— Примкнуть к тебе? — хмыкнула Афина. — И сколько продлится наша жизнь, прежде чем ты уничтожишь всё!?

Арес склонил голову и взглянул на Афину из-под тёмных бровей.

— Ты пойдёшь со мной, или останешься одна. Я убью всех, кто тебе дорог, и начну с неё, — он сжал пальцы на шее Софии.

Афина покачала головой. Она не верила, что он может убить её, но отчего-то вдруг вспомнила собственные слова: «если она смертная, рядом со мной ей будет безопаснее всего»...

— Безопаснее всего, — прошептала Афина, встречаясь взглядом с Софией. Осознание пронзило её, как прошедшая навылет стрела. — «Это случится прямо сейчас»! — подумала она, и оказалась права.

— Помоги мне, — прошептала одними губами София за мгновение до того, как раздался отвратительный хруст, и тело её обмякло, а затем тяжело свалилось на асфальт.

Стая притихших на ветках птиц, напуганная криком Афины, сорвалась с места и ринулась в ночное небо.

***

Отряд по спасению Зевса — боги, полубоги и их стража — расположились в нескольких километрах от указанного Гестией места под плотным защитным куполом. Посейдону специально для этого пришлось успокоить океан и поднять часть суши на поверхность, чтобы разместить всех. Они ждали, не желая ввязываться в бой, не разведав ситуацию. Им не стоило недооценивать противника, сила которого буквально искрила в воздухе.

Стояла бесконечная ночь, от края до края неба растянулись зелёные всполохи полярного сияния, белые конусы палаток выглядели как остроконечные снежные пики, и только одна палатка мерцала неровным желтоватым светом, будто внутри горела свеча, пламя которой то и дело трепыхал ветер. Палатка принадлежала Максиму и Клесс. Они делили её из-за своей связи и потому, что так было попросту удобно. Внутри палатка казалась в несколько раз больше и напоминала небольшую квартиру-студию с двумя спальными местами на приличном удалении друг от друга, столом на коротких ножках, низкими пуфиками и кухней, отделённой узкой полоской плотной ткани. Весь периметр палатки охватывала согревающая божественная энергия, так что внутри было на порядок теплее, чем снаружи.

Макс спал беспокойным сном. Сначала это выражалось лишь в складках на лбу, затем в бормотании и, наконец, в метаниях по постели. Клесс проснулась от его крика и вылетела к нему, забыв накинуть что-нибудь поверх пижамы. Она, как и многие из сонма, любила одежду смертных, поэтому не было ничего удивительного, что её пижама выглядела как детский комплект для сна — розовый с изображениями маленьких карпов Кои, будто бы снующих среди камней. Ярко-рыжие волосы удивительным образом гармонировали с ними.

— Макс! — воскликнула она, когда он свалился на пол и схватился за грудь.

Из-под его ладони выплеснулась золотая божественная энергия, которая на миг окутала его, а затем обхватила обручем плечи, сдавила и вдруг рассыпалась на мелкие кусочки, как какой-нибудь сахарный леденец. Макс закричал, перевернулся на живот, прислоняясь лбом к прохладному полу и затих. Клесс попыталась коснуться его, но он отмахнулся.

— Оставь.

Она села рядом. Макс почувствовал её взгляд и, решив, что она жалеет его, заставил себя подняться — встал на четвереньки, затем сел, опираясь спиной на деревянный корпус кровати. Ему было отчаянно стыдно за свой недосмотр, страшно и горько от того, что случилось, и он бы с радостью скрыл это от Клесс, но она уже всё поняла. Зевс пропал, в мире хаос, а он даже не подумал усилить защиту смертных, которые от него зависели. Логично, что враг решил ослабить его, вторгнувшись в жизнь его беззащитных знакомых и близких друзей.

— Что это было? — Клесс спрашивала сдержанно, не причитая и не настаивая, и Макс уже только за это был благодарен ей.

— Генеральный директор компании, которой я владею в мире смертных... — ему стало трудно говорить, но Клесс это и не требовалось.

Она прикрыла рот рукой.

— Почему ты поставил на смертную печать личной защиты?

Макс повёл подбородком, словно не хотел отвечать, однако сказал:

— Я искал доверенного человека, когда встал во главе «Атланта». Я хотел заниматься любимым делом, но отчётливо понимал, что с делами «Протекта», общими обязанностями и ответственностью перед отцом, я не смогу уделять время компании, нужен был помощник. София пришла ко мне одной из первых на собеседование, на которое я сам опоздал, она только вернулась с обучения в Лондоне и была неопытна, одинока и скромна, как многие выпускники вузов. Она показалась мне знакомой, и я безотчётно проникся к ней симпатией. Я защищал её с тех пор, как Лине отказали в проведении церемонии. — Макс отрицательно покачал головой. — Не понимаю, она ведь была под защитой семьи Афины, под куполом густонаселённого города... в Москве...

— Макс, — Клесс потянулась к нему и накрыла его руку своей. Она не могла больше ничего сказать или сделать, только быть рядом.

И в этот момент, когда они оба замолчали, раздался грохот, похожий на столкновение двух громадных льдин. Днём они видели и слышали нечто подобное, и тогда их это не напугало, а сейчас — да. Они оказались на улице раньше, чем поняли, что собираются сделать. Многие тоже проснулись и, громко обсуждая случившееся, указывали куда-то в сторону континента. Макс и Клесс обошли палатку, чтобы полностью видеть раскинувшееся над океаном небо.

С первого взгляда стало понятно — произошло что-то страшное. Далеко в небе, предположительно над материком, божественные вспышки рассеивали облака. Это было похоже, если не на конец света, то на войну смертных, несравнимую по силе ни с одной предыдущей. Словно сотни ядерных снарядов разорвались на поверхности Земли.

— Что это? — поражённо спросила Клесс в пустоту.

Кто мог дать ответ? Каждый полубог, бог и наследник, находившийся на этом небольшом клочке суши, знал ровно столько же, сколько и она сама. Однако за её спиной кто-то появился прямо из воздуха и произнёс.

— Это Эгида. Афина потеряла контроль и перешла на сторону Ареса.

Максим и Клесс резко обернулись и одновременно воскликнули.

— Отец!

— Гефест!

— Мы поменялись с Посейдоном местами, — сказал он и вскинул в воздух шарик золотого света, чтобы видеть их лица. — Защиты городов рушатся, нельзя позволить смертным погибнуть. Сейчас Посейдон справится с этим лучше и в разы быстрее.

— А Гера и Амфитрита? — удивилась Клесс. — Они остались одни?

— Гера... — Гефест пожал плечами, — жива. Что ей сделается? Змеи не умирают, только впадают в спячку*. Амфитрита за ней присмотрит.

Макс разглядывал собственные руки — по телу бегали болезненные мурашки, и он не знал, что с этим делать.

— Что конкретно там случилось? — спросил он. — Ты знаешь?

Гефест присмотрелся к нему — с некоторых пор он стал внимательнее относиться к аурам своих близких — но тут же отвёл взгляд. Макс подумал, что напоминает ему мать и невольно отступил на шаг, пряча лицо в тени.

— Знаю... — Гефест боролся с собой, понимая важность ответа, и в то же время, не желая его озвучивать. — Твоя Софья — это вернувшаяся к жизни дочь Тритона. Паллада.

Макс пошатнулся и схватился за плечо Клесс, чтобы не упасть.

— Так это к ней пошла Афина? Что она натворила?! Она убила её?

— Конечно, нет. Афина пыталась её спасти, она оберегала её с того дня, как покинула Лемнос.

Макс прикрыл глаза, а Клесс покачала головой.

— Не верю. Со смерти Тритона в той войне никто не заводил подобных разговоров. Паллада — смертная нимфа, как бы ей удалось выжить? — возразила она. — Это точно не похожая на неё обычная женщина?

— Точно, — Гефест вздохнул. — Мы уже не узнаем, что случилось. Арес убил её на глазах Афины, а Афина... скорбь сделала её слабой, она поддалась и проиграла...

— Значит, вся её семья... — Клесс помассировала виски, — последовала за ней?

Ответ был очевиден, и Гефест отвернулся, разглядывая тёмный мрак ночи с другой стороны их островка.

— Когда вернутся разведчики? — спросил он после короткого молчания.