Вопросов у Пети не было, но он решил, что молчание будет не в его пользу:

— Шаман Ульратачи отсутствует. Вы его передо мной у леса высаживали.

Левашов скривился:

— Не мой курс. Пусть о нем у начальства голова болит.

Неужели так и оставят? Да нет, не может быть. Просто Левашов хочет всю программу практики (или правильнее сказать «учений»?) реализовать, а поисками уже после заниматься.

Нельзя сказать, что Птахина этот вопрос не волновал, но и привлекать к нему внимание резона не было. Поэтому сосредоточился на текущих делах.

Оказалось, что сам лагерь был палаточным и располагался за крепостью. Там же был обоз, на котором эти палатки и прочие вещи доставили. Логично. Крепость разрушить планировалось, а лагерь можно просто свернуть. Но пока все палатки стояли на месте, включая столовую. Так что Петя просто сунулся наугад в одну из жилых палаток и попросил разрешение оставить вещи, которых у него осталась одна сумка, после чего пошел есть.

В столовой Павлова, очень довольная тем, что попала в начальники, попросила всех защитников сесть за два стола рядом. И прямо во время еды стала раздавать приказы.

— Чему радуется? — Думал Петя: — Куратор явно симпатизирует атакующим. Собрал в их отряде всех сильнейших боевиков. Тут надо думать не о том, как крепостицу защитить, а как проиграть красиво и без травм обойтись.

Но Павлова явно придерживалась другого мнения. Распределила всех кадетов поровну во все четыре башенки.

— Стену и ворота защищать специально не вижу смысла. Огонь из башен вести удобнее. Ворота нам нужны только чтобы самим через них в крепость войти. Волков и Федоров! Быстро своей «землей» их засыпьте, чтобы не открывались, и летите в башни.

Федоров, судя по выражению его лица, был не слишком доволен, что им девушка командует. Но она достигла уже четвертого разряда, когда у него был только пятый, и он был еще и не выспавшимся после ночного дозора, сил спорить просто не было. Очень не вовремя ему это дежурство перепало!

Хотя некоторые не были согласны ни с тактикой, ни с составом троек — гарнизонов башен. Пете, кстати, досталась дальняя от ворот башенка, а в качестве напарниц — обе оставшиеся девушки их курса. Марина Штепановская и Марта Тон. И обе почему-то были недовольны.

— Марта, Марина, — убеждала их Павлова: — Вы не самые сильные боевики, а ваша башня — наш последний рубеж.

— И поэтому ты нас туда с единственным чистым целителем отправила? Что он вообще делать может?

— Пусть из пистоля своего стреляет. Щиты никому не пробьет, но отвлечь может. А ваших сил должно хватить, чтобы случайные наскоки отбить, а все остальные именно к вам перебираться будут, если свои башни удержать не сумеют.

То есть то, что три не самых сильных кадета не смогут защитить башню от полудюжины нападающих, среди которых будет Волохов, Катя (Павлова) все-таки понимает. Уже хорошо. Но шанс не потерять все за первые пять минут минимален. Хотя лучше бы им сразу в одной башне всем вместе засесть. И полностью ее землей заполнить, оставив только немного места. Так она не упадет, и защитников внутри достать сложнее будет. К тому же башенки небольшие, сразу двадцать человек такую атаковать не смогут, только друг другу мешать будут. Впрочем, с советами Петя не лез. Все равно, считается, что он, как чистый целитель, в военной тактике ничего не смыслит.

Зато сказал по специальности:

— Если раненые будут, что делать?

— В своей башне сам лечи, а в остальных в каждой тройке кто-нибудь целительством владеет.

— Надо бы башни посмотреть на предмет возможности их укрепления. Я только утром подошел, изнутри их не видел. В них помещения под землей есть?

Оказалось — есть. Построено все, хоть и быстро, но продумано. Есть подвалы с укрепленными сводами. Первый этаж землей, правда, не засыпан, но, все равно, есть где отсидеться, если что. И это радует.

За оставшееся время Петя успел осмотреть «свою» башню и даже затащил в подвал пару складных коек (больше не влезало).

— Здесь у меня лазарет будет, — Пояснил он. Девушки фыркнули, но не возражали.

Ну а перед самым началом учебного боя, когда все защитники уже были в свих башнях, выскочил на минутку наружу и прибил на стене, обращенной внутрь крепости (в сторону ворот) белое полотенце (спер в столовой), на котором перед этим намалевал красный крест. Не краской, а известным ему алхимическим препаратом, который выпросил в обозе. У дежурившего там преподавателя, который оказался менее жадным, чем зельевар Фонлярский. Заодно и свой запас зелий и мазей частично восстановил. И даже носилки прихватил. Нашлись там и такие.

Полотнище выгорит за несколько дней, но ему важно, чтобы «крест» ближайший час продержался.

После чего спокойно поднялся наверх и зарядил свой трехствольный пистоль, привезенный еще с первой практики на Дальнем Востоке.

— Птахин к обороне готов! — Доложил он Марине и Марте, которые между собой так и не сумели выяснить, кто из них главнее. Но Петю считали самым низшим чином по определению.

Тот не спорил. Но с удовлетворением отметил про себя, что по мажескому разряду он с девушками сравнялся, все — пятого. Седьмой ранг Табели. Хотя, для официально признания надо еще перстень мага получить.

А потом все началось.

Честно говоря, Петя думал, что обороняющихся сметут за считанные минуты, если не секунды. Подлетит по тройке летунов к каждой башне, еще столько же по земле подойдут. Ударят разок дружно заклинаниями. И что им защитники противопоставить смогут? В лучшем случае, сами щитами прикроются. И полетят вниз вместе с обломками башен. А так как обломки, скорее всего, еще и гореть будут, тут уже не о битве за потешную крепость надо будет думать, а о том, чтобы всех живыми откопать успеть.

Одна надежда на то, что к его башне пешие противники сразу не подойдут, а будут через крепость прорываться. Не похож Никита на тех, кто всякие маневры затевать любит. Попрет в лоб, тем более, что так свою силу проявить проще будет. Но, на крайний случай, надо будет постараться успеть в подвале спрятаться.

Но все пошло как-то совсем не так и очень неспешно. Похоже, нападающие договорились колошматить по башенкам по очереди. Чтобы каждый себя проявить смог. Сначала, вообще, по одному воздушнику к первым трем подлетело. И стали пулять. Двое огнешарами, третий большими сосульками. Кажется, такие «ледяными копьями» называются, но Петя на занятиях по боевке не был ни разу, так что только из разговоров других кадетов про них слышал.

Потом эти улетели, прилетели двое других. А в третью с земли каменные ядра полетели. Или глиняные? Но твердые.

Обороняющиеся, похоже, силы объединили и целиком свои башенки щитами прикрыли. На одной, вроде, огненный, другой — воздушный, а на третьей — земляной щиты. Получается, Катя кадетов на башни не просто так распределяла, а по сходству специализаций.

Потом нападающие опять сменились, а к Петиной башне вдруг сам Волохов полетел. Девушки заволновались, пытаясь что-то вместе сочинить.

— Не надо, — сказал им Петя: — Себя прикройте и достаточно. Не думаю, что он атаковать будет.

После чего высунулся в бойницу и демонстративно выстрелил в воздух, привлекая внимание:

— Никита! Ты что тут забыл? Красный крест видишь? Госпиталь у меня тут. Так что не шали.

Волохов подлетел поближе:

— Правда, что ли?

— Конечно. Сейчас вы какую-нибудь башню развалите, пойдем раненых сюда сносить. И лечить.

— А кто тут с тобой?

— Тон и Штепановская. Санитарками.

— Ну, ты — даешь…

Озадаченный Волохов улетел в глубоких раздумьях. Чуть за другую башню по дороге не зацепился. И, видимо в сердцах, так по ней молнией шарахнул, что верхние ряды бревен, как щепки, полетели в разные стороны.

— Девушки! Ваш выход, — закричал Петя, вытаскивая носилки: — Волохов башню разнес, стало быть, и щит пробил. Тащите сюда, скорее, пострадавших.

— А как же… — Начала Марина.

— Поторопись! Слышала же, что Волохов нашу башню за госпиталь признал, не станет пока атаковать. А ребят спасать надо. Погибнут — наша вина будет.