Впрочем, Карташовские приказчики с ульта не столько разговаривают, сколько простейшие распоряжения отдают. Будет ли этого достаточно для серьезных переговоров, покажет время. Может, удастся на этом как-то сыграть. Например, говорить специально длинными витиеватыми фразами, которые переводчик и по-русски повторить не сможет. Вот и будет все в сокращенном виде переводить. А когда шаман вместо сотни Петиных слов услышит два-три слова перевода, наверняка, заметит разницу. И своего толмача пригласит.
Так себе план, но для начала можно будет попробовать. А потом, шаман — не дурак, должен догадаться, что Петя ему что-то наедине поведать хочет.
Места были гораздо более плотно заселены, чем на севере. Деревни (дома тулоу) попадались чаще и были большего размера. Когда из Дальнего ехали только один небольшой дом встретили (где и заночевали), а тут три только за первый день пути. Ночевали, правда, снова по три человека в комнате-клетушке, но так и у них и народа прибавилось.
Нельзя сказать, что Петя здешние места узнавал. Все-таки зимние пейзажи от летних сильно отличаются, но само сознание, что он здесь уже бывал, как-то успокаивало. Может, и зря. Разговор впереди непростой, собраться надо.
Через день прибыли на место. Последний перегон радости не доставил. Зима решила напомнить о себе диким снегопадом, причем снежинки были необычайно крупные и мокрые. Самое то — снеговиков лепить. Только они не в парке развлекались, а на санях ехали. Вот снег и превращал в снеговиков самих путешественников. Лошадей — тоже, но в меньшей степени, от тех только пар валил. Кучера тихо ругались сквозь зубы, широко открывать рты хлопья снега не позволяли. Видно было плохо, сквозь пургу мерещились причудливые тени, а вот дорога еле угадывалась. Так что добрались до места обитания шамана не к полудню, как собирались, а значительно позже. Но добрались.
Обстановка тут несколько изменилась. В прошлый раз тут была одна «хижина» (на самом деле — дом) жившего отшельником шамана. Для гостей была расчищена от растительности площадка, на которой Карташов и его люди поставили тогда палатки. Теперь же на этой площадке стояло два домика. Не тулоу. По внешнему виду сильно напоминали контору Карташова около прииска, только поменьше размером.
Матвей Яковлевич подтвердил Петины наблюдения:
— Фрол Игнатьевич стал шаману поминки регулярно посылать, да в гости уже три раза заезжал. Вот мы тут домик и построили, чтобы солидному человеку не в палатке жить.
— Ульратачи не возражал?
— Так мы потому второй дом и поставили. Для местных уже. Чтобы под открытым небом не ночевали. Все равно же идут к нему за советом многие. Так что шаман подумал и даже «спасибо» сказал.
— А наводки?
— Дать-то дал одну, да мы найти ничего не смогли. Одна на вас надежда, вы с ним как-то друг друга лучше понимали.
Во, как! Теперь понятно, почему Карташовские приказчики так быстро на просьбу Штепановского откликнулись. Небось, купец их по-отечески поторопил. Как бы не пинками. С Петей-то он даже ласков был (еще бы, друзу аметистов ему нашел), а вот на работников своих, бывало, и порыкивал. Серьезный господин. Такой и прикопать может.
Впрочем, золотопромышленнику иначе и нельзя. Дашь слабину, самого прикопать могут. А разорят-то уж точно. Не работники, так конкуренты.
Дом неожиданно оказался теплым, на что Петя никак не рассчитывал. Оказалось, пара работников Карташова накануне сюда из Ханки заехали и печи протопить успели. Хороший порядок купец держит.
Во втором доме тоже оказались обитатели. Ульта. Причем двое из них вышли встречать караван. И оба говорили по-русски.
— Ульратачи духи говорить, вы езжай, — Пояснил тот из них, кто выглядел постарше. Хотя различать возраст местных жителей у Пети получалось с трудом. Не юноша и не старик. А тридцать ему или пятьдесят, сказать трудно. Тут и в лицо одного от другого не всегда отличишь. Привычку иметь надо, а ее у Птахина как раз и не было.
— Молодой шаман к себе зовет, — Приглашающий жест в сторону Пети: — А вы отдыхай. Надо люди помогать, Сучи позовет.
Сучи (ну и имена у них!), по всей видимости, второй ульта. Он с гостями остался, а старший сделал Пете знак следовать за собой.
Вот, боялся, планы строил, как наедине поговорить, а все просто получилось. Хорошо, в вещах копаться не надо, все самое ценное уже с собой. Амулеты на шее висят или по карманам спрятаны, а тетрадь он еще утром за пазуху переложил. Одну, вторая в бауле среди вещей зарыта.
Но тут вмешался опричник:
— Переводчика с собой возьмите!
Ульта на это никак не отреагировал, а Петя напрягся:
— Не стоит. Неуважительно по отношению к шаману будет. Да и не буду я один никаких серьезных разговоров вести. Здоровье его проверю. Спрошу, не надо ли какие еще шрамы свести.
И быстро, пока приказчики из саней не выгрузились, подхватил ульта под руку и потащил в хижину к шаману. Плотно прикрыв за собой дверь.
— Не надо посторонних, — Пояснил он сопровождающему: — У меня к Ульратачи серьезный разговор. О делах шаманов.
По сравнению с прошлым визитом, хижина «отшельника» мало изменилась. Перегородка поперек всего строения, разделяющее, так сказать, «прихожею» и «кабинет» шамана. За ним уже часть, куда посторонних не пускали. В общем, чем-то напоминает пещеру деда Магаде.
Кстати, внутри хижины было тепло. Магия? Или просто толстые стены и отопление?
Шаман обнаружился в «кабинете» на полу. Не подумайте ничего плохого, сидел на циновке посреди комнаты с пиалой в руке. Застывшим отрешенным выражением на лице вполне мог бы соответствовать каменной скульптуре Будды, если бы эти скульптуры одевали в наряды из вышитого полотна и меховых шкурок. Глаз на Петю не перевел, так и смотрел куда-то перед собой. Духи там, что ли?
Птахин перешел на магическое зрение, но никаких теней в фокусе зрения Ульратачи не обнаружил. Тогда сам встал на это место и отвесил уважительный поклон:
— Приветствую великого шамана и от всего сердца желаю ему здоровья, долгих лет жизни, успеха во всех начинаниях и всеобщего уважения.
Потом посмотрел на застывшего в паре шагов за ним (и чуть сбоку) ульта:
— Переводи же!
Тот вздрогнул и прочирикал несколько слов.
— Нормально переводи! Подчеркни, что я проявляю уважение.
На сей раз чириканье заняло больше времени. Петя удовлетворенно кивнул головой. И, на всякий случай, еще раз поклонился.
— Рад видеть искренне уважаемого мною Ульратачи в полном здравии. Но если мои скромные силы целителя могут быть нужны великому шаману, то я в полном его распоряжении. За прошедшее время мне удалось с седьмого разряда перейти на пятый, так что мои возможности увеличились.
Еще один поклон.
Хозяин весь перевод всматривался в лицо кадета. Тот всем своим видом изобразил почтительность и радость встречи. Наконец, шаман похлопал рукой по циновке рядом с собой:
— Садись. Чаю выпей.
Очень хорошо. Рядом Петя, конечно, не сел, сел напротив. Запоздало мелькнула мысль, не надо ли было снять сапоги? Все равно, поздно. А то, что сидеть на полу неудобно, мелочи. Главное, встреча началась вполне дружелюбно. Когда хотят убить, чаем не поят. Или у ульта все по-другому?
Следующие полчаса прошли в ничего не значащем обмене фразами. Как доехали? Как здоровье? Не сильно ли паломники докучают?
Петя еще несколько слов об Академии сказал и передал приветы (по собственной инициативе, никто ему такого не поручал) от ректора, своих преподавателей, своей родни и даже Дивеева и Великого Князя приплел. Он же Его величество видел и даже говорил с ним. Или говорил только Князь? Не важно. Ведь он же хотел с ним о шаманах поговорить. Не сложилось, но монарх же этим вопросом интересуется. В общем, нагловато получилось, но Ульратачи, вроде, был доволен.
К причине своего приезда Петя стал подходить издалека.
— Знает ли уважаемый Ульратачи, что Государь Мстислав Васильевич очень заинтересован в шаманах? Но в столице очень мало о вас знают. Хотят узнать больше. Вот Великий Князь и поручил нескольким генералам наладить с вами взаимодействие.
