Итан Дрейк, по моему настоянию, проследовал в медблок, где старика тут же после обследование томографом уложили снова в регенерирующую капсулу. Я же оставив Аристарха Петровича и нескольких дежурных операторов контролировать ситуацию, прошел в кают-компанию, где меня уже заждались мои старинные друзья.

— Ну, рассказывайте, как вы поживали все это время? — спросил я, улыбаясь и вновь обнимая моих дорогих подполковников. — Смотрю, вы по-прежнему все делаете вместе и одновременно. Даже звание одни и те же… Как вам это удается?

— Только ты один отщепенец, вон уже опередил нас и адмиралом стал, — засмеялась Вася Зайцева, целуя меня в щеку.

— Это ли не догазывает, что вы меня, все то время, когда мы были вместе, тянули назад, — отшутился я.

— Ну, извини…

— Смотрю, вы не стали изменять нашему отделению истребительной авиации Нахимовского Училища и продолжили служить палубниками, — я еще раз посмотрел на гвардейские георгиевские нашивки летчиков-истребителей на кителях своих друзей. — Что ж, действительно лишь я «отщепенец», променявший голубой летный комбинезон на черный мундир космоморяка…

— Ладно, не кори себя, Санек, во флоте тоже неплохо, — пошутил Коля Быков.

— Тем более, как мы знаем, ты достойно показываешь себя на протяжении долгих лет службы, — похлопал меня по плечу Вэл Кобрин-Заруцкий.

— Не хотите ли сказать, что все, то время, что мы не виделись, вы следили за моей так называемой карьерой? — рассмеялся я, посчитав слова Вэла не более чем комплиментом в мою сторону.

— Не просто следили, но и гордились тобой, Сашка, — кивнула на это Василиса. — Ты крайне достойно проявлял себя и в Польскую кампанию, когда захватывали Венден, и в крайнюю Русско-османскую войну, в частности в Адрианопольской битве. Да и сейчас мы уже наслышаны о твоих новых подвигах…

— Я если честно в шоке, и не знаю что ответить, — мне стало так приятно, что ребята действительно не шутили и оказывается, следили за моими приключениями, и одновременно стало стыдно, что я не делал того же самого, ничего не зная о судьбе этих троих близких мне людей.

— Особо нечего говорить, — между тем пожал плечами Коля Быков, отвечая на мой изначальный вопрос. — Обычная служба, сначала в гарнизоне крепости «Орешек», потом на кораблях Балтийского космического флота, а уже в конце и на дредноутах Гвардейской Императорской эскадры… Все как обычно, годы идут, служба идет — звезды на погонах становятся больше по размеру…

Признаюсь, мне так хорошо сейчас стало в кругу своих былых товарищей, с которыми я только начинал службу и которые на самом деле были моими первыми настоящими друзьями, что слезы навернулись на лице сами собой. Какие светлые и яркие воспоминания остались у меня о годах учебы в Нахимовском Училище на Новой Москве-3! Столько незабываемых моментов, приключений и даже опасностей происходило с нами тогда! Мы влюблялись, мы сражались на поединках, отстаивая свою честь и добрые имена наших возлюбленных, мы горели, терзались и по-настоящему жили. Вроде бы мне не так много лет — всего-то тридцать с небольшим, но в данный момент я чувствовал себя древним стариком…

Обязательно как-нибудь расскажу вам о всех тех событиях, что происходили с нашей четверкой на столичной планете…

— Ладно, вы неразлучная троица служите вместе, звания получаете одновременно, — улыбнулся я.

— Нет-нет, не надо грязи, — запротестовал Вэл, перебивая меня. — Звание подполковника лично я, получил первым… Поэтому, осторожней.

— Ой, на пару месяцев опередил, уже ходит важный как павлин, — махнула на него рукой, Василиса. — И только лишь потому, что в свое время подсуетился и завел нужные знакомства…

— Неправда, Алекс, — Кобрин-Заруцкий даже не смотрел на своих товарищей, а общался только со мной, — это поклеп моих менее удачливых и менее профессиональных друзей… Никаких знакомств я не заводил!

— А как же кружок близких людей на корабле у великого князя Артемия Константиновича, а? — тут же напомнила Вэлу, Зайцева. — Скажи еще, что не посещал данные закрытые мероприятия?

— Ложь, ложь и провокация! — воскликнул Кобрин-Заруцкий, заметно краснея.

— Так значит, вы ведете знакомство с особами царственных кровей? — рассмеялся я. — Единственное, если честно, я бы не советовал общаться именно с князем Артемием…

— Мы с Быковым не причем, это делает лишь один Заруцкий, — Василиса кивнула на Вэла. — Что же касаемо царственных особ, то все трое из нас знакомы лишь с Таисией Константиновной Романовой, чей авторитет и уважение, по-моему, никогда не ставились под вопрос…

— Вот это да! — в очередной раз удивился я. — Вы и Тасю знаете, а она мне ничего о вас не рассказывала…

— Прости, «Тасю»⁈ — открыли рты все трое. — У вас с великой княжной настолько тесные отношения⁈

— Погорим об этом позже, — я был рад, что мой идентификационный браслет завибрировал вызовом. — Что там, Аристарх Петрович?

— Господин адмирал, на радарах группа кораблей, среди которых — четыре топливозаправщика, — сообщал с мостика кавторанг Жила. — Мы, наконец-то, их догнали, Александр Иванович…

— Не пугайте меня своим званием, сэр. Если мы ими меряемся, то у меня иммунитет… Контр-адмирал Васильков — Черноморский Императорский флот, — представился я, реагируя на разговор Джейка Кенни со своими офицерами на мостике, по поводу, кто там такой отчаянный, что смеет идти пересекающимися курсами с кораблями 4-го флота АСР. — А если будем меряться вымпелами, то ту вообще ваша карта бита… Стопорите двигатели и… И закройте, наконец, рот, а то муха залетит…

Кенни действительно не мог вымолвить и слова, абсолютно не понимая, что сейчас происходит. В тыловой звездной системе, которая полностью контролируется американо-османскими силами, его корабли неожиданно атакует русский линкор!

— Что, мать вашу⁈ — только и мог произнести Джейкоб, бегая глазами по характеристикам догоняющей его караван «Афины» и сравнивая ту со своим тяжелым крейсером «Омаха». Сравнение точно было не в пользу последнего. И еще эта наглая улыбающаяся физиономия адмирала «раски»…

Я же в свою очередь всего лишь хорошо играл роль, не более. Потому как козырных карт на руках у меня было скажем так немного. Если сейчас контр-адмирал Кенни на своем крейсере начнет от меня убегать — все пропало. Скорости «Афины» и «Омахи» были примерно равными, несмотря на то, что русский линкор был в два с лишним раза тяжелей. В любом случае гоняться за «Омахой» было делом безнадежным, я уже не говорю о двух эсминцах поддержки, шедших рядом с флагманом Кенни, которые были еще юрче, чем американский крейсер.

Конечно, если бы мои палубные орудия были сейчас заряжены — шансов у Кенни и его капитанов не было бы никаких. Три-четыре точных попадания по силовым установкам беглецов и погоня завершится сама собой. Но как вы уже знаете, ни одна из артиллерийских батареей на «Афине» не работала. Этого не знал Кенни и остальные «янки», что придавало мне вес в разговоре с адмиралом…

А вот если я, погнавшись за «Омахой», не буду открывать огня, Джейкоб сразу догадался бы, что с «Афиной» что-то не так. В общем, догонялки с Кенни меня точно не устраивали, несмотря на то, что танкеры, которые тот вел к переходу, я бы все равно захватил и уничтожил. Поэтому я решил по старой доброй традиции плотно сесть на уши данному субчику, чтобы выиграть время и подойти к каравану максимально близко…

— Вы понимаете, что скоро здесь будут несколько десятков наших кораблей⁈ — Джейкоб, наверное, пытался меня запугать подобными мелочами. — Вам все равно не уйти от возмездия, адмирал Васильков… Даже если вы уничтожите мои корабли, «Афине» не скрыться из «Бессарабии» безнаказанно…

Значит, этот олух царя небесного верит, что я в силах уничтожить все его корабли, — пронеслось у меня в голове. — Что ж, не будем его в этом разубеждать.

— Это будет потом, а сейчас я просто не мог пролететь стороной, заметив на экране вашу чудесную колонну, — издевательски улыбнулся я. — Адмирал, если не возражаете, у меня к вам деловое предложение…