Огонь по нам с Дрейком моментально снизился до минимальных значений, а затем, и вовсе прекратился. Криптотурки полностью переключились на свой бывший османский линкор, пытаясь вначале его остановить заградительным огнем, но не сумев этого сделать, стали в панике ломать построение и рассыпаться по космосу. Одни османские канониры не хотели стрелять по своему легендарному линкору, считая это грехом и позором. Другие паля, но не видя абсолютно никакого результата, кричали в суеверном страхе о том, что прокляты: они, корабль который идет на них, Османская Империи и султан, в общем на эмоциях собирали все подряд, только чтобы не сражаться.

Несмотря на всю опасность ситуации, мне было забавно наблюдать за цирком, происходившим в секторе боя. Шесть турецких вымпелов, как «стая» ворон кружились вблизи огромного линкора, сначала пытаясь наскочить на него, и стереть в порошок, а после разлетаясь в разных направлениях в страхе перед его мощью и непробиваемостью.

Канониры Го Фэня, явно не лучшие мастера своего дела, и уж точно не снайперы, разряжали орудия линкора по всему, что двигалось вокруг него. То начинали долбить по тяжелому крейсеру «Эрин», то переходили на замешкавшийся «Месудие». Ни в одну верткую галеру они, по-моему, вообще так и не попали…

Тем не менее, шороха «Абдул Кадир» своим внезапным появлением навел немало, разогнав целую бригаду кораблей лишь одним своим видом. Чтобы довершить дело мы с Дрейком пошли в атаку. «Афина» покинула свои координаты и ринулась на абордаж «Эрина», «Омаха» сосредоточил огонь своих батарей на оказавшейся к нему ближе всего легкой галере «Нусрет», эсминец «Мэхэн» отважно погнался еще за одной галерой…

По итогу короткого но яркого сражения, мы одержали безоговорочную, прежде всего моральную победу над врагом, заставив того трусливо бежать из сектора. Побить не побили, но напугали до чертиков. Единственным кораблем противника, уничтоженным нами, а вернее адмиралом Итаном Дрейком, стала галера «Нусрет», которой не удалось уйти от более метких, чем хунхузы, канониров «Омахи». Остальные пять османских вымпелов сумели выскочить из сектора обстрела и оторваться от преследователей.

Мы с Дрейком и Го Фэнем не стали тратить время и топливо, гоняясь за быстроходными галерами и крейсерами криптотурок, просто отсекли тех от маршрутов, ведущих к планете Тира-7.

— Пусть драпают, только не к своим, — ответил я на вопрос адмирала Дрейка, зачем мы совершаем столь длительные и сложные маневры в пространстве. — Нам не нужно, чтобы на планете знали, что здесь случилось, сколько нас и так далее…

— На орбите рано или поздно все равно узнают, что нам удалось захватить «Омаху» и топливозаправщики, — сказал Итан Дрейк, качая головой. — Поэтому я не вижу смысла терять время на то, чтобы не пускать разгромленную османскую эскадру к Тире…

— Обязательно узнают и достаточно быстро, — согласился я с адмиралом, — но ключевое словосочетание здесь «рано или поздно». Потому что мы в скором времени снова должны будем прибыть к орбите планеты и сделать это раньше, чем османы, которых напугал Го Фэнь, и которые пошлют к Тире-7 сообщение с информацией о состоявшемся бое…

— Вы снова хотите сунуть голову в пасть льва⁈ — удивленно воскликнул адмирал Дрейк. — Напоминаю, мы совсем недавно вырвались оттуда, и зная расклад сил, могу сказать, что нам сильно повезло. Теперь же вы предлагаете повторить смертельный номер, вернувшись на орбиту планеты⁈ Зачем⁈ Объясните, пожалуйста, Александр Иванович…

— Во-первых, у «Афины» по-прежнему нет в наличии ни одной аккумуляторной обоймы и от этого наш прекрасный линкор сейчас не опасней маленького «Мэхэна», если не считать что может дольше того, продержаться под огнем противника, — я начал загибать пальцы. — Адмирал, несмотря на то, что нам повезло, и рядом оказался «Абдул Кадир», общий расклад сил не изменился. Наоборот мы стали заметно слабее, ведь теперь все те, кто гоняться за нами, знают, что флагманская «Афина» безоружна…

— Вы решили вернуться к верфи, чтобы забрать аккумуляторные стрежни? — уточнил командующий Дрейк.

— Так точно, «обоймы» все орудий линкора остались складированными в 3-ем эллинге, больше в звездной системе «Бессарабия» найти аккумуляторов для палубной артиллерии «Афины» негде. Поэтому другого выхода у нас, как пойти обратно к Тире и забрать свое, нет…

— Это единственный аргумент для того, чтобы подставить голову под гильотину? — спросил Итан Дрейк, все еще сомневающийся в том, что ему удастся выбраться живым из мышеловки, в которую его загоняет этот непоседливый «раски».

— В том-то и дело, что нет, — загадочно улыбнулся я, по привычке подмигивая старику. — Более того, могу вас уверить, господин адмирал, что аккумуляторные батареи вообще не основной аргумент…

…После нелегкого разговора с Дрейком я с гораздо большим удовольствием пообщался по видеосвязи с моим новым приятелем — Го Фэнем.

— Почему ты до сих пор в «Бессарабии»? — удивленно спросил я у капитана пиратов. — Я думал, что ты уже давно в нейтральных системах или вернулся в Тысячезвездную…

— Ты глупый адмирал-пират, хоть и умный, — махнул на меня рукой-манипулятором хунхуз. — Попробуй выбраться из «Бессарабии», когда здесь тесно от боевых кораблей сразу трех государств… Если ты не понял, то все межзвездные переходы давно под охраной, либо свинушек «янки», либо злых османских псов… Го Фэнь сунулся к одним «вратам» — закрыты, к другим — закрыты, стоят корабли — охраняют… Никак не выбраться… Пока, никак… Вот и сижу здесь как заяц, жду…

— Ну, что ж, не зря сидел, вон какого человека спас, — я ткнул себя пальцем в грудь, отшучиваясь. — Благодарю тебя за помощь, дружище… Правду скажу, если честно, не ожидал…

— Го Фэнь говорил на прощание, что помнит добро? — упрекнул меня хунхуз.

— Говорил, и я рад, что слова Го Фэня стоят дорого, в наше время это редкость, — искренне похвалил я пирата, растроганный его благородством.

— Го Фэнь «Язык наружу» сказал, Го Фэнь «Язык наружу» — сделал, — коротко ответил тот, смутившись от моих слов и напуская на себя невозмутимый и гордый вид.

— Я смотрю у тебя снова четыре руки, — я решил разрядить обстановку, переводя разговор в шуточное русло.

— Четыре лучше, чем две, — кивнул Го Фэнь, улыбаясь и хвастаясь новыми руками-манипуляторами. Прежней пары он лишился как раз таки в поединке с вашим покорным слугой, но похоже, не держал больше на меня зла…

— А где толстяк свинюшка-мать? — хунхуз вспомнил о своем старом знакомом — Аяксе Пападакисе. — Опять спрятался? Зови его скорей…

— Твоего друга рядом нет, он в соседней системе сражается с американцами, — ответил я.

— Сражается с «янки»⁈ — поначалу не поверил моим словам, Го Фэнь, заметно погрустнев. — Трусливый порасюшка-мать вступил в «Черный» «морской» флот усатого адмирала Самсона? Да, меняется мир, а я здесь по-прежнему запертый сижу, горюю…

— Только не плач… Есть вариант выбраться из «Бессарабии», — хитро улыбнулся я Го Фэню, — только для этого мне понадобится твоя помощь…

Капитан-командор Таисия Романова в сопровождении своей верной подруги — майора Наэмы Белло быстрым шагом вошла в кабинет директора Нахимовского Училища, обнаружив того сидящим за столом, уставшим и сосредоточенным на чтении каких-то документов. Великая княжна подошла вплотную к столу и произнесла с явным раздражением в голосе:

— Господин Гурвич, не понимаю, почему я до сих пор не получила от вас истребители… 27-ой «линейной» срочно нужно вступать в бой за «Тавриду», и я не могу позволить себе терять время на ваши уговоры…

— Капитан-командор, я уже объяснял вам тысячу раз, что, во-первых, истребители в штате Училища являются учебными, поэтому не могут полноценно выполнять боевые задания… А, во-вторых, пилотов на эти МиГи у нас нет, я имею в виду — профессиональных пилотов, — медленно ответил директор, не поднимая головы, потому как электронный секретарь уже доложил Гурвичу, кто входит к нему в кабинет. С Таисией директор Гурвич беседовал по видеофону уже не первый и не второй раз, и все это время княжна пыталась посулами, уговорами и угрозами забрать себе в дивизию сорок МиГ-1У, все, что было в ангарах Нахимовского…