— Ма-альчи-ки я вхожу-у
Потом проскочил в проём. Прямо перед ним оказались двое подземельцев. Андрей, не особо церемонясь, пристрелил обоих. В крови его кипел восторг. Он быстро влез на стену, автоматически оценивая происходящее, при этом разглядывая по дороге своё, еле видимое, отражение в стекле шлема. Он оглядел зал сверху. Пожалуй, он был самым большим из тех, что ему здесь приходилось видеть. До дальней стены от входа было почти двести метров. Весь пол был завален людьми, все как один, они были в форме здешней армии. И вот что интересно, они были живы, тёплые, дышат и сердце бьется.
Метрах в двадцати от него стояла рыжая собственной персоной. Вид у неё был, надо сказать, тот ещё. Форма порвана и вся забрызгана кровью, как, впрочем, лицо, и огненные волосы, напоминавшие сейчас длинную грязную мочалку. Даже так, для Андрея она выглядела великолепно. Какого… грёбанный, алибдин… У него прямо таки отлегло от сердца.
— О, красотка, и ты здесь, какая встреча… — Андрей не удержался. Впрочем получилось лучше некуда. Подземельцы отвлеклись, а он стал отстреливать их, стараясь не дать подойти к искательнице. Они заметались, пытаясь уйти с линии огня, но Андрей сидел высоко, уцепившись механической рукой за торчащий из стены кусок какой-то трубы и спрятаться от него у врагов не получилось. И минуты не прошло, как Андрей перебил почти всех. Андрей спрыгнул и двинулся к искательнице, надо было скорее уводить её отсюда. Последний оставшийся подземелец вдруг повалился на колени, бросив свой карабин, и натурально запричитал каким-то совершенно детским голосом:
— Не убивайте меня, пожалуйста, я не виноват, не убив…
Вдруг глаза его остекленели, он вскочил и бросился к Андрею, попытавшись ударить его своим карабинов, словно дубиной. Андрей выставил руку и, дождавшись пока тот подбежит, включил плазменный резак. Язык белого пламени прожёг подземельца насквозь. Тот захрипел и как-то неловко завалился на бок. Одежда и волосы его вспыхнули. Быстро впрочем потухнув.
Андрей поднял взгляд и вдруг обнаружил, что, лежавшие на полу, повскакивали и весьма резво рванулись к нему. По дороге они подхватывали карабины убитых. О стекло шлема расплющилось несколько пуль ещё с десяток ударились в грудь и живот. Ни одна из них не причинила вреда, но это пока. Андрей перевёл оружие в режим станера и стал планомерно отключать новообращённых солдат Господина, двигавшихся как мухи застрявшие в киселе.
Время для него сейчас растянулось, и он мог не спеша подумать и оценить ситуацию. И так, этот урод, каким-то образом, подчиняет себе людей. «Подожди-ка, а одна психика может взять другую под контроль, через это «где-то ещё», а…». Да уж этот мир полон сюрпризов. Самых неприятных сюрпризов. Стоп, а рыжая, часом, меня не обрабатывает? Сама она утверждает, что такого не умеет, но кто ж станет рассказывать о подобном. Её и без того бояться, а если узнают об этом, так и до костра не долго, или что тут у них с ведьмами делают? А ведь и Голубев явно не ровно дышит к Лайшми. Да ладно тебе, откат от алибдина и всё, у тебя безо всяких психократов и так мозги всякой дрянью, под завязку напудрены. Выходит, нападение на отряды нужно было Господину, что бы пополнить свою армию. Только вот, зачем ему искательницы? Здесь ведь только рыжая, учениц её нет. У того колдуна в пещере на плече был след от сведённой татуировки. А ведь там весьма вероятно была эмблема Ордена. Выходит, колдунов Господин делает из одарённых. А вообще, зачем ему колдуны? Они у него ретрансляторами работают или сами чего-то делать могут — не понятно.
Рыжая, тем временем, что есть сил, неслась к выходу. «Молодец девка!» — подумал Андрей. А я, пожалуй, тем временем займусь господином. И так…
— Ра-аз, два-а, три-и, четыре-е, пять! Я! Иду! Тебя! Искать! Го-оспо-оди-ин, го-ос-поди-ину-ушка, ты где? — Андрею было весело. Восторг и радость переполняли всё его существо. Жаль только они плохо вооружены, всякая лабуда, ни рельсотронов, ни резаков, это всю веселуху портит. Совсем не тот адреналин, знаете ли… Опа, опа, опа… Это, ещё что там у нас?
В толпе мелькнул знакомый ребриствый ствол универсального реактивного гранатомёта УРГ-8. Старьё конечно страшное, каменный век, даже, когда Андрей служил, уже далеко не последнего поколения был. Никакой тебе системы опознавания пользователя. Зато простой, как пять копеек, и номенклатура выстрелов просто огромная. В конце концов, главное совсем не труба, а заряд в ней. Интересно, откуда это он здесь взялся?
Так, так, так… А вот оно что, такими комплектуют стрижи в случаях, если планируется посадка в опасном окружении. Оттуда его и взяли. Вот она наша матчасть. Ну что-ж уже лучше, намного лучше, уже интересно…
Ну что понеслась? Понеслась!
Андрей в бешенном темпе рванулся к стене. Прилипнув к ней одной рукой и ногами, кое-как полез по ней вверх, продолжая вести огонь из станнера. В этот момент искательница, которая уже была почти у самой двери замешкалась и её схватил какой-то немолодой, толи солдат, толи офицер. Да неважно, в общем. Да будь он хоть местным генералом всё одно, схлопотал сжатый магнитный поток в башку и кулём повалился на пол, увлекая за собой ближайших собратьев по подчинению Господину. Ещё пара человек запнулась, и все они рухнули дружной кучей-малой, которую Андрей немедленно обработал из станнера. Рыжая почему-то стояла, оглядываясь, искала чтоль кого…
Благодаря адаптогену Андрей видел всё, словно в замедленной съёмке. Двадцать две миниракеты, скреплённые композитной обечайкой, вылетели вверх. Это был стандартный кассетный выстрел УРГ-8. Мгновение и во все стороны полетели пыль и нитки от разорванного композита обечайки, миниракеты вырвались на свободу и словно живые метнулись к целям. Это оружие по праву считалось уделом новичков. Можно было стрелять в любую сторону, лучше всего просто вверх, миниракеты сами отсканируют местность и найдут цели не помеченные как свои. Конечно, их наведение сбить совсем несложно. Система РЭБ экзоскелета справилась наотлично и Андрея они просто не заметили и, мечась, как полоумные, рванулись к своим жертвам. Естественно ими были те самые подчинившиеся господину солдаты. Мгновение и попавшие в тело снаряды начали рваться, обдавая всех вокруг волнами кровавых брызг и ошмётками плоти. Андрею было весело, такого представления он не видел давно и, стоит признать, изрядно соскучился. И тут он понял, что одна из ракет захватила рыжую и метнулась к ней. Всё веселье мигом слетело с Андрея. Он не успеет ничего, ни выстрелить в ракету, ни выбросить ловушку, ни даже прикрыть девчонку собой. Он не хочет этого видеть. Одно дело когда мужики убивают друг друга, все они знали, на что идут. В конце концов, такова уж мужская доля — погибать на войне. Нет в этом ничего такого уж трагичного. Почти все, кого знал Андрей: те с кем он играл во дворе, учился в школе, занимался в кружке юных биологов, просто встречался каждый день на улице, погибли на той войне. Выжили лишь единицы и те в массе своей были искалечены если не в прямом смысле, то, как он, психически. Именно эти «опасные сумасшедшие» и создали волну колонизации. Именно они, победители, отвергнутые теми за кого сражались, стали топливом для космической экспансии человечества. Те, кому некуда возвращаться, легко выбирали жизнь, которая оторвёт их от всех кого они знали, и лишит возможности вернуться назад. Уже прошло почти триста пятьдесят лет, а рабочие лошадки космического флота были всё те же. Гибернация и эффект Эйнштейна подарили им квазибессмертие. Самое отвратительное из тех, что только можно себе вообразить. Они не склонны были общаться с кем либо, потому что, разговорившись с юной девушкой на Тетре перед рейсом, вернувшись, встретишь умудрённую опытом женщину, которая тебя даже и не вспомнит.
Сейчас Андрей точно видел напуганную девчушку, ту кому совсем не место в этих жутких подземельях. Ту, что должна смеясь ворковать с подругами в парке, а не сгинуть в мясорубке, как он, да и все остальные солдаты. Таким как она, здесь вообще не место, этот безумный, кровавый мир не для них.
