Идти было не то, чтобы легко - все же берег был сплошь завален камнями, ладно еще, не острыми - но и не трудно. Главное - повнимательней смотреть под ноги. Вот я и топала, ни быстро, ни медленно – как получалось. Миновала «свой» берег, полюбовалась пейзажем, а потом взгляд упал на кучу камней вдали у скалы, и мысли сами собой свернули на вчерашнее. Я ведь никогда себя слабой не считала, да и таких дурных мужиков никогда не видала. Те, что были, они или боялись, или уважали. Да и всегда было, куда сбежать, или кого позвать, а приключений на задницу я специально себе не искала. А тут вдруг оказалось, что я против мужика ничего не стою. И защитить себя не могу, и сбежать мне некуда, и на помощь позвать некого. А придет завтра еще один такой же, и что мне с ним делать? Моя оплеуха ему пофиг, нож его не остановит. А что остановит? Пистолет?

Эта мысль стоила того, чтобы обдумать ее посерьезней. Пистолет – это хорошо. Это можно на расстоянии разобраться с нехорошими дяденьками, не доводя дело до булыжников. Интересно, сколько он весит? Наверное, килограмма полтора, не больше. А ведь есть и маленькие, дамские, я в кино такие видела. Те, поди, меньше килограмма, вполне влезут в поставку. Заказать, что ли? Вот только какой от него толк? Стрелять я не умею, разбирать-чистить тоже. Можно, конечно, научиться. Но вот нужно ли это прямо сейчас? Вот, к примеру, тот англичанин. Ну пришел, ну бухой. Как он у меня нож выбил – я даже не заметила. Наверняка и пистолет так же выбьет, а то и себе заберет. Это нужно за десять метров каждого останавливать и спрашивать, что у него не уме. Не, не сейчас. Потом – может быть, но не сейчас. А так было бы очень даже неплохо маленький пистолетик сунуть в карман, на всякий случай. Правда, карманов у меня нет, но когда-нибудь они ведь будут! Не все же мне ходить в пляжном прикиде.

За раздумьями я незаметно для себя обогнула гантельку и дошла до перемычки. Ничего на берегу видно не было, в море – тоже никаких перемен. У крайнего камня, словно специально для меня, были такие будто бы ступени – сколы, трещины. Подниматься – легче легкого. Я и поднялась. Прошлась по камешкам до другого берега, а там – засада: отвесная стена метра два с хвостом. Спуститься при желании еще можно, а вот обратно потом подняться – фигушки. Не-е, я в такие игры не играю, билет в один конец – это не для меня. Я хорошо помню, пацаны говорили между собой: прежде, чем зайти, определись с выходом. Так что хренушки, я лучше рыбу половлю.

Сбегала чуть назад, там были кусты с длинными прямыми ветками. Что-то вроде нашего ивняка. Удилище срезать – пять сек. Еще пара минут – и я устроилась на теплом, нагретом солнцем камне, свесив ноги. До воды прилично, хотя и прилив. С отвычки снасть готовила долго, вспоминала, что да как. Боялась, что ничего не выйдет. Потом вспомнила про наживку и поняла, что я не представляю, на что клюют морские рыбы. Голый крючок кидать как-то нехорошо, неправильно. Червей у меня нет, мотыля, оводов, стрекоз – тоже. Думала-думала, и не нашла ничего лучше, чем отчекрыжить узенькую полоску от рубахи и аккуратненько привязать на крючок. Сделала, выдохнула, и закинула поскорее свою удочку, пока не испугалась и не начала сомневаться.

Сидела, наверное, с четверть часа. Уже решила, что здесь рыбы нет, как вдруг почувствовала рывок. Изрядный такой, чуть удочку из рук не выдернуло – расслабилась. Я давай тянуть, а леска слишком длинная, длиннее удилища. Я палку на камень кинула и давай руками снасть выбирать. Вытащила – на крючке рыбка. Немаленькая, с полторы мои ладошки. Я ее сразу в пакет, и снова удочку забросила. Не успела усесться, как слова клюет. Такой азарт проснулся! Я в считанные минуты штук шесть натягала. Уже и остановиться пора, пакет–то может и не выдержать мой улов, а вот не могу. Наверное, я бы еще долго тут сидела, но на седьмой раз у меня дернуло леску посильней. Я сверху глянула – там такая здоровая хрень рассекает! Длиной, наверное, с полметра. У меня тут совсем соображалка отключилась. Я ее, эту рыбину, давай тянуть, а она только разок как следует рванула, и ушла. А я плюхнулась на задницу, и осталась сидеть с обрывком лески на своей палке. Посидела, подумала – а и ладно. Шесть рыбок – тоже немало. Посолю, поперчу, на ужин запеку, и на завтрак еще останется, а там и ушицу забабахаю. С таким-то приварком, глядишь, и не полкило в день, а грамм двести на еду будет уходить, это из ежедневных полутора килограмм. На двоих, значит, четыреста. Глядишь, не сегодня-завтра и палаточку сообразим. А на ту сторону попробую с другого берега перебраться.

Настроение у меня поднялось, и я, гордая собой, потопала обратно, на ходу соображая, что еще нужно будет заказать: толстую леску, большие крючки, большие грузила и хорошее углепластиковое удилище с катушкой, чтобы опять руками леску не тягать. А то ладно еще – небольшие рыбки попались, а так можно и руку до кости разрезать. Останется здоровым один Борюсик – я ж с ним с голодухи помру! А, может, вообще – спиннинг взять? Я, правда, кидать не умею. Но вдруг получится!

Мои сумбурные мысли прервал посторонний звук. Это не море – к плеску волн я уже вполне привыкла и практически его не замечала. И не чайки – те пронзительные и мерзкие. Да и звук, вроде, идет откуда-то от скал… Мне это кажется, или действительно кто-то плачет?

Я мгновенно превратилась в пеленгатор и пошла от берега зигзагом, стараясь понять, откуда идет звук. Собственно, искать долго не пришлось: почти у самой скалы сидела девочка и ревела буквально навзрыд, закрыв лицо руками. А на левой-то руке терминал, такой же, как и у меня. Видать, еще одна жертва безумного гения.

Пока подходила, рассмотрела: голубые бриджики, ярко-красная блузка навыпуск, подпоясанная тоненьким плетеным ремешком, бело-розовые городские кроссовки – в общем, типичная девчонка, каких полно где-нибудь в Краснодаре. Почему там? А кожа чересчур смугловата. И это, скорее, не загар, а природный оттенок. И волосы – прямые, густые и черные, как вороново крыло.

- Привет!

Девчонка не слышала моих шагов, и дернулась, когда я ее окликнула. Сделала движение, чтобы вскочить на ноги, но выражение испуга на ее лице тут же сменилось гримасой боли. Ясно, ногу повредила. И что, спрашивается, дергалась? Неужели я такая страшная? А она точно откуда-то с югов. Вон, глазищи какие черные. Уже сейчас красотка, а еще года через два-три, как сиськи и прочее отрастет, будет полный капец всем мужикам. Но точно не из наших, скорее всего откуда-нибудь из-за бугра. Ладно, не буду ее пугать, представлюсь. Я изобразила самую лучезарную улыбку, на какую была способна и ткнула себя пальцем в грудь:

- Анна. Россия.

И тут же, указав на нее, высказала свое предположение:

- Испания?

В ответ прозвучало:

- Não, Brasil.

Собеседница в свою очередь ткнула себя пальцем и произнесла:

- Мария де ла Круз Валерия Франческа Санчес.

Ух ты, как круто! Вот только как к ней по-нормальному без всяких этих титулов обращаться? Хотя… Она Валерия? На всякий случай я переспросила:

- Валерия?

- If, senhora.

Отлично! Значит, будет Леркой из Бразилии, где, как известно, дикие обезьяны в большом количестве. А я, значит, сеньора? Ладно, пусть будет так. Вот где этот Борюсик, когда он так нужен! Я ж по-бразильски ни в зуб ногой. Придется так справляться. Что на словах не дойдет, то на руках изображу. Но, все же, что она так на меня косится? Что у меня не так? Быстро себя оглядела- вроде, нет, все в порядке.

- Ты чего сидишь на камнях? Задницу отморозишь. Вставай, пойдем!

Лерка в ответ затрещала по-своему, и на ногу показывает. Типа, идти не может. Я, конечно, не врач, но тут посмотреть могу. Думаете, мало я видала вывихов да переломов! У нас во дворе раз в два-три месяца кто-нибудь что-нибудь себе обязательно сломает. Или вывихнет. Так что с первой помощью у меня все на пять с плюсом! Спросила только:

- Можно?

И, не дожидаясь ответа, принялась ощупывать больную ногу. Не, слава Богу, кости целы. А вот голеностоп вывихнула сильно. Да там уже и опухло все, как тут не реветь – попала хрен знает куда, нога болит, не ходит, помощи не дозваться, да, поди, еще и голодная. Точно голодная – вон, как у нее в брюхе заурчало. Девчонка аж про ногу забыла- от смущения краской залилась, да так, что сквозь загар, или что там у нее, проступило.