На обеде новенькие пытались бунтовать. Вернее, права качать. Первой начала та самая вечноголодная. Едва с едой покончила и ложку облизала, так сразу и принялась предъявлять:
- А что это вы нас работать заставляете с утра до вечера? Без вас и то так не гоняли.
Интересно, она такая дура или прикидывается? А остальные, вижу, ждут, что я отвечу. А я что, я сейчас сытая, добрая, могу и объяснить.
- Объясняю: бандитам от вас были нужны только ваши плитки для увеличения суточного объема поставок. Ну и от тебя лично твоя дырка меж ног. А от вас требовалось только не подохнуть. Ровно столько вам кормежки и давали. И на работы не гоняли, потому что сами бандиты все нужное получали каналом, причем за ваш счет. Сейчас вы работаете сами на себя, паек у вас полноценный. Сами видите – я ем из того же котла, и порция у меня такая же, как и у вас. Работаем тоже наравне. Если бы не нога, – я кивнула на костыль, - сейчас бы тоже землю копала, потому что мужики гвозди забивают лучше. Построим дом – вы же сами в нем жить и будете. Посадим огород, что вырастим – сами же есть станем. Всем всего поровну: и работы, и благ. Впрочем, если кому-то это не нравится, скажите сразу. Островов здесь много, а мне тут нахлебники не нужны. Еще вопросы?
Поднялся какой-то хмырь. Носатый, чернявый. Где-то он был у меня записан: вот, Гастон Леруа. Еще один француз, адвокат. Надо будет использовать его как приманку для радиста. Авось, клюнет дружище Пьер на общество земели. Ну вот, отвлеклась. А что это он вещает? Про какие-то права личности, про толерантность…
- Слушай, как там тебя, а ты бандосам такие вещи пропихивать не пытался? Нет? А почему? Молчишь? Так я за тебя скажу. Потому что понимаешь, что за такой базар тебе как минимум бы фейс отрихтовали, а как максимум скормили б акулам. Так?
Стоит, молчит, наверняка фигню всякую думает.
- А почему ты решил, что со мной эта хрень пройдет? Если тебе не нравится уровень свободы, я могу толерантно выпнуть тебя нахрен. Здесь, под моим началом, собираются исключительно свободные гордые люди, которые за оскорбление словом не раздумывая бьют в морду, а за оскорбление действием стреляют на поражение. Одним словом, пассионарии.
Во, вспомнила словцо. Это Михалыч мне вчера втирал про одного умного человека по фамилии Гумилев.
- Но если ты решил делегировать государству в моем лице право на насилие, тогда сиди и не отсвечивай, потому что законы здесь устанавливаю я. Тu comprends?
- Oui, madame.
Носатый заткнулся и сел.
- Еще вопросы есть?
В ответ тишина. Надо немного добавить.
- С завтрашнего дня начнутся занятия по обращению с оружием. Сержант Олсен будет вас учить, она же примет зачеты. Я помню про тебя, Кристиан. Поговоришь с сержантом, она определит, какое оружие тебе выдать. Кстати, ты с таким, как у нее, автоматом знаком?
- А как же, миссис Анна!
- Вот и покажешь ей свои умения.
Кстати, куда это моя сержантка смотрит? Я достала бинокль и тоже посмотрела. От дальнего леса идут люди. Целых три человека. Или… точно, четверо. Это, наверное, взамен безвременно почивших бандосов. Идут, руками машут – наверное, чтобы сходу не подстрелили. Пополнение – это, конечно, хорошо. Но ведь теперь вся работа встанет. Еще бы – новые люди, пока все перезнакомятся, пока все друг другу расскажут… А если найдутся знакомые – считай, до вечера люди потеряны для производительного труда. А ведь новеньким еще идти минимум полчаса. Хотя… Вон, Аджитка поднялся, пошел что-то крутить, забивать. За ним еще пара мужичков, а там и другие потянулись. Ну да, хоть полчаса – и то в плюс. Млин, как уже задолбало на одной ноге скакать! От безделья измаялась, сейчас бы делом каким заняться. Хотя бы привычным штукатурно-малярным. Ну а теперь приходится сидеть на стульчике под охраной Снегурки и ждать прихода гостей.
Это что-то новенькое: народ стал прибывать парами. Двое – муж с женой, откуда-то из-под Ростова. Классическая пара: гренадерского роста и характера баба и плюгавенький подкаблучник с золотыми руками. Видно, что попивает мужичок, понятно и отчего прикладывается к горькой, но вот только здесь у него нифига не выйдет. Нет водки. И я не дам. Ни фляги, ни сахара, ни трубки на змеевик. А вот Аджитке нехилое подспорье будет. На пару эти двое мне тут отстроят цивилизацию. Сразу из каменного века в эпоху электричества рванем. А тетка всю жизнь торговала мороженым. Так что толку от нее – только огороды пахать. За коня вполне сгодится.
Другая парочка – очаровательные сестрички из Гонконга. Правда, объясниться на плохом английском смогла только одна, но вторая тоже научится. Обе офисные работницы, существа более, чем бесполезные, но дело для них я найду. Мужики, едва завидев китаяночек, сразу оживились, перья подрасправили, хвосты подраспустили. Кроме, пожалуй, того испанца. Он, кажется, конкретно запал на нашу Снегурку. Вот только драк из-за баб мне еще не хватало! Что интересно, обе парочки появились на разных краях острова. Какое-то время шли вдоль границы леса и гор навстречу друг другу. А встретившись, решили пойти напрямки через лес. И вот результат.
В котлах еще немного оставалось, накормить новоприбывших почти что хватило. И мужичок с редким именем Архип Лукич, и китаянки ели что та Дюймовочка – по ползерна в день. Так, поклевали чуток – и сыты. Зато Софья Вениаминовна прикончила все остальное, еще и котлы выскребла. Как по мне, так ей бы похудеть вдвое. А лучше – втрое. Ходит, вон, уточкой, переваливается с боку на бок. Три подбородка, одышка, наверняка проблемы с сердцем. Пузо еще до колен не свисает, но через пояс штанов конкретно выплывает. Как дошла-то еще! При ее росте полнота, конечно, меньше в глаза бросается, но тут уже чересчур. Да, диету ей устроить было бы совсем неплохо. Чувствую, еще и поцапаться с ней придется.
Какое-то время все шло ровно. Лукич махом присоединился к строителям, сестрички из Гонконга без единого слова отправились к фермерам, Софочка сидела на бревнышке возле очага и молча страдала от голода. Что так сидит? Пусть лучше дозорной будет. Отвела ее на бережок, усадила, дала в руки бинокль, поручила бдить. Радости она, понятное дело, не выразила, но и, поглядывая на мой пистолет, спорить не стала. И вот примерно часа через два она заголосила:
- Там это… плывет кто-то!
Голосок у нее был под стать фигуре. По громкости его вполне можно было сравнить с пароходным гудком. Естественно, что вся работа опять встала, и народ кинулся на берег поглазеть на плывущих. Да уж, по сравнению с лодочкой Михалыча, контейнер казался огромной бандурой. Тем удивительней было, что катерок хоть и не быстро, но уверенно тянет эту дуру. Собственно, особого интереса картинка не вызвала, поэтому народ разошелся обратно по работам.
По моим подсчетам, егерю тянуться до места оставалось еще не меньше часа. Контейнер был виден уже без бинокля, и даже можно было различить на его фоне катер. Садиться я не хотела. Во-первых, рядом с толстой теткой сидеть совсем не хотелось, а во-вторых, вставать потом было не слишком удобно. Поэтому я стояла и смотрела в бинокль на то, как медленно и величаво приближается к берегу наш будущий склад.
Когда и откуда взялся второй катер, я не поняла. Контейнер был уже совсем близко, в километре от берега. Ну, или чуть дальше. А второй, заложив небольшой вираж, встал у них позади и потихоньку догонял. Мне ясно были видны люди с оружием. А Михалычу они были не видны, и даже не слышны! По крайней мере, никаких движений не происходило. Оружие они не готовили, назад не оглядывались… А чужая лодка их сейчас догонит, выскочит сзади и положит или захватит. Хоть бы предупредить как-то. А ведь и рации у них нет! Все, устраиваю тотальную радиофикацию всего.
- Олсен!
Сидевшая неподалеку Софочка аж подпрыгнула.
- Срочно команду в катер! Лерка, ракетницу!
Вчера вечером мы придумали, а сегодня с утра, как Михалыча проводили, организовали. Всяческих лодок у нас осталось немало. Вот одну из них, самую мощную и быстроходную, определили в дежурные. Обиходили, заправили под завязку и пришвартовали у самой лестницы. Чтобы сбежать на пристань – и сразу в катер. И тревожную команду определили. А сейчас это, само собой, сама фрекен сержант, англичанин с американцем и Аджитка в качестве снайпера. Пока они бегали, вооружались, боекомплект набирали, ко мне подскочил тот самый испанец Кристиан.
