— Уважаемый древний, скажите, а ваши… эм… глаза смогут показать это на суде? Они ведь здесь за всем присматривают. То есть я хотел сказать, они ведь постоянно всех нас контролируют, так?

— Не совсем. Мой товарищ присвоил информации об учителе Лалтхи высший приоритет, поэтому всё, что хоть как-то пусть косвенно связано с ней, тщательно изучается. А по поводу суда, думаю это можно будет организовать.

— Прошу прощения… а собственно, в связи с чем столь эм…. глубокий интерес? — спросил Вьйн, проигнорировав слова Голубева о суде. Такое внимание к искательнице явно интересовало его значительно больше судьбы солдата — скажите, и с чего вы вообще взялись нам помогать.

Несколько минут подумав, Голубев заговорил.

— Знаете ли Вьйн, если и есть какое-то развитие в отношениях людей друг с другом, то оно происходит не в появление каких-то новых правил такого общения, а в том, к кому эти самые правила применять. Я не знаю таких стран и народов в истории мира, по крайней мере истории, известного мне мира, которые, например, восхваляли бы предательство или обман, совершонные против них. Так вот, мы, если так можно выразиться, в этом отношении немного старше вас. Не лично вас, а жителей континента. Так вот, вы, на нас, не нападали и даже пытались помочь раненному. На данный момент мы не враги, поэтому мы применяем к вам, вам всем, те же правила, что и друг к другу, а мы не собираемся позволять кому-то из нас сгинуть в подземелье. Тем более, что в отличие от вас, подземельцы наши враги, а значит подлежат уничтожению. Их никто не заставлял нападать на стриж, в смысле, небесную рыбу.

— Я вас понял — Вьйн, кажется, задумался — но почему, вас так интересует именно учитель Лалтхи?

— Не только она, наставница Лайшми и воспитанница Лийши нас тоже весьма интерсуют — уточнил Голубев.

— Это почему же? — спросил Вьйн.

— А разве это не очевидно? — спокойно сказал Валентин Сергеевич — они могут, то, что мы, до недавнего времени, считали невозможным.

— Но разве не Вы — Древние, дали силу искательницам…

— Ни я, ни Андрей, ни Ринчин, никому ничего такого не давали. Я не знаю, откуда взялся Орден и сила его членов, но явно не от кого-то из нас троих — всё так же спокойно ответил Валентин Сергеевич.

— Ах вот значит как: вы считаете искательниц для себя опасными — задумчиво проговорил Шыйр — вы спокойно обстряпывали свои дела, никем не замеченные, пока их здесь не было, но стоило им, чисто случайно, появиться и они вас немедленно обнаружили. Не это ли худший из вариантов, для вас? — спокойно продолжил комендант — теперь все, включая обычных людей, вроде меня или Вьйна, знают о том, что вы здесь, что же вы собираетесь с этим делать?…

— Ну, во-первых, никакой случайности в появлении здесь учителя Лалтхи не было. Она вполне официально прибыла сюда, для поиска древних, то есть нас. А несколько ранее она помогла наставнику Халтаху, наблюдать в телескоп наш основной небесный корабль. Тот, что вы зовёте, небесной рыбой — это что-то вроде шлюпки. Основной корабль там — доктор указал рукой вверх — наставник Халтах, честь ему и хвала, обнаружил нас и понял, что мы разумны. Я подозреваю, что он и без участия учителя Лалтхи нас бы засёк, она просто упростила ему задачу. Во-вторых, относительно, того что вы о нас не знали. Мы в любом случае пошли бы с вами на контакт, более того, учитывая положения этой, с позволения сказать, крепости, скорее всего общение в любом случае началось бы здесь, а подземельцы, лишь ускорили неизбежное. Как у нас говорят — не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь относительно наших планов, для начала я вылечу натсавницу Лайшми — доктор говорил предельно серьёзно — верну ей зрение и способность ходить. это для меня не то что бы очень сложно. её болезни вполне излечимы…

— Прошу меня простить — загововрил толстяк, голос у него был необычайно глубоким и низким, вместе со склонностью к неспешной речи это, надо сказать, производило мощное впечатление — наставница Лайшми, да продлит истинный Бог её дни, говорила о некоем договоре между вами, а, если это не секрет в чём он состоит?

— Да не секрет в общем-то. Мой товарищ просил её помощи. Мы, знаете ли, люди простые и придерживаемся той точки зрения, что у каждой проблемы есть имя. И ликвидировав того, кто это имя носит, можно решить почти любую проблему. Так вот, этот наш подход, слишком часто не работает и создает больше проблем чем решает. По этой причине, нам нужен кто-то, кто помог бы нам разобраться в местной жизни, не отрезая головы всем окружающим без разбора. В конце концов, думаю, что участь пземельцев будет достаточным уроком, для всех…

— В смысле, участь? — не понял Толстяк.

— Андрей вырезал значительную их часть, пока их основные силы осаждали вашу крепость. С другой частью покончил я. А теперь мой товарищ отправился подчистить оставшихся недобитков. И ещё, ими командует некий господин, мы собираемся примерно его наказать за нападение на нас.

— И как же? — вновь спросил толстяк.

— А это вы ещё увидите — спокойно ответил доктор — Андрею не занимать изобретательности в таких вещах, так что я лично этому самому господину совсем не завидую. Мой товарищ, знаете ли, отнюдь не только на убийствах специализируется. Однако вернёмся к нашим отношениям с искательницами. Я лично не вижу поводов для вражды между нами и вами, вами всеми. А лечение наставницы Лайшми, мне кажется неплохой демонстрацией нашей доброй воли.

Голубев закачал себе через мозго-машинный интерфейс всё, что Андрей успел собрать по искательницам и первым делом ознакомился с его планами в их отношении. Как и Андрей, он был полностью уверен, что здесь нет никого опаснее, этой троицы. Ведь именно эти девочки и, возможно, их учитель в своё время сорвали основное наступление западян. Всё техническое превосходство вторженцев было помножено на ноль в один миг. Большая часть из них умерли, неспособные, не то что дать сдачи, просто понять, что вокруг происходит. Стоит ли говорить, что искательницы были чудовищно опасны для кого угодно. Более того, они стремительно увеличивали свою численность и, не дай Бог, могли в прямом смысле произвести на свет искателя. А ведь судя по собранной информации, мужчины обладающие таким даром, могли то, что женщинам не снилось даже в самых сладких снах.

У землян было всего два варианта — уничтожить их или перетянуть на свою сторону. И второй очень сильно выигрывал у первого. На весь континент руки у них явно были коротки. Где-то в любом случае остались бы искательницы, хуже того, они бы затаились и найти их тогда было бы весьма трудным делом. Так что смысла уничтожать искательниц не было никакого. И тут на сцену выходила вторая часть ситуации. Искательниц не любили и боялись практически все. Дар калечил их судьбы, превращая пусть в невероятно полезных, но изгоев. Андрей видел здесь свою выгоду — у древних исключительные отношения с искательницами — так все думают? Да без проблем. Будут вам особые отношения. Ни он ни Голубев никакого негатива к этим искалеченным войной несчастным девушкам не питали, от слова совсем. Более того, нужно было наладить такие отношения, при которых, возникни конфликт с местными, искательницы, как минимум держали бы нейтралитет, а лучше перешли бы на сторону "древних". Однако тут в полный рост вставала ещё одна проблема.

Если Андрей когда-то был женат, пусть и по программе Евгеника, то есть встречался со своей женой исключительно ради деторождения, то сам Валентин Сергеевич не имел серьёзных отношений с женщинами со времён института. Тогда он, получив у своей однокурсницы от ворот поворот, стал пить, не в смысле бухать, а употреблять алибдин, решив сосредоточиться на учёбе. Потом была война, синдром Верховцева, кстати однокурсника Голубева, а потом он сам, как-то и не заметил, как оказался корабельным врачом. К слову сам Серёга Верховцев. Служил на дальнем разведчике, они даже пару раз пересекались, по служебным делам. Так что оба и Андрей и Валентин Сергеевич, по сути, не умели выстраивать с женщинами ни деловых, ни дружеских никаких либо ещё отношений, пребывая в этом вопросе в состоянии подростков.