Ещё недавно тут жили двенадцать миллиардов душ, ныне же на ночной стороне нет ни одного огня. Сигналы с поверхности не поступают. В эфире мёртвая тишина. Что случилось?

– Не ожидал, что увижу свой мир таким, – неровно произнёс Варайн из-за спины.

– Вы ведь отсюда родом, не так ли?

– Именно. Тут у меня вся родня: родители, младшие брат и сестра, а ещё дед.

– Слышал, некоторые успели сбежать. Может, вашим повезло?

– Надеюсь. Хотя… Первой целью стало правительство, мой отец – зам министра безопасности, а мать – там же пресс-секретарь. Вряд ли их пощадили.

– И всё же нельзя их хоронить!

– Всё ещё верите в чудо?

– Я не верю, – дёрнул головой Оклайн, – я знаю.

– Порой я вам завидую. Вы прошли через такое, но не даёте печали и злобе прорости в душе. Вы герой.

– Ха! Героями становятся после смерти.

– Тогда вы живая легенда.

Эмбар невольно улыбнулся. Рад, что ответственность за уничтожение мира взял на себя другой. Но такова ноша впередсмотрящего — пока остальные копошатся, он зорко бдит и планирует маршрут. Остальные не обязаны понимать его, но обязаны внимать его командам.

– Вот когда повешу на стену голову местной гидры, тогда и будете величать меня как пожелаете. А пока я комбриг и ваш неофициальный начальник. Сафф?

– Слушаю?

– Веди нас на снижение. Сделаем один оборот. Пора собрать праздничный набор.

Помещение, гордо называемое «арсеналом», хранило в себе всё: от торпед до ножей. На корвете попросту не хватало места для нескольких отдельных комнат. Сидера на столе разложила настоящий пакет разрушителя.

– Тринадцать гранат, – пересчитала она. – Пять ножей, плюс три метательных, плюс тычковый. Есть. Десять обойм. Есть. Две противопехотные. Есть. Три хлопушки. Две аптечки. Запасная рация. Дробовик. Пистолет. Раз. Два. Пистолет-пулемёт. Два клинка. Три звуковые бомбы. Всё на месте!

– Сколько это весит? – Отто неуверенно оглядел снаряжение. – И куда ты его запихнёшь?

– Профессиональный секрет, – хитро улыбнулась она в ответ.

– Использует юбку и несколько поясов, а также неопределённо много карманов, – пожал плечами Оклайн.

– А что не так? Берём по-максимуму!

– Покажи ему, – кивнул Эмбар.

– А тебе?

– Я и так всё уже знаю.

– Ах, ты! – усмехнулась она.

Латы состояли из двух частей – ноги с каркасом и ламинарный доспех со шлемом. Они прочно соединялись по изогнутой линии, проходящей под кирасой, потому попасть по сочленению невозможно. Генератор висел за спиной, прямо над ранцем, чтобы в случае опасности его немедленно сбросить. Под плитами из нанокерамики находятся искусственные мышцы, многократно усиливающие владельца, компьютеры и запасы питания, воды и воздуха на три дня. В случае нужды они пополняются без снятия скафандра, там что теоретически срок нахождения в нём не ограничен.

Для наведения и обзора имеются камеры на левом плече, виске, затылке и в каждом окуляре. Они обеспечивали полный вид в обычном, ночном, инфракрасном, ультрафиолетовом и длинноволновом рентгеновском виде. Однако в современном бою одних глаз мало – перчатки оборудованы усовершенствованными тактильными датчиками, а уши усилены для эхолокации.

Но то – для удобства, а вот ноги усиленные – по нужде. На самом деле, многие жаждут получить латы именно из-за штанов. Мало того, что они имеют развитый экзоскелет, чтобы таскать вес не только самой брони, но и трёх-четырёх центнеров сверху, так ещё и защищают от противопехотных мин. По крайней мере, значительно снижают шанс того, что во время детонации оторвёт конечность по колено. Палец… Палец может. Больно, но не смертельно.

Оклайн взял куда меньше, но куда специфичнее. К стандартному офицерскому снаряжению добавил немного взрывотехники. Пусть он не является сапёром, кое-какие знания всё же имеет. Однако Эмбар никогда не перегружался, а сейчас даже оставил часть припасов, поскольку потащит боеголовку.

«Бездна» вышла на геостационарную орбиту. Древний, переделанный под уникальную физиологию, истребитель, словно летучая мышь, спикировал вниз. Хоть положение цели известно до метра, найти её в кромешной ночной мгле оказалось непросто. Тенью выступал шпиль цитадели над тёмным городом: его идеально прямые улицы не носили имён, не было ни памятников, ни украшений. Строго функциональный, дешёвый стиль мидду обеспечивал самый минимум потребностей горожан, однако на большее их неумелая плановая экономика не претендовала.

Посреди подобия машинной платы раскинулась крепостная площадь. Все врата по окраине закрыты. Застыли на путях поезда. Датчики не фиксировали движения. Куда же все подевались?! Неужели жители уже мертвы?! Так быстро?! Каких же масштабов резня была? Или они все уже были одурманены? Хм… Стоит быть осторожнее. Кто знает, насколько глубоко проникли предатели?

Сделав заметку на подкорке, Оклайн бесшумно повернул летуна к верхней галерее. Рея на потоках восходящего воздуха, ширококрылая машина зависла перед ограждением. Ни патруля, ни защиты. Странно. Неужели они настолько уверены в своей победе?

Открыв дверь кабины, проскользнул за антенну и притаился. Истребитель пропал. Так казалось, настолько совершенна его активная маскировка.

Тут всё так же, как на Альфагемоне. Те же замки. Те же двери. Разве что ощущения иные, и не только из-за собственной тяжести. Внутри бастиона гулкие пустые коридоры. Кое-где следы бойни: обрызганные кровью стены, валяющиеся тут и там автоматы. Трупов нет. Судя по следам на полу, их выволокли прочь.

Тяжёлая дверь рубки распахнута. Оклайн замер. Кто-то стоял спиной к нему, глядя на мерцающие панели. Гуль? Не похож. Наверное, один из предателей, ведь если одурманенные умело пользуются оружием, что мешает некоторым из них сохранить тактическое мышление? Как бы то ни было, никакого беспокойства между не высказал, неверное, не заметил.

Сеть под напряжением, компьютеры активны и гудят вхолостую. Всякая защита снята. Либо её взломали, либо кто-то с высоким уровнем доступа подключился к той же линии кристаллов. А это может быть только неизвестный. Если открыть двери, он тут же заметит. Проклятье! Нужно устранить его. Не вызовет ли это реакции? Паразит настолько объёмен, что, наверное, даже не заметит потери. Быстро и тихо.

В тот самый миг, когда до цели осталось буквально десять шагов, она вдруг заговорила:

– Я оказался прав, – обернулся одурманенный. – Пусть и частично.

Скрываться бесполезно. Бить или бежать.

Три пули прошили тело и голову чужака. Но тому это нисколько не помешало опрокинуть навзничь Оклайна и выхватить клинок.

– Не знаю, кто ты, чужак. Но посмотрим, насколько ты хорош, раз посмел, – его прервала разрывная, оторвавшая половину головы. – Кхе-кхе…

Чудище ринулось вперёд, не обращая внимания на выстрелы. Один из них выбил клинок. Смерть монстра оказалась небыстрой – пришлось разрубить его на несколько кусков, чтобы он наконец притих. В инфракрасном свете виделась голова мидду, но с одним отличием – у неё имелись глаза на затылке и висках.

– Вот это урод, – прокомментировал по дальней связи Варайн. – Посмотри, кто он.

На груди имелась запачканная планка: «Эммар Варайн».

– Мой… Мой отец? Что с ним стало? Я не узнаю его.

Оклайн окинул взглядом разорванное тело и поднялся к центральному компьютеру. На похороны нет времени: пока его не заметили. Или делают вид, что не заметили.

На главный экран выведена короткая дорожка:

– Ур, это посвящено тебе, – начала запись совсем иным голосом, – если ты слышишь это, значит, я уже мёртв. Ты убил меня или кто-то другой – не важно. Знай просто, что я не считаю тебя позором нашей семьи. Да, твоя служба не удалась, но ты стал магистром Варраден! Кто бы мог подумать? Поздравляю с повышением, сын. Жаль, при жизни я так и не успел это сказать.

Под конец звуки стали нечёткими, рвущимися с картавостью и шипением, а потом резко оборвались.

– Отец, неужели ты поддался?

– Наверняка не было выбора. Одурманивание не спрашивает, хотим мы его или нет, – отрезал Оклайн. – Открываю ворота, готовьтесь к высадке.