Хотя наверняка это не единственная причина. Нужно пожалеть его гордость.

– Мне было бы легче, если бы ты поддержал меня при встрече с бароном.

– Нет! – Финеас резко отодвинул чашку. – Не нужно, чтобы при твоей встрече с настоящим отцом присутствовал… чужой человек. Который виноват в том, что ты живешь такой жизнью!

Он гневно обвел рукой жалкую, тесную комнатушку.

– Никогда так не говори! – набросилась на него Ирис. – Чужой человек – это барон. Мне нравится наша жизнь. Другой я не хочу.

Ирис кривила душой. Все эти годы она отчаянно мечтала о своем доме. Где можно жить, не скрываясь, не переезжая с места на место.

У нее никогда не было постоянного дома. Даже когда отец был уважаемым профессором, родители снимали квартиры, а Ирис училась в школе с проживанием.

Потом были цирковые фургончики, балаганные шатры, ночлежки. Постоянные странствия, переезды. Стычки с полицией, уличной шантрапой. Прокуренные кабаре, таверны, городские площади и улицы.

Но Ирис хотелось другого. Ничего особенного: лишь просыпаться каждый день в одной и той же комнате – уютной, светлой, и чтобы обои были в цветочек, а на окнах – желтые занавески! Какао и кремовые булочки на завтрак, потом книга в своем саду, вечером – званый ужин с подругами, настоящими, не кукольными!

Она бы завела собачку или кошку. Или канарейку! Она бы получила образование. Любое – хоть на секретаршу бы выучилась, хоть на доктора.

…И все это может стать реальностью, если барон Гвидо признает ее своей дочерью.

Но отца – своего настоящего отца, профессора и кукольника Финеаса Диля, она ни за что не бросит. Что бы ни предлагал барон. Только так, и никак иначе.

– Сделаем вот что, – заговорила Ирис после недолгого раздумья. – Пока я буду в отъезде, ты устроишься в труппу. В знаменитое шоу маэстро Морвилля. Я знаю кое-кого из состава. Силач Гильгамеш давно предлагал к ним присоединиться. Им как раз нужен реквизитор и бутафор. Владелица возьмет тебя, если ты подпишешь договор и поклянешься не нарушать их правила. У них порядок строгий. Никаких карт, выпивки и скандалов. Иначе они выкинут тебя в два счета. Ты меня понял? – Ирис сурово свела брови.

Отец сглотнул и кивнул. Он посмотрел на свою трубку.

– Курить на территории ярмарки у них тоже запрещено.

– Но…

– У Морвиллей ты будешь в безопасности. Они заботятся о своих. Рикардо к Морвиллям носа не сунет.

– Мне придется жить в тюрьме, – посетовал отец.

– Я не задержусь у барона. Только выясню его планы. Если он может быть нам полезен, я постараюсь разыграть карты в нашу пользу.

– Ты такая расчетливая и практичная, – заметил отец не то с осуждением, не то с восхищением.

– Попрошу у барона денег в долг. Как только мы встанем на ноги, мы все ему вернем. Подачки нам не нужны.

Неделя пролетела в водовороте забот. Ирис носилась по городу, решала неотложные дела.

Она отвела отца на ярмарку, где располагались балаганы маэстро Морвилля. Собеседование проводила владелица, Кассандра Моррель, в девичестве Вилле.

Ирис понравилась эта решительная и веселая молодая женщина. Поначалу во время беседы Ирис было немного боязно, потому что в углу шатра лежала верная питомица Кассандры – ручная пума Зенобия. Пума щурила янтарные глаза и зевала с порыкиванием, показывая клыки.

Перед встречей Ирис побрила и постригла отца, взяла для него напрокат приличный костюм и наказала не показывать норов.

Финеас Диль произвел хорошее впечатление на Кассандру. Она поручила ему ремонт восковых и механических кукол и реквизита.

– Мы бы с удовольствием взяли и вас, госпожа Диль, но у нас в программе уже есть несколько номеров с кукловодами, – объяснила Кассандра. – Мы можем включить вас в шоу, если вы предложите необычный номер.

– Я подумаю об этом, – пообещала Ирис.

– Вы не Одаренная? – Кассандра внимательно посмотрела на нее. – Мы охотно берем артистов, владеющих даром управления эфирным полем. То есть, настоящих магов, – она улыбнулась, давая понять, что шутит.

Одаренных уже давно никто не считал колдунами. Если человек умеет силой природного дара изменять физические свойства вещей, это еще не повод обзывать его колдуном. Такие люди учились в Академии Одаренных и потом поступали на государственную службу, чтобы на благо общества менять русла рек, исследовать недра, управлять погодой и даже порождать электричество.

Те, у кого дар был недостаточно силен, – так называемые «дефективы», – частенько уходили в цирк.

Ведь публика порой не видит разницы между наукой и магией. Когда человек силой мысли зажигает лампочку, заставляет воду в фонтане танцевать или умеет разговаривать с голубями, необразованные люди считают это дешевыми, но эффектными фокусами – так им проще жить.

– Нет, – призналась Ирис. – Я не Одаренная.

– Жаль. Но мы все равно будем вам рады.

Ирис помогла отцу устроиться в кибитке силача Гильгамеша и взяла с него обещание, что тот проследит за отцом во время ее отсутствия.

– Не бойся, девочка, – успокоил ее Гильгамеш веселым басом. – Я стану ему заботливой нянькой.

По настоящему силача звали Иваном, он был великаном с блестящей лысиной и свисающими до подбородка усами. Он приехал в Сен-Лютерну из далекой северной страны, где люди дружат с медведями и любят балет.

– Я присмотрю за Финеасом и не дам ему вляпаться в беду, – пообещал он. – У меня не забалуешь.

Он сжал кулак размером с арбуз и внушительно им потряс. Но Ирис знала, что Гильгамеш был славным добряком. Она была спокойна за отца. Тут ему будет уютно.

Уладив дела отца, она занялась подготовкой к поездке. Пришлось занять денег у квартирной хозяйки, чтобы приодеться. К барону не явишься в цветастой юбке и с тюрбаном на голове.

Ирис приобрела приличный костюм и платье в магазине подержанных вещей, упаковала кукол в чемодан, купила билет до Шваленберга и рано утром выехала навстречу судьбе.

Она отправила барону телеграмму, предупреждая о своем приезде. Такие указания дал барон в письме.

Но на вокзале Шваленберга ее никто не встретил.

Ирис потерянно бродила среди пестрой толпы. Поговорила с женщиной в справочном бюро. Долго стояла перед вокзальными часами и привлекла недоброе внимание служителя.

Солнце клонилось к горизонту; дальше ждать нельзя. Нужно добираться до поместья «Черный дуб» самостоятельно.

Ирис долго торговалась с водителем таксомотора. Ей удалось сбить цену за поездку с десяти до семи кронодоров. Шофер был грабителем – всего десять лиг, полчаса езды, и такие цены!

Наконец, она погрузилась в старенький автомобиль. Ирис изрядно волновалась и поэтому заставляла себя злиться – злость полезнее растерянности.

Кажется, барон не очень-то стремится увидеть родную дочь. Или телеграмму не получил? Лучше думать так.

Машина неторопливо ехала по лесной дороге. Мелькали стволы сосен и кедров, под колесами похрустывали шишки. Ирис все сильнее волновалась.

Как вести себя при встрече с бароном? Быть холодной или дружелюбной? Нужно ли его обнять и поцеловать?

Нет, ни за что. Он чужой человек. А если они не понравятся друг другу?

Перед поездкой Ирис заглянула в библиотеку, нашла и прочитала в газетах все, что писали о бароне.

Ничем особенным он не прославился. Род захудалый, не слишком богатый, но денежки у него водятся.

Барон живет на проценты с капитала, дел не ведет. Заперся у себя в поместье и в ус не дует. В политику не лезет. Поэтому сведений о нем было немного.

Лишь в одной газете Ирис нашла его фотографию – нечеткую, с благотворительного мероприятия. Но даже по ней она поняла: барон, безусловно, был ее отцом. Она очень на него походила. То же удлиненное, худощавое лицо, высокий лоб, ямочка на подбородке. И волосы светлые, как у Ирис.

В молодости барон наверняка был красив, но возраст наградил его залысинами на лбу и мешками под глазами.