Но что поделать: порой приходится играть по чужим нелепым правилам, чтобы добиться своего.

Ирис обменялась последним заговорщицким взглядом с дворецким. Тот принялся убирать со стола.

Ей хотелось помочь ему. На Рекстон свалилось слишком много обязанностей: он теперь и дворецкий, и камердинер, и шофер, и управляющий!

Ирис двинулась к столу, но Рекстон разгадал ее намерение: нахмурился и покачал головой.

Ирис упрямо взялась собирать грязные ложки, но Рекстон сказал вполголоса, крайне внушительно:

– Госпожа Диль, не стоит. Я буду заниматься своим делом, а вы – своим. Так заведено.

Она вздохнула и послушалась. Ничего: когда она станет хозяйкой гостевого дома, то будет работать с ним наравне, а не только командовать.

От нечего делать Ирис отправилась бродить по дому. Теперь она осматривала все комнаты хозяйственным взглядом и делала мысленные пометки.

Эта спальня пустует. Здесь большая кровать, можно размещать супружеские пары.

Комнаты в дальней части дома лучше сдавать молодежи. Во-первых, там имеется отдельный выход на улицу, во-вторых, шум от постояльцев не помешает.

Дорогую мебель вынести, заменить той, что попроще. Такую можно подобрать на благотворительной распродаже за сущие гроши.

И не забыть убрать все опасные изобретения барона! Безобидные можно оставить; они станут изюминкой поместья.

Например, вот эти часы, которые умеют вязать пряжу. Барон соединил часовой механизм с крючками фабричной вязальной машины. В часы следовало заряжать моток пряжи, и они делали одну петлю за одну секунду. Снизу болталось синее полотно; чтобы связать шарф, часам потребуется несколько месяцев.

Абсолютно бесполезное, но забавное изобретение!**

Энтузиазм Ирис рос с каждой осмотренной комнатой. Она твердо верила: все получится! Пока она мало смыслит в том, как управлять большим особняком, но научится и этому. Рекстон ей все расскажет.

Но дому нужно что-то еще. То, что выделит его из сотен других гостевых домов, привлечет избалованных впечатлениями гостей!

«Черному дубу» нужна легенда. Рассказы о его славном прошлом. Романтическая или кровавая история.

Да-да, и парочка призраков не помешала бы.

У Ирис начала формироваться смутная идея.

Люди хотят получить привидения? Они получат привидения.

Легенды легко рождаются. Нужен лишь повод: кто-то замечает смутную тень, слышит неясный шорох, фантазия довершает остальное.

Рассказанные шепотом у трактирного очага истории разрастаются, получают новые подробности и начинают жить своей жизнью.

В арсенале Ирис имелся популярный кукольный спектакль – «История о Железноруком Портном и Белой Деве». У нее имелась кукла-призрак. Если надо, она и сама сыграет роль призрака! Дайте только белую простыню, немного светящейся краски, и…

Ирис не удержалась и рассмеялась. Рисковое предприятие она задумала. Обман, мистификацию!

Но почему бы и нет?! Рекстон, конечно, не одобрит. Тетя Грета тоже встанет на дыбы. А вот Даниэлю понравится. Трюк можно опробовать на докторе Фальке, этом любителе паранормального. Пусть порадуется.

Ну и что, что это обман? Все артисты – обманщики. Они заставляют зрителей верить в то, чего не существует в природе – в вечную любовь, безусловную преданность и благородство.

Призраков тоже можно включить в этот список.

Ирис спустилась на первый этаж и пошла искать лестницу в подвал. Надо осмотреть прачечную. Постояльцам потребуется много свежего белья. Как в доме работает прачка? Справится ли она с новым объемом работы?

Ирис дошла до конца длинного коридора. Окон тут не было, на стене горел одинокий светильник.

Послышались голоса.

В укромном уголке у основания лестницы прятались Рекстон и Софи. Они были поглощены беседой и не заметили Ирис.

***

Софи прижималась к стене; Рекстон стоял к ней вплотную и что-то тихо ей втолковывал. Он угрожающе склонил голову.

Горничная молчала, крепко сжав губы. Из-под ресниц сверкал дерзкий взгляд..

Она дернулась вбок в попытке уйти, но дворецкий упер руку в стену за ее плечом, преградив ей путь. Он навис над девушкой, а потом коснулся ее подбородка и заставил поднять голову, чтобы она не отводила взгляда.

Софи часто задышала и зажмурилась. Тогда Рекстон убрал руку и положил ей ладонь на плечо; он заговорил мягко, почти ласково.

– Ты должна… подумай как следует… помогу… – разобрала Ирис.

– Вас это не касается, – ответила Софи дрожащим, злым голосом.

Ирис кашлянула и вышла из теней.

Рекстон оглянулся, отпустил горничную. Сердито свел брови.

Софи воспользовалась моментом и бросилась наутек. Она вихрем пронеслась мимо остолбеневший Ирис, грубо задев ее плечом.

– Что тут произошло? – спросила Ирис требовательно.

– Ничего, госпожа Диль, – ответил Рекстон своим прежним ледяным голосом, которым он обращался к Ирис в первый день их знакомства. – Я беседовал с Софи, чтобы выяснить причину ее плохого настроения.

– И что выяснили?

– Ничего определенного, госпожа Диль.

– Вы обращались с ней сурово, я видела.

– Это не так, госпожа Диль.

Несколько секунд они мерялись взглядами, как бы оценивая упрямство и решимость собеседника.

Ирис проиграла в этой схватке. Рекстон смотрел на нее так холодно и невозмутимо, что она просто не нашла нужных слов. Она чувствовала, как сильно раздосадовало дворецкого ее появление.

– Вы что-то ищете в подвале, госпожа Диль?

– Я лишь хотела осмотреть прачечную.

– Сейчас там никого нет. Прачка приходит из Альсингена два раза в неделю. У нас установлена стиральная машина – изобретение барона, но она недоработана. Рвет белье. Поэтому прачка стирает руками. Еще вопросы, госпожа Диль?

– У меня очень много вопросов, Арман, – горько сказала Ирис. – Вот только ответите ли вы на них честно?

Дворецкий поднял бровь в притворном недоумении.

Стоит ли настаивать на продолжении разговора? Ирис решила, что не стоит. Сейчас лучше отступить.

– Простите, мне нужно идти. Меня ждет работа. С вашего позволения, госпожа Диль.

Позволения он, впрочем, не дождался: просто взял и ушел. А Ирис осталась одна в темном коридоре в полной растерянности. Отличного настроения как не бывало.

Грудь сжимало от досады и непонимания, спину щекотало от предчувствия беды.

Какая ошибка – считать, что она уже почти что своя в этом доме! Все не так. Тут полно тайн. Все что-то скрывают!

Но что: пустяк, или нечто зловещее?

И она посчитала, что станет с Рекстоном друзьями! Ага, размечталась. Вот дурочка! Он ясно показал, что никакой дружбы между ними быть не может.

Коридор внезапно стал очень мрачным. Ирис почувствовала, что задыхается.

Она вернулась в свою комнату, настежь открыла окно и попробовала занять себя делом: подсчетами и написанием писем, но вскоре бросила, потому что мысли блуждали неизвестно где.

День тянулся мучительно медленно. В доме находиться не хотелось, сердце жгла обида на Рекстона, в голове роились темные подозрения.

Тогда она решила отправиться на прогулку: дойти до кладбища и увидеть могилу Гвидобальдо цу Герике. Она даже мысленно не могла назвать ее могилой отца. Слава богу, Финеас жив и здоров.

Скорее бы получить от него письмо!

Ирис накинула жакет и сошла вниз. В коридоре встретила Адель, предупредила ее, что пропустит обед, и расспросила, как дойти до кладбища.

– Если хотите принести цветы на могилу, возьмите гвоздики или лилии с клумбы у ворот, – посоветовала дружелюбная старшая горничная.

Ирис так и поступила. Собрала небольшой букет и отправилась на свидание к отцу.

Кладбище находилось на полпути от поместья к Альсингену. Ирис взяла вправо, как ей указала горничная, прошла по тропинке сквозь тенистую рощу и скоро увидела кирпичную ограду, над которой нависали раскидистые ветви.

У ограды паслась парочка диких пони. Они были крепенькие, мускулистые. Их светло-гнедые шкуры приятно лоснились. Пони увлеченно обгладывали репейник, подергивая короткими ушами.