Во-вторых же, Петя не забывал указать местному начальнику, что он в поездке не просто по целительским делам, но и с инспекцией. И о своих впечатлениях обязательно будет высокому начальству отчет писать. И указать там может всякое разное. Ну а поскольку взятки и прочие подношения — неотъемлемая часть культуры российской, то местные чиновники обязательно скидывались на скромный подарок ушлому коллеге, приравненному к надворному советнику.
Причем Петя следил, чтобы подарок был действительно скромным (не превышал ста рублей), и если было больше, возвращал лишек, говоря, что ему, конечно приятна высокая оценка его заслуг, но — не положено. Почему «не положено», не объяснял, но подход вызывал невольное уважение и отбивал всякое желание послать ему вслед кляузу более высокому начальству. Впрочем, опытные чиновники и сами знали примерную таксу благорасположения начальников разного ранга Табели, и довольно скоро стали воспринимать Птахина, как «своего». Даже городничий Фоншольский стал на него смотреть… более осторожно, что ли.
Из своих поездок Петя, как и собирался, стал привозить понемногу разные травы, грибы и ягоды. Не столько сам искал, сколько на местные рынки заглядывал. Деревенских знахарей (встречались здесь и такие) тоже не чурался. Наоборот, не чинился и даже помогал некоторым правильно зелья приготовить. С магией-то они не в пример более сильными получаются. А за труды теми же редкими травами разживался, из которых потом в Мезени уже сам разные зелья и эликсиры готовил. Большую часть потом относил в аптеку при земской больнице. Так что еще и оттуда небольшой доход имел.
В меру сил изучил и отрезанный кусок ступни «Золотой бабы». Но здесь особо не преуспел. Надо бы трофей магу земли показать, да куча ненужных вопросов сразу возникнет, так что молчал. Даже сестре не показал. А так, выяснил, что появился у него еще один и очень емкий накопитель «темной энергии». Во много раз больше его серого алмаза. А вот из чего сделан — непонятно. Снаружи, похоже, листовое золото. Внутри какой-то неизвестный Пете камень. Серый и твердый. Особо ковырять не рискнул, попортить страшно. Проблему получения «темной энергии» он так и не решил, а тут такой запас.
Клавдия тоже неплохо обжилась. Знакомствами обросла, все больше среди солидных людей. Что ни день, либо сама к кому-нибудь в гости отправляется, то у нее кто-нибудь чай пьет. Все Петины дальневосточные запасы под это дело реквизировала. Тот не возражал. Сам ценителем чая так и не стал. То есть умел, как хороший приказчик чайного магазина, расписать и аромат, и особо сложное приготовление (большей частью сам выдумывал), но самому было почти все равно, что пить. Лишь бы «веником» не пах.
Единственное, что беспокоило в этой, в общем-то, размеренной жизни, это некоторая неопределенность с дальнейшими планами. На сколько он здесь? На три года или и дальше тут останется? Отсюда — стоит ли тут более основательно обживаться?
В принципе, Петю это пока не особо волновало. Всего-ничего тут живут, со временем разберется и решит. А вот сестре хотелось определенности. Оно и понятно. Если замуж выходить, лучше, чтобы брат-маг где-нибудь неподалеку жил. Кой толк от него будет в другом городе? От этого и к ней самой отношение возможной родни принципиально разным будет. Но ответа пока не было.
Вот так в трудах праведных лето и пролетело.
Тем временем, подошел к концу период навигации. То есть суда из Мезени в Архангельск и обратно продолжат ходить всю зиму, а вот Северный завоз подошел к концу. Предназначенные северным поселениям товары увезены и доставлены до места, тамошние дары природы и недр свезены на склады в Мезень.
У городничего наступила горячая пора, он сутками не вылезал из своего кабинета. Видимо, сводил концы с концами, ожидая приезд Его Высочества. Положение «доверенного лица» не только поднимает статус, но и заставляет крутиться, как белка в колесе.
На Пете это тоже сказалось самым негативным образом. Шольский проводил каждый день десятки встреч с самыми разными (но обязательно — небедными) людьми, связанных с работой Северного Товарищества. Банкиры, владельцы судов и складов, промышленники, оптовики, строительные подрядчики и люди поменьше — капитаны, бригадиры грузчиков, служащие (руководящие) Северной железной дорогой, управляющие торговых постов (вроде Оравы, который, кстати, тоже приезжал), просто чиновники, в общем, несть им числа. И всех этих господ городничий взял за правило после встречи с собой отправлять на прием к местному магу-целителю, то есть Птахину. И все они рассчитывали на его время и внимание. Так что целый месяц Пете пришлось начинать прием в восемь утра, а заканчивать уже ближе к полуночи.
Нет, знакомство с таким количеством не самых последних в губернии людей стратегически было делом полезным. Если правильно себя подать, конечно. Всякие мысли о том, что он лишь мелкий служащий Северного Товарищества на подхвате у городничего, приходилось безжалостно пресекать. Петя и сам с усам. Здесь он по распределению и ради получения обширной практики, что способствует росту силы мага. Это сейчас у него только пятый разряд (приравнен к седьмому рангу Табели), но какие его годы. Городничего он чинами точно обойдет. А что «доверенное лицо»? Так и Петя был представлен Государю и удостоился личной похвалы за участие в блокаде османского города Томы. С вручением ордена, которых у Птахина в двадцати годам уже три.
Жаль только, что работать приходилось бесплатно, и уставал к концу дня он очень сильно. Никаких дополнительных премий вредный городничий ему не выписал, хотя намекнул, что все может быть по итогам визита высочайшего лица. А пока же, наоборот, при вручении очередных двух десятков червонцев (за прошедший месяц) настойчиво попросил пять из них вернуть назад. Не в качестве штрафа, а сбора на торжественный обед, которые благодарные служащие Северного Товарищества устраивают в честь приезда его высочества Владимира Васильевича.
Спорить не стал, хотя сам факт обязательных взносов не одобрил. Могли бы и в бюджете Товарищества такие расходы предусмотреть. Или Шольский считает, что иначе пропадет эффект соучастия? Пете и сам обед не слишком интересен, и возможность посидеть за одним столом с братом великого князя (а на самом деле — рядом со случайными людьми) его совершенно не вдохновляла. А тут еще за это платить приходится. И много. Одна надежда, что премия по итогам визита будет более существенной.
Но и здесь губы раскатывать не стоит. За столом несколько сот человек оказаться может, премий на всех не напасешься.
Но, что делать…
Действительность разочаровала еще больше. Князь Владимир Васильевич приехал, фактически, на один день. Приема не вел, только с Шольским некоторое время общался. Остальных приветствовал на обеде, выступив с речью-тостом, в котором подчеркнул высокую роль Северного завоза и Северного товарищества для всего Великого княжества. Поэтому он лично курирует это направление. И успешно. Хотя работать можно всегда лучше, на что он от присутствующих надеется.
Вроде похвалил, но как-то с оговорками. Вроде, ждал большего. Чего, интересно?
Хотя, понятно, чего. Приехал, получил у Шольского свою кураторскую долю в виде саквояжа с деньгами и высказал недоумение, почему только один, а не два. Возможно, еще какие-то руководящие указания дал. По списочному составу выгодополучателей. И уехал.
Одна радость, явочным порядком Петя привел на торжественный обед сестру. Поглазеть на брата Государя и просто побывать на статусном мероприятии. Для поднятия авторитета в собственных глазах и глазах соседей. Или с кем там она еще общается. Клавдия была очень довольна. Только стеснялась и почти не ела, чтобы не показаться недостаточно воспитанной. Петя ел. Аккуратно и вилок не путал. В Академии его специально этикету не учили, но на аристократов насмотрелся, так что мог соответствовать. Но не стоил этот обед пятидесяти рублей. Никак не стоил.
Князь уехал. Делал ли распоряжение о премиях, неизвестно, но пока выплат не было. Городничий отходил от перенапряжения последнего месяца и почти никого не принимал. Наступило затишье. Петя тоже с неделю просто отсыпался, медитировал и понемногу варил зелья. Потом, наконец, сплавал в Долгощелье. Кое-кого там полечил, а главное, целых две бочки рыбы привез. Одну селедки, другую — красной рыбы. Уже готовые. И небольшой бочонок икры. Тоже красной. Сестре на зиму запасы делать.
