Андрей перекатился, набок чуть не задев очередную растяжку. Грохнуло и в то место, где он был секунду назад, ударила пуля. Не рельсотрон стенобойка. Ситуация перевернулась к верх ногами он не видел врага, зато враг видел его, пусть он и не мог полноценно пользоваться оружием, но это не делало его менее опасным. Андрей встал на механические руки и отталкиваясь ногами зигзагами двинулся к брустверу аккуратно переступая растяжки. Пройдя так метров двадцать, он снова лёг. Вражеский рельсотрон молчал.

Он положил оружие боком на пол, выставив скорость пуль на максимум и, воспользовавшись компьютерным моделированием, стал отстреливать лежащих подземельцев. Ему приходилось делать так не раз и не два. На короткой дистанции пули рельсотрона летели, почти горизонтально и Андрей попадал… наверное. Определить это было весьма проблематично.

У бруствера примерно в метре от пола исказились магнитные лини. Андрей дал туда короткую очередь и рванул к тому месту, опираясь на пол механическими руками и ногами. Он уже был всего в десятке метров от бруствера, как там вновь стали искажаться магнитные линии. Переключить рельсотрон на очереди стрелок не мог, за то мог просто часто стрелять. Стрелял он, правда, на удачу. Андрей прибавил ходу, стараясь попасть в то место, где было искажение. Вдруг его левая механическая рука подломилась, и он кубарем покатился по полу. Подземелец таки попал.

Андрей дал длинную очередь, веером простреливая туннель. Потом перевернулся на живот и прополз несколько метров. Здесь на полу лежал труп камуфляжного. Обыскав его Андрей обнаружил то что искал. В подсумке на его поясе были две гранаты. Он перевернулся на спину и резко бросил их одну за другой за бруствер. Андрей уже понял, что рельсотрон будет переходить из рук в руки и пока он не отнимет его, будет в опасности.

С минуту он просто лежал, а потом резко вскочил и в несколько прыжков добрался до бруствера, перекатился через него и оказался лицом к лицу с подземельцем уже поднявшим рельсотрон. Тот попытался выстрелить, но поздно Андрей открытой ладонью ударил по стволу и оружие просто вывернуло из рук камуфляжного. Потом Андрей обратным движением полоснул его плазменным резаком по грудной клетке, тот рухнул на пол и затих.

Подхватив второй ствол, Андрей сунул его в крепление и ринулся к стене. В спину его что-то с силой ударило. Он рухнул, но успел сгруппироваться и перекатившись на спину, дал длинную очередь в туннель. А потом вскочил и одним длинным прыжком помогая себе перепонкой добрался до стены и, прилипнув руками и ногами, побежал по ней словно ящерица. Стрелять, прилипнут к стене, он больше не мог мешала повреждённая рука. Всё же он смог одной механической рукой уцепиться за торчащий из потолка штырь. Потом оглядев туннель сверху начал отстреливать подземельцев как в тире, те метались в темноте, стараясь спрятаться в помещениях. Менее чем за десять минут в туннеле никого не осталось. Андрей взял рельсотрон в уцелевшую механическую руку и пробежался по потолку. Туннель был пуст. Андрей спланировал на пол и первым делом вывел из строя автоматические пушки, проделав в их стволах дырки. Потом заварил проход на лестницу и двинулся осматривать помещения.

Услышав голос, Лалтхи обернулась, чтобы рассмотреть говорившего. У дверей стояли солдаты в зелёных мундирах, покрытых, коричневыми и салатовыми разводами. Вид у них был изрядно потрёпанный. Форма была порвана и грязна. Всего их было человек десять. В руках они держали всё те же карабины с торчащими вбок магазиноми и сейчас стволы их были направлены на неё. Один из, стоявших, показался ей смутно знакомым. Он был высок, строен и импозантен, даже будучи грязным и уставшим, он просто притягивал взгляд. Ему было немного за тридцать, черты его были идеально правильны, а весь вид излучал уверенность и спокойствие. Чем-то он был похож на Вьйна, но не такой брутальный. В руках вместо карабина он держал какую-то странную штуку — толстую восьмиугольную трубу, из которой торчали непонятные штуки. Она была сделана из матово серого материала, словно бы сливавшегося с окружающими предметами. Эта штуковина, как и державший её, что-то определённо напоминала девушке, но она не могла вспомнить что конкретно.

Учитель Чжойл сын Тхщорпа безродного господин подземельцев

— Брось свою игрушку, девочка — произнёс тот, что держал штуковину, голос был ей явно знаком — Шоркх, Тхапч, разоружить.

— Не дёргайся, на… — произнёс высокий мужчина с помятым лицом мелкого преступника — держи руки, так шоб я их видел на… — прорычал он и поднял карабин к плечу, целясь в Лалтхи — Тхапч поди свяжи её на…!

Искательнице ничего не оставалось, как поднять руки. Девушке почему-то не было страшно, хотя ситуация принимал всё более и более плохой оборот. К ней подошёл молодой парень с лицом, не обременённым печатью интеллекта.

— Чо, сучка, допрыгалась — торжествующе ухмыльнулся он во весь рот, демонстрируя неровный ряд крупных жёлты зубов. Кажется, это его звали Тхапч, он подошёл к Лалтхи, сделал шаг за спину и, с внезапной ловкостью, наклонившись, схватил искательницу за поднятые руки, и завернул их за спину, при этом, заставляя подняться на ноги. Лалтхи почувствовала, как на запястьях защёлкнулись браслеты. Тот, который был смутно знаком девушке, вновь заговорил, на этот раз голос его стал совсем ровным, он тёк словно неспешная вода ручья равномерно и плавно, теперь он казался гипнотическим:

— Пойдём со мной в спокойное место, покажи мне его…. - речь его хотелось слушать, слушать и слушать. Несмотря на то, что искательницу держали за руки, ей, вдруг, стало очень спокойно. Всё происходящее, стало ей казаться чем-то вполне естественным и не важным. Важен был только голос, равномерный мелодичный голос. Голова её закачалась, а по всему телу стала разливаться тяжесть и тепло. Захотелось расслабиться и слушать голос, забыть обо всём, но ей мешало какое-то невнятное неудобство на груди. Что-то угловатое всё время тёрлось и впивалось в кожу, не давая расслабиться. А потом словно удар пришли воспоминания и тут она поняла кто перед ней…

— Учитель Чжойл — холодно произнесла искательница, явно сбив плавный ритм его речи — не ожидала, так внезапно свидется. Вы так часто отсутствовали в Круге, что я, признаться, не сразу вас узнала. Да уж действительно обязанности учителя так обременительны, а перед человеком с вашими данными разд… то есть, ракрывается столько дверей — издевательски произнесла она — О, вы, я смотрю, в своих странствиях нашли себе много друзей, впрочем, их раньше было намного больше, я ведь права?! — всё так же с издёвкой проговорила она.

— Заткнись, сучка — Тхапч в ярости ударил её ногой под колено, и девушка неловко осела на пол — никто не разрешал тебе перебивать Господина — прорычал он.

— Тхапч, зачем ты так с нашей гостьей, она ведь может нам помочь, двое одарённых всегда могу договориться, так ведь учитель Лалтхи?! — всё так же плавно проговорил Чжойл. Голос его снова струился ровно без единой запинки. При этом Чжойл чуть разделял слоги и менял длительность пауз между словами. Сейчас в его голосе слышался ритм, сродни тем которые искательница слышала в музыке древних.

Лалтхи вдруг захотелось слушать Чжойла. Он теперь казался таким сильным, мужественным, притягательным от него волнами исходило спокойствие и уверенность в своих силах. Почему-то вдруг вспомнился древний. Паяц четырехрукий, как вообще можно думать о нём рядом с Чжойлом! Лицо у него обыкновеннее не сыщешь, движения какие-то рваные, да ещё идиотский акцент, дурак дураком…

Ей вдруг стало так хорошо, как никогда в жизни, словно бы не было всего того ужаса, что она пережила. В тот момент она снова стала просто маленькой девочкой. А он, ОН, так похож на отца! От него даже пахнет также, как от него, когда он приходил домой с работы — листами и чернилами. Отец ведь тоже был слышащим, не самым, признаться, сильным, обычный работник почты, принимал и передавал бесконечные послания. Иной раз среди ночи вставал и начинал что-то писать, а потом мчался куда-то, а мама всегда на него ругалась, что он только о работе и думает. Но Чжойл ведь совсем не такой, он свою жену никогда ради дурацкой работы не оставит, пошлёт их всех, куда подальше с их глупыми письмами, как посылал Щьёна со своими обязанностями. О как сейчас ей хотелось подойти и обнять его. Только, что это мешает, там под одеждой на груди…