Мучительный холод проникал в во все уголки её тела, сковывая её и все больше лишая сил. Она, вдруг, подумала о сокровищах древнего и всем своим существом потянулась к ним, вспоминая, как из них исходило тепло. Но его, почему-то, там не нашлось, однако нечто всё же там было, и это с силой продавило её обратно на луг. Сейчас он снова был таким же, как и раньше полным папоротников, на листьях которых рассветное солнце дробилось в каплях росы на крохотные радуги.

Лалтхи несмело пошла к озеру и вдруг увидела древнего. Он сейчас был совсем не таким как раньше, фигура его как будто истаяла, став прозрачной, а внутри его головы теперь было нечто зловещее — какой-то жуткий красно чёрный пульсирующий комок. Это, что бы оно ни было, проросло всё его существо, пронизав тонкими нитями, которые причудливо переплетались, постепенно разрушая и так уже еле видимую фигуру. Лалтхи присмотрелась и увидела, как та сила, что сковала её в реальности вливается в эти нити, делая их крепче и сильнее. И чем плотнее становились они, тем больше истаивал силуэт древнего. Девушка зачерпнула из озера синеву и попыталась влить её в рот древнего, но ничего не получилось. Вода цвета неба бессильно скотилась с его лица, не попав внутрь. Время поджимало, и она опасливо запустила руку внутрь призрачного силуэта.

Пальцы искательницы, словно бы оказались в воде, но не прохладной и нежной, а какой-то мерзко тепловатой. Там внутри, в глубине были пучки удивительно плотных нитей, туго переплетающихся между собой, словно корни каких-то болотных растений. Лалтхи попыталась разорвать их, но они были слишком крепки и впивались ей в пальцы и ладони, словно специально, стремясь сделать ей больно. В раздражении она рванула их и вдруг частью сознания вывалилась в реальность. Снова её терзал холод, заставлявший застыть на месте, но хуже было другое. Древний шёл к ней. Походка его была какой-то ненормальной, то и дело он припадал на правую ногу. На всех четырёх руках его, поднятых вверх, словно лапы паука перед ударом, хищно сверкали языки белого пламени. Лалтхи с силой рванула нити внутри него. Её затопила волна раздражения, она дёрнула нити и вдруг почувствовала, что они впились ей в пальцы пожирая её гнев. Она в ужасе отдёрнула руки, за которыми жадно потянулась тьма из нутра древнего. Ей было больно и страшно. Обезумевшее механическое чудовище приближалось. Минуту она провела в нерешительности, а потом сделала то, чего не сделала бы никогда в иных обстоятельствах, то, о чем не готова была рассказать никому, когда либо — обняла древнего, прижала его голову к себе и заговорила.

— Всё будет хорошо. Ты вернулся домой. Боли больше не будет. Печали больше не будет. Страха больше не будет. Ты сейчас со мной. Здесь твой настоящий дом, здесь я. Я никогда тебя не придам, никогда не оставлю…

«Боже мой что я несу?» мелькнула предательская мысль, но она подавила её и продолжила. Она вдруг увидела, как истончаясь стали корчиться нити внутри древнего, скручиваясь в безумные спирали, они словно бы пытались вырваться из него, но секунда за секундой они становились всё прозрачнее, растворяясь в нём. Она говорила, говорила и говорила. Там во внешнем мире. Механический гигант замер мерно раскачиваясь на месте. Руки его опустились, а языки пламени погасли. Он стоял в оцепенении глядя в никуда. Там на лугу, девушка продолжала нести какую-то милую чушь, от которой он почему-то становился всё плотнее и плотнее, а нити, пронизавшие всё его существо, совсем исчезли, а вслед за ними пропал и отвратительный комок у него в голове. Она продолжала ещё несколько минут и вдруг поняла, что древний действительно здесь, рядом с ней и он всё слышит. Она чуть отстранилась и увидела, как он потрясённо смотрит на неё. Освободившись от объятий он оглянулся и, мгновение спустя, исчез.

Лалтхи почувствовала, как из кулона на груди в тело вливается тепло, перед которым стремительно отступал наполнявший её холод. Она посмотрела на древнего, тот, расслабленно лежал посреди папоротников, смешно раскинув руки в стороны. Он, кажется, был в сознании, но двигаться не мог, видимо, сказывались последствия ударов.

Лалтхи, исступлённо, опустилась на землю, и прислонилась к броне многонога. Сил у неё совсем не осталось, даже кулон древнего стал совсем холодным. Какое-то время она просто сидела, а потом вдруг почувствовала, как её лицо заливает краска. Древний наслушался всего, что она говорила, он всем расскажет, какие глупости она несла. Как, как она сможет смотреть в глаза Шайли, Лайшми, воспитанницам, нет надо немедленно положить этому конец. «Сейчас, сейчас….» Девушка поднялась, достала оружие, которое дал ей древний, перевела его в режим пробивания брони и, припадая на правую ногу, двинулась к лежащей на земле фигуре…

Андрей лежал в листьях папоротника, глядя в прозрачную синеву утреннего неба. Ему было страшно подняться и посмотреть, что он натворил. Живых людей перед возвратом вокруг было немного и он тянул с тем, чтобы узнать, остался ли в живых хоть кто-то из них. Он связался с Голубевым по квантовой связи:

— Док! Это Лихов, приём!

— Как дела — несколько секунд спустя отозвался усталый голос.

— У меня был возврат…

— Выжившие есть? — всё так же устало спросил Валентин Сергеевич.

— Не знаю, мне совсем хреново, меня телепат отоварил, короче этот Чжойл не хрена не господин… — начал было Андрей.

— Придурок! Немедленно проверь, вокруг, может быть кому то ещё удастся помочь… — Голубев орал в голос.

— Сейчас…

Андрей подключился к беспилотникам оглядывая поле сражения и очень вовремя, потому что от крестовика к нему запинаясь и припадая на правую ногу медленно шла рыжая, сжимая двумя руками короткоствольный рельсотрон. Не Бог весть какое оружие, но если на максимальной мощности попасть прямо в забрало или в сочленение пластин, то мало не покажется. Лицо её было совсем пустым, глаза остекленел, из приоткрытого рта по подбородку стекала капелька слюны. Однажды Ринчин показывал ему запись с придуманным ожившим мертвецом. Полный бред, конечно: мертвая плоть быстро подвергается аутолизу и в мышцах просто нечему сокращаться. Так вот, сейчас Лалтхи, пугающе, напоминала, именно этого самого умруна, как его там называли, толи зомми, толи доби, кажется, или что-то такое.

Андрей попробовал двигаться, но тело не слушалось. Используя мозгомашинный интерфейс, он перехватил управление беспилотником и рванул его на девушку, пытаясь сбить её с ног. Не тут-то было, она резко вздёрнула руки с рельсотроном, который держала несколько не типичным тактическим хватом, и пальнула в беспилотник. Раз, два, три. Обломки машины рухнули в папоротники.

— Ах тыж тварь… — ругнулся Андрей.

Он одновременно направил в неё три беспилотника с трёх направлений. Девушка просто с поразительным проворством начала стрелять в них, но те двигались по сложным извилистым траекториям и попасть в них было делом трудным, но она справилась. Ну по крайней мере смогла один зацепить. В этот момент другой врезался ей в спину. Искательница рухнула лицом в листья папоротника, однако быстро стала подниматься и не успела даже на ноги встать, как получила ещё один удар, вновь рухнув в в папоротники. Она и не думала отступать, просто сменив тактику, перевернулась на спину и, резко вскинув руки с рельсотроном вверх, начала палить, пытаясь достать надоедливые шары. Однако это было не так просто.

Андрей собрал всю свою волю в кулак и попытался повернуться на живот. Тело не слушалось его, руки и ноги двигались совершенно хаотично, словно он стал младенцем, полностью утратив способность управлять своим телом, видимо, в этом и проявлялось полноценное действие удара. Тогда Андрей погнал крестовик к себе, разместив его между собой и захваченной Господином девушкой. Шагоход лишь успел плюхнуть своё брюхо на грунт, как в него ударила пуля из рельсотрона, одна потом вторая.

— Да, чтоб те подавится ядовитой медузой! с досадой выругался Андрей, у искательницы в магазине было ещё целых семнадцать пуль. Калибр плёвый, но зато какая скорость, а от неё-то, как раз таки и зависит поражающее действие.