К такой же мысли пришли и казаки. Сначала остальное поделить, а про золото уже потом думать. Но и здесь возникли трудности. Как делить? И опять проблема была в Пете.

— Мажонок троих порешил, в том числе и их командира. А на том одном добыча больше стоит, чем со всего отряда.

— Кошельки можно в общую кучу…

— При чем тут кошельки? На нем кольчуга дорогущая, два пистоля, меч с кинжалом непростые, но, главное, вот!

Пете самому было ужасно интересно, что такое «вот», но настолько отвлекаться, чтобы посмотреть, он не мог. К тому же казаки сгрудились в кучу, закрыв все спинами. Следуя логике, это должен был быть именно тот амулет, благодаря которому он и заметил чжурчжэней так далеко. Напомнить казакам, что ли, что вся магическая добыча по праву принадлежит магу? Или они на него сразу кинутся, не дожидаясь окончательного исцеления товарищей? Вот ведь разбойничье племя! Уж сколько лет на службе у Великих князей, а все повадки не меняют.

Но это философия. Что делать-то? Срываться и в чащу бежать? Проводник-охотник как раз один из двух убитых, могут не поймать. Хотя для самого Пети лес совсем не «дом родной».

Лучше все-таки подождать.

— Что? Догнали-таки супостатов? — Раздался вдруг голос откуда-то сверху.

Петя никогда не думал, что когда-либо обрадуется Вознесенскому, как родному. А тот с кислой физиономией завис над ними в воздухе.

— Как видишь! Догнали и золото отобрали! — Петя прервал лечение и заорал даже громче, чем это было нужно: — Три пуда взяли! Лети, скорее, нашим сообщи! Вот обрадуются! И не забудь сказать, что путь ты нам указал!

Такого эмоционального мата, который раздался со стороны казаков, Петя раньше не слышал.

— Эй, вы чего? — Николай был явно удивлен приему. Как и расстроен тем, что приписать себя к делу можно только косвенно: — Покажите добычу.

Тут уже выругался Петя:

— Лети скорее, дурак! Тут еще чжурчжэни рядом, того и жди, что нападут. Подкрепление зови!

Упоминание о возможном бое остудило пыл воздушника. Не сказав ни слова, он развернулся и полетел прочь. Какая радость, что, увлекшись дележом добычи, казаки ружья тоже не перезарядили.

Петя посмотрел в сторону казаков магическим зрением. Все точно. Что-то магическое сияет.

— Раз уж отвлекся, хочу напомнить вам, что все взятое в бою магическое по всем законам принадлежит отрядному магу. То есть мне. Так что передайте, что там с командира чжурчжэней сняли. Амулет там или камень. Остальное можем поделить поровну.

Вместо ответа один из казаков уныло протянул тихим голосом:

— Напрямки полетел мажонок. Хрен его теперь догонишь…

И сразу же оживился старшина Нечипоренко. Как будто не обсуждали только что, не стоит ли своего целителя убить:

— Вы, ваше благородие, не отвлекайтесь. Бой был, хорошего друга потеряли. Сами едва уцелели, вот ребята и переживают. И шуткуют от дури. К сердцу не принимайте. Степан, передай магу алмаз.

Последовал обмен красноречивыми взглядами, и упомянутый казак подошел к Пете и протянул ему необработанный, слегка желтоватый камень размером с фалангу мизинца. Неужто и вправду алмаз?!

Впрочем, в драгоценных камнях Петя совершенно не разбирался. А камушек-то довольно тяжелый!

Но сказал он уверенным голосом:

— Какой алмаз? Накопитель энергии это. Жаль, почти разряженный, сейчас бы мне очень пригодился.

И добавил после паузы.

— Сам перенервничал. Думаешь, приятно пули животом да башкой ловить? Хоть и магический щит, а бьет больно. Голова до сих пор гудит. И спасибо, что не подвели. А про шутки — забыли. Но помните, что я тоже пошутить могу. Например, заклинание у меня есть, после которого человек неделю срет непрерывно. Выучил, а испытать не на ком…

— Хорошее заклинание! — Немного ненатурально рассмеялся казак: — Часовых таким снимать хорошо. Со спущенными портками.

Раздались неуверенные и не слишком искренние смешки. Ладно, вроде, резать его больше не собираются. Можно к раненному вернуться.

Подлатал кое-как. Самому не нравится. Но до донышка опустошать хранилище не рискнул. На хороший аурный щит энергии, все равно, не хватит, но если удирать придется, хотя бы спину им прикрыть получится.

Раненых все-таки усадили на коней, но рядом с каждым поехал более здоровый товарищ, чтобы поддержать, если что. Добычу свалили в общий мешок, и ее приторочил к своему седлу старшина.

— Потом поделим, — сказал он: — Тут много чего продать надо, и все в разную цену. Проще потом будет деньги поделить. Или вы, ваше благородие, чего себе выбрать хотите?

Петя внутренне поморщился. Так-то он с удовольствием взял бы себе оружие убитого им командира. Тем более, что по всем писаным и неписаным правилам мог на него претендовать. А там и пистоли неплохие, и клинки с камнями в навершиях рукоятей. Но еще раз испытывать казаков на жадность не рискнул. Магический камень взял, а остальное сам в общий котел предложил отправить. Лучше сколько-то деньгами потом получить, чем сейчас головой рисковать. И даже если ничего больше не получит, переживет. Деньги у него пока есть, тратить их на еду и постой не надо, и даже девушки у него нет, чтобы на местных шелках разоряться. А закупать что-либо дорогое для зельеварения на собственные средства он не собирался.

Но в разъезды с казаками лучше больше не попадать…

Кстати, убитых противников хоронить не стали. Зато частично раздели, не побрезговали. С командира так и вовсе все сняли, одежда на нем, вроде, дорогая оказалась. Ремни для крепления оружия сняли все, еще две кольчуги и трое жилетов, укрепленных металлическими пластинами. Даже пару сапог поновее прихватили. А похоронами пусть местные озаботятся. Или звери. Должны же они здесь быть. По слухам, даже тигры водятся, только редко на глаза попадаются.

Спорить Петя не стал. Неправильно это, но казаками он не командует (ха-ха, даже смешно!), а самому магу рыть могилы при наличии нижних чинов — себя не уважать. Да и, вообще, чем дольше он тут задерживается, тем больше шанс здесь остаться. Навсегда.

От сердца отлегло только тогда, когда на обратном пути им встретился отряд из пары десятков всадников во главе с одним из приказчиков Карташова. И с магом земли Микулиным в составе. Обниматься не кинулся, но с огромным облегчением включился в общий гвалт, предупреждая, что с ранеными надо осторожнее.

Сумки с золотом приказчик немедленно забрал себе, а Микулин еще и казаков на предмет сокрытия ценностей проверил. В тюк с добычей не полез, а вот десятка два небольших мешочков, вроде того, что и сам Петя когда-то зажал, изъял.

Приказчик даже ругаться не стал, только удовлетворенно покивал головой.

— Вот дурные люди, — закончив проверку Карп Прокопьевич пристроился рядом с Петей: — Знают же, что Карташов — мужик справедливый и не крохобор, а сами себе премию вдвое срезали. Тебя-то как, поучаствовать в воровстве не подбивали?

— Вроде, нет, — Петя вспомнил о своих переживаниях и все-таки решил немного казакам подгадить: — Хотя, вспоминая сейчас разговоры, намеки, наверное, делали. Только я не понял.

И решил уточнить после некоторой паузы:

— Еще долю от снятого с врагов обещали. Это как, законная добыча? Или тоже сдавать надо?

— Если отбирать то, что с боя взято, — рассмеялся маг: — у Карташова вся дружина разбежится. А казаки еще и сожгут что-нибудь на прощанье. Так что не переживай.

Некоторое время ехали молча. Потом Петя решился:

— Я в качестве своей доли камень взял. Он у главного в отряде чжурчжэней был. Магией фонит сильно. Я по нему и определил, где враги.

— Что за камень?

Петя, скрепя сердце, вытащил свою добычу.

— Ух ты! Алмаз. Повезло тебе, паря! Еще и магический. Лучший камень для целителя. Алмазы единственные камни, что жизнь накапливать могут. Хотя, нет. Кварцы для всех видов энергии подходят, но что накопители, что амулеты из них слабые получаются.

Петя, амулеты которого как раз и были из кварца, скромно промолчал.

— Для земли топазы идеально подходят, — продолжил Микулин: — Для огня рубины и сапфиры. Для воды — аквамарины и изумруды…