Нет, пока нет.

Дверь открылась и закрылась, по полу заскрипели ботинки. Тэкери встал слева от меня, улыбаясь, как врач, возвращающий к жизни своего любимого пациента. — Не ожидал увидеть тебя в сознании, — сказал он. — Ведь я выкачал из тебя почти шесть пинт крови.

Черт, так вот почему мне так хотелось спать. Он действительно собирался обескровить меня. Тем не менее это развеяло мои опасения, что он проведет на мне пробную операцию. Нельзя пытать кого-то, если он сначала истек кровью до смерти. Но эта мысль мало утешала. Быстро или медленно, но я умру.

— Почему… движемся? — с трудом ворочая языком, спросила я.

— Когда я постоянно в движении, моим врагам труднее выследить меня.

Умно. Я попыталась подключится к своему дару, но ничего не почувствовала. Я слишком слаба? Были ли мы так далеко от города, что сила Разрыва исчезла? Заколдовал ли Тэкери эту мобильную лабораторию защитой, подобной той, что была у него в гараже? От всех этих мыслей у меня защемило сердце. Нет, я не позволю Тэкери увидеть мои слезы. Я закрыла глаза и позволила усталости овладеть мной. Я лучше умру во сне, чем доставлю ему такое удовольствие.

Я некоторое время дрейфовала в полусне, думая о том, как провела время в постели с Вайятом, обнимала его, нежилась в его объятиях. Я позволила этим драгоценным воспоминаниям унести меня во тьму.

Я ощутила вонь отбеливателя, мочи и выхлопных газов автомобилей. Наверное, я в аду, потому что на небесах так не воняло бы. Фу. Всегда думала, что ад воняет серой и тухлыми яйцами. И разве в аду не должно быть жарче? Мне не было холодно. Я просто ничего не чувствовала ниже шеи.

Что за?..

Я все еще ощущала движение машины. Чтобы открыть глаза, мне потребовалась вся сила воли. Меня приветствовало серебристое пятно перед глазами, и я поняла, что смотрю на крышу машины. Тот же стол, те же ремни, то же проклятое место. Я не мертва. Так во что, черт возьми, играл Тэкери?

Моя голова не была пристегнута, как раньше, что дало мне возможность немного осмотреться. Подставка для капельницы все еще стояла рядом, но вместо пакета с кровью с него свисал прозрачный пакет, из которого в меня что-то капало. Боже, Тэкери решил подлечить меня в перерывах между выкачиванием моей крови.

Это какая-то игра? Тэкери выкачал столько крови, сколько мог, затем дал мне немного отдохнуть и подзаправиться перед вторым раундом? Или третьим, или десятым? Я понятия не имела, как долго была без сознания. Часы? Дни? И онемение в теле вызывало беспокойство. Я лежала здесь слишком долго. Я попыталась снова проверить свое тело. Мне удалось пошевелить пальцами рук и ног и согнуть колено. Больше ничего. Просто странное давление между ног, которое… Сукин сын! Я достаточно часто попадала в больницу с травмами, чтобы узнать ощущение катетера. Он также снял с меня одежду и натянул простой хлопчатобумажный халат, мало чем отличающийся от больничной накидки.

Придурок видел меня голой!

— С возвращением.

Я зарычала в ответ на незнакомый голос. Белокурый подросток показался в поле моего зрения, и та же ненависть пылала в его серебристых глазах. Цвет был смутно знакомым. Я облизала пересохшие губы все еще сухим языком, затем прохрипела: — Да пошел ты в задницу. Это была не поэзия, но сойдет.

Ублюдок засмеялся надо мной. — Нет, спасибо, ты не в моем вкусе.

— Почему?

— Почему ты не в моем вкусе? Потому что ты грязный чертов человек.

И это означало, что он не был человеком. — Я не о том. Почему я жива? Боже, мое горло горело.

— Потому что мертвая ты не такая ценная. Хозяин не сможет тебя использовать, — он сказал это так, как будто ответ очевиден. Может, так оно и было, просто я не хотела этого признавать.

— Использовать?

— Боже мой, нет, — сказал Тэкери, вставая позади подростка. — Я думаю, что вчера я сделал все необходимое. Вы, мисс Стоун, меня заинтриговали.

Вчера. Прошел целый день после сделки. Вайят, видимо, сходит с ума.

— Вообще-то, ты умерла, — продолжил Тэкери. — Ровно на сорок три секунды твое сердце перестало биться от потери крови. После того, как я отцепил капельницу, твое тело восстановилось само по себе. Представляешь, как я был очарован. Независимо от результатов моего другого эксперимента, я не мог упустить шанс изучить тебя.

Внезапно я вспомнила внушающее ужас научное видео школьного уровня, которое когда-то смотрела. В нем какой-то мужчина в очках и ярком галстуке-бабочке объяснял способность ящерицы отбрасывать собственный хвост.

— Для получения полной информации я уже третий раз повторно ввожу иглу для внутривенных вливаний. В течение примерно трех часов твое тело вытолкнет инородный предмет, а затем крошечная ранка заживет.

Я задумалась, означает ли это, что мое тело само вытолкнет пулю, если пройдет достаточно времени. Но не собиралась подавать Тэкери какие-то идеи.

Пока он говорил, я попыталась осмотреться. Помещение оказалось шире, чем я ожидала, вдоль стен стояли закрытые шкафы и ящики. Один стол был пуст, несколько стеллажей прикручены болтами. По ощущению движения и запаху топлива я подумала, что мы находились в поезде или, может, даже в большом трейлере. Я снова попыталась подключиться к своему дару, но как и прежде, ничего не нащупала. В отличие от того, что было раньше, я почувствовала, как оранжевая дымка блокирует меня. Дерьмо.

— Ты не выглядишь заинтересованной, — голос Тэкери звучал разочарованно.

— Наука не была моим… любимым предметом.

— Оно и видно.

Меня только что оскорбил парень, который собирался меня пытать?

Он что-то сказал подростку, — у них имелся тайный язык только для них двоих? — который подошел к шкафу и вынул металлический футляр размером с кредитную карту. Вернувшись к Тэкери, он открыл футляр и достал тонкую полоску серебра, очень похожую на толстую швейную иглу. Меня затошнило, когда он передал предмет Тэкери.

— Исцеление — это магия гномов, а не биология, — сказала я, не обращая внимания на пересохшее горло. Боже, как же хотелось пить.

— Что такое магия, мисс Стоун, как не манипулирование материей и энергией? — спросил Тэкери. — Вы манипулируете материей и энергией вокруг себя, когда телепортируетесь. Мистер Трумэн манипулирует материей твердых предметов, когда вызывает их. Ваша коллега-охотник, мисс Берк, манипулирует энергией разума, когда чувствует правду и ложь.

Я могла рассказать ему о даре Вайята, но как он узнал о Клаудии? Знал ли он всех одаренных, которые работали на Триады? Что еще ублюдок Бастиан рассказал ему о нас?

— Нет, у меня есть теория, — продолжал Тэкери, — что какой бы дар ни преподнесли вам гномы, он более осязаем, чем вы думаете. Теперь это часть вас физически, а не что-то, что можно удалить. И можно изучать все, что является физическим проявлением. И клонировать.

Это прозвучало как ужасная шутка, но он был совершенно серьезен. Он хотел изучить, как я исцеляюсь, и каким-то образом использовать это для борьбы с паразитом вампира.

— Я также с сожалением сообщаю вам, что не смогу применять анестетик во время этого процесса. Я не могу рисковать тем, что его использование испортит мои результаты. Судя по его голосу и мрачному выражению лица мое благополучие его не слишком заботило.

Но его искренность заставила меня ненавидеть его еще больше.

У меня в горле образовался ком, по спине пробежал холодок. Тэкери мог назвать это экспериментом. Для меня же это пытка. И я не думала, что выдержу еще одну пытку. Физически, может быть, но не умственно. Не снова. Я не сошла с ума в первый раз, потому что мне вручили новое тело, которое не помнило, что произошло. Поэтому мне было проще. У меня остались воспоминания о произошедшем, но без физической боли.

В этот раз мне так не повезет. Если переживу это, я уже не буду той женщиной, которую любил Вайят. Останусь ли я вообще собой? Когда-то я была Эви Стоун. Потом превратилась в смесь Эви и Чалис Фрост. Кто появится вместо них, когда Тэкери закончит со мной? И хотела ли я выжить после этого?