— Если бы я знал, что будет так, я бы отказался, я бы нашёл другой способ. Ты сказала, дар Эроса приносит столько же боли, сколько и счастья, но ты и в половину не прояснила истинного положения вещей.

— Я никогда не чувствовала того, что сейчас испытываешь ты, но верь мне, юный Мрак, если ты выдержишь, если выстоишь и сделаешь так, как я просила, всё вернётся, ты будешь свободен, сможешь выбирать жизнь, которую хочешь.

Он обернулся, и по его суровому бесстрастному лицу скользнула тень скорби.

— Они моё всё... если что-то случится, если ты обманула меня, Гея...

— Держи себя в руках! — она бросила нити и встала. Жест оказался внушительным и властным, так что Аид невольно отступил прямо в воду. — Я могла бы убить тебя, я могла бы истребить каждого, кого выберет Хаос, но я здесь, говорю с тобой!

— Прости.

— Прощение для великодушных, — бросила она, но гнев её утих, и она снова стала собой.

(Конец Эпохи Противостояния)

Она не успела вмешаться. Она не остановила его. Опасность создания баланса, любви, что ограничивает тягу к власти, была именно в этом. На его любовь посягнули, и он забыл обо всех договорённостях, о цели, он забыл обо всём и начал войну в самый ответственный момент, но могла ли она злиться, могла ли обвинять его? Ей следовало вмешаться, следовало предупредить его, но она слишком сильно ему доверяла, слишком сильно любила, как собственное дитя. Любила так, что сама забыла заветы Мойр.

Гея опустилась на чёрный камень. Её клонило в сон, и она уже не понимала, где находится. Она шла к Нюкте, хотела просить помощи, но, кажется, заблудилась. Как она могла заблудиться? Путы тьмы потянулись к ней, и шёпот, потрясающий основы мироздания, насмешливо заявил:

— Ты станешь первой, кого я уничтожу...

Наверное, это конец. Время пришло, и ни одному миру не избежать предназначенной участи. Кто она, чтобы тягаться с Неугасающими? Всего лишь песчинка в космосе, маленькая точка в созвездии, малозначимая, почти невидимая. В бреду Гея видела, как сила Хаоса проникает в тех, кого она знает, как эта сила управляет Артемидой, Аресом и Деметрой, как она заполняет собой всё вокруг, вытесняя силу Эроса.

Неугасающих нельзя убить, но неужели нет способа защититься от них? Неужели совсем нет никакого шанса? Гея не верила в это, отказывалась верить даже тогда, когда ледяные чёрные щупальца потянулись к её шее, когда дыхание перехватило, и тут, на грани сознания и забытья, жизни и смерти ей явилось видение. Послали его Мойры или сам Космос было не важно, ведь теперь она знала, как всё исправить, был бы только ещё один шанс. Хотя бы один небольшой шанс.

И, о, чудо! Едва эта мысль сформировалась у неё в голове, как щупальца отступили, тьма стала рассеиваться, а сила Эроса обрела новое воплощение. Но Гея уже не могла встать. Даже воодушевлённая, благословлённая надеждой, она потеряла слишком много сил, и могла только спать и спать, ожидая лишь, что мир сжалится над ней, и она сумеет вовремя вернуться. Вернуться и всё исправить.

(наши дни. После неудавшегося Совета Триединства)

— Что ещё мне сделать? — воскликнул Аид и бросил аметист, переданный ему Гелиосом, в воды Флегетона.

— Может быть, сделать в точности так, как я прошу? — тихий голос Геи шёл из самой пустоты за спиной Аида. Она стояла под покровом Нюкты и не показывалась на глаза.

Аид выдохнул.

— В прошлый раз я сделал, как ты сказала, и она умерла!

— Этого бы не случилось, если бы ты выдержал испытание и не развязал ненужную войну с Олимпом! — возразила Гея. — Ты должен был доверять мне!

— Я не доверяю никому. Ты расскажешь мне всё, всё, что я должен знать, иначе никакого диалога между нами не будет.

Гея помолчала немного и сказала:

— Хорошо. Только всё, что тебе предстоит пережить, хуже твоих представлений об этом. Ты не сможешь понять, насколько это тяжело, пока не пройдёшь этот путь. Готов ли ты пожертвовать всем, готов ли отказаться от всего, что тебе дорого, чтобы, в конце концов, вернуть это себе?

— Говори, — он заложил руки за спину и обернулся в сторону голоса.

Гея проявилась из тьмы мерцающим золотым силуэтом.

— Я чуть не погибла, и осталась жива только благодаря Персефоне, её жертве. Мойры позаботились обо всём, вернули её вовсе не для тебя, а потому что она важна, твоя возлюбленная неотъемлемая часть этого мира и не только из-за того, что является носителем части Солнечного Опала.

— Она нужна мне живой, только это важно.

Гея кивнула.

— Я покажу тебе будущее, каждый важный шаг для достижения цели, на этот раз без утайки, но помни о прошлом и не совершай прежних ошибок.

— Что я должен делать?

— Достичь согласия с братьями, забрать сосуд из тела Персефоны и, возможно, отдать ей скипетр... на время. О том же, чтобы вы все оказались в храме с печатью, я позабочусь. И ещё, если заметишь, что кто-то отклоняется от нужных событий, направляй... я даю тебе это право, ибо сама уследить за всем не смогу. Геката и Гермес, Эрос и Психея, твои братья, твоя дочь и супруга важные элементы целого узора, от которого зависит существование всего.

— Забрать сосуд я и сам планировал... — Аид прикрыл глаза и сглотнул, задавая важный для себя вопрос. — Кто-то погибнет?

— Да, — честно ответила Гея, — но всё это можно исправить, я верну всех, кого пожелаешь, когда вы с братьями создадите защитный барьер.

— Защитный барьер?

Гея кивнула и раскрыла на ладони золотую пульсирующую сферу, размером с футбольный мяч.

— Хватит вопросов. Коснись и узнаешь всё.

(наши дни. Разрушенная платформа Подводного храма Триединства)

Лина схватила ртом воздух, будто вынырнула из морских глубин, и упёрлась ладонями в пол, стараясь унять головокружение. Несколько секунд спустя, когда мир перестал расплываться, Лина смогла рассмотреть остальных — с ними было то же самое, что и с ней. Всем, кто был в сознании, Гея показывала свои воспоминания, транслируя их прямо им в голову. От такого вмешательства можно было сойти с ума или потерять сознание, но ей удалось оставить всех в целости. Какой же невероятной она обладала силой на самом деле! Аид теперь стоял к Лине спиной, Гея у Солнечного Опала, остальные сидели на платформе не лишённые сил, но потрясённые настолько, что не могли двигаться.

— Так частей опала было шесть? — проговорил Аид.

Гея загадочно прищурилась и вместо ответа развела руки над головой, создавай вокруг платформы дополнительную защиту.

— Я расскажу, но времени мало, вы должны действовать, пока Хаос не достиг сердца Земли. Потом будет поздно.

________________________________________

* Происхождение имени бога точно не выяснено; во всяком случае, оно ассоциировалось с др.-греч. ἀϊδής «невидимый», ἀΐδιος «вечный», ἀϊδνός «мрачный», αἰδοῖος «почтенный, сострадательный»; αἰδώς, «благоговейный страх, почтение», но и «милосердие»; ἀΐδηλος «делающий невидимым», то есть «губительный», или же «невидимый, неведомый, таинственный, мрачный».

*Клиния — разновидность античной мебели, похожая на короткий диван.

Ворох осенних листьев высыпался на Клесс и Макса, будто кто-то специально кинул им их в лицо, запахло костром, сухой корой и грибами. После несостоявшегося боя они так и не сняли брони, и солнце теперь поблёскивало в ней, отражая на землю солнечных зайчиков. Они одновременно сделали шаг вперёд, и листья, наконец, расступились, открывая им вид на небольшой особняк с колоннами и широким крыльцом — всё вокруг подёрнулось оранжевой дымкой и напоминало уютную и нереалистичную сказку.

Эвр возник рядом с ними, отряхиваясь от листьев. Он был одет в невесомый классический бежевый тренч и светлый костюм-тройку — листья закружились вокруг него, подхваченные потоками воздуха и взвились ввысь.

— Силы небесные, думал, не успею! Эрос сказал, там была Сцилла...

— Ты успел, — Макс развёл руками, — ну, почти...