым. – Я знаю, госпожа, оно вам не нравится, но, может, потерпите разок? Вы его не надевали, значит, новое.

О боже, Лорен не нравилось это умопомрачительное платье, цветом похожее на благородный александрит? А что ей нравилось? Всякий розовенький китч с кружавчиками?

- Потерплю, - я состроила брезгливую гримасу. – Но как только вернется лорд, сразу приглашу портного. Не хочу без его ведома.

Все повторилось. Я снова ехала в карете одна, снова кучер доложил обо мне страже на крыльце. Только в холле никто не ждал, пришлось подниматься по лестнице одной. Хорошо, что в прошлый раз запомнила дорогу.

- Добрый вечер, Лорен, - уже подходя к дверям парадного зала, я услышала за спиной мужской голос.